Нет, раз уж взялась помогать, то уж по полной программе. Надо хотя бы предупредить. Да и самой оставаться здесь невмоготу, очень уж эти приготовления на нервы действуют. И чего это они всё на неё поглядывают?

     Свисть-свисть! Хлесть-хлесть!

     Они уже стали бить по подстилке, попеременно. Звуки страшнее стали, себя-то они щадили, а уж тут оттягивались по полной. Время убивали.

     — Только порете? — спросила Ева, чтоб отвлечь их от этого занятия.

     — Нет, почему же, есть более изысканные способы воздействия. Вот ты знаешь, к примеру, что такое терменвокс?

     — Фирма какая-то. Или что-то медицинское.

     — Нет, это такой электромузыкальный инструмент. Руки движутся в воздухе, меняют его диэлектрические свойства, это улавливают антенны и из динамикой льётся дивная музыка. Вот мы и подумали, почему бы не звучать музыке телесных ощущений таким же макаром?

     — Как?

     — Есть у нас в штате одна бабулька, старая, мы её Ягой за глаза зовём. Клиентка подбирает себе облегающее прочное трико, чтоб и с рукавами, и со штанинами колготочными, как в художественной гимнастике. Потом заходит с Ягой в зеркальную комнату полностью нагой…

     — Не в трико?

     — Погодь. Обнажённой, сказал, и Яга наша её там чешет, щиплет, покалывает, а сама в лицо посматривает, напрямик или через зеркало — как реагирует барышня. Выявляет так вот эрогенные зоны. Конечно, и самой сказать не возбраняется, но некоторые даже и не подозревают о своём богатстве. Потом бабулька идёт к себе в мастерскую и там вышивает трико тонкой металлической нитью, по зонам — погуще, щёточкой, где нет — пореже, пунктиром. Для сосков оставляются крохотные петельки, в петли побольше продеваются пальцы рук и ног, когда уже всё наденешь и приладишь. И вот в этом металлическом кружеве наша клиентка входит в ту же зеркальную комнату, которая одновременно является и магнитной. Даём мы ток в электромагниты, девушка идёт, а ты знаешь, что происходит, когда проводник движется в переменном магнитном поле? Физику не забыла?

     — Ток, вроде, наводится.

     — Правильно. Индуцируется ток, а дальше?

     — Ну, он должен идти по проводнику и нагревать его.

     — Он и превращается в тепло. Проволока тонюсенькая, теплоёмкость мизерная, но для рецепторов вполне достаточно. А то и сам ток может покалывать, если весь не "истеплится". В общем, тело начинает покалывать, пощипывать, прижигать, дёргать, причём по большей части в эрогенных зонах. Представляешь?

     — Ну… примерно.

     — Главное, что ты сама может это контролировать, проволока же не сама ходит, она на тебе, вот ты и бегай, вертись, танцуй, катайся по полу и всё-всё-всё делай, что тебе кайф приносит, играй на своём теле, как на скрипке. Между пальцев классно колет, говорят. Да, вот что ещё: около губок Яга накручивает целые "червячки" из проволоки, а её концы подсоединяет к такому вкладышу женскому, который вкладывается сама понимаешь куда. Он не распирает, комфортно, можно целый день ходить. И током тебя ласкает изнутри самого интима.

     — А как же…

     — А для девственниц у нас есть особые вкладыши, поменьше, и форма другая. Кстати, они даже лучше. Бывают клиентки, которые начинают у нас девушками, а потом превращаются в женщин и меняют вкладыш. Так вот, все они признаются, что раньше лучше было, острее. Некоторые девушки, веря им, задерживают дефлорацию, по-другому своих парней ублажают, пока те позволяют. Пусть поработает эта лентяйка, девственная плева, пока жива, пока полна нервных окончаний. Незабываемые и, увы, неповторимые потом ощущения. Дочерей потом к нам приводят, молоденьких, мы даже отговариваем. До менархе нежелательно. Ладно, продолжим.

     Они снова заиздавали страшные звуки. Ева заткнула пальчиками уши, закрыла глаза, но вместо желанного покоя представилось пухнущее, краснеющее под ударами тело, исходящее криком. Что-то вспомнилось такое — из детства.

     Нет, саму её, вроде бы, не лупили, не помнит она этого. Хотя рукой, конечно, шлёпали иногда. Но как-то раз зашла она к однокласснику, которого как раз в это время воспитывал его "старорежимный" дедушка. Родители, похоже, исчерпали средства мягкого воздействия, а дедушка — фронтовик, ему и ремень солдатский в руки.

     Конечно, всё это больше напоминало спектакль, но для маленькой девочки, воспринимающей всё всерьёз, выглядело довольно-таки устрашающе. Звонкие шлепки ремня по голому, вскрики. Молодёжь нынче хилая пошла, кричат так, будто их режут, а на попе-то и следов негусто. А уж если "зверски" выпоротый, едва натянув штаны, садится на велосипед, в искренность его криков трудно поверить.

     А другого одноклассника в детстве наказывали, спуская штанишки и подставляя голую попку на десять-двадцать минут лучам заходящего солнца. Было тепло и стыдно, непонятно, какой ещё вред, но должен он быть, родителям виднее ведь. И после такого наказания он не спал, ждал болей в животе, туда же пошли лучи-"розги", оттуда и жди мучений. Дожидался, надо сказать, и не всегда успевал добежать до горшка. Боялся "лучевой" порки жуть, шёлковым прямо становился. А родители ещё придумали трусики с прозрачным задком, только покажи ему — и хлеще кнута. Не-эт, только не это! Глупый был.

     Еве так это ярко припомнилось, особенно узкая полоска крови на ягодице, что аж передёрнуло. Может, и вскрикнула даже. Открыла глаза — а парни на неё смотрят. Чего это они так? Неужели приглашают на лобное место?

     — Нет! Нет! — раздался вскрик не своим голосом. — Только не это! Выпустите меня, не хочу я-а!

     — Так, значит, ты всё-таки Эвелина? — прищурились глаза.

     — Да нет же! Говорю же ва-ам!

     — Тогда и бояться чего же? Витёк, дверь на задвижке?

     — Замётано! Посиди, девочка, отдохни. Пока-то черепаха доползёт…

     Они отвернулись и снова стали похлёстывать по лежаку — так, от нечего делать. Подогревать для жертвы, пусть и перёд ужо порку чует — хотя бы косвенную. А задвижка — не замок. Проскочу?

     Она собралась с духом и рванула вперёд, чуть с каблуков не соскакивая. Но профессионалы не даром ели свой хлеб, даже спиной видели… ну, не спиной, а боковым зрением. Андрей мигом перерезал ей путь, но не успел "чисто", по-футбольному встать перед дверью, пришлось ухватить девушку сзади. А это уже регби.

     — А-а!

     Испуганный, рефлекторный взмах руками. Инстинктивный, пожалуй. И какой взмах!

     Помнится, такое с ней произошло в первом классе. Маленькая девочка Евочка с огромным бантом и шикарным букетом, в ряду многих, подбежала к рослому десятикласснику-выпускнику, чтобы… Ну, не помню уже чего. Вручить что-то и испуганно убежать. А он возьми её и схвати, хотел поднять повыше вместе с букетом. Но не предупредил, дылда!