— Спасибо, Ань, — Алексей Алексеевич благодарно посмотрел на меня. — Хорошая ты девчонка, не замороченная.

— Ещё никто не заморочил.

— Ну, — зам искоса глянул на Шершнева. — Тогда держись.

Неудивительно, что устав от всех этих тайн и недомолвок, от чужих разводов и ссор, я совершенно никого не хотела видеть. Вот только открыв дверь, сразу узрела босоножки Маргариты и ещё чьи-то огроменные ботинки. Чьи — нетрудно было догадаться. Я закрыла глаза и улыбнулась, вслушиваясь в родной и любимый голос.

— Здравствуй, дочь.

И отец, выйдя с кухни, крепко обнял меня.

Как оказалось, папа приехал днем. Забирал детали на машину, и вот, решил погостить у нас. Марго его очаровала — напекла им с Пашкой блинов, сделала окрошку, а на ужин — куриных котлет с пюре и два салата. Отец добирался до города на автобусе, поэтому взял пива, и они с Пашкой, как цари, сидели вечером на кухне, а Марго суетилась рядом.

Семейная идиллия.

Раньше меня бы выбесил тот факт, что Рита хозяйничает на моей кухне, но, по правде сказать, я вообще не помнила, когда сама готовила тут последний раз. Марго нас баловала, хотя не раз жаловалась, что все у неё получается не так. Нарывалась на комплимент, не иначе. Готовила бывшая жена моего босса очень вкусно. По крайней мере, получше меня. Я-то знала рецепты только из книжки к мультиварке.

В общем, злиться на Марго мне совсем не хотелось. Она тут же усадила меня на свободный стул и поставила перед носом тарелку с ужином.

— Рит, ты, конечно, чудо, но я за сегодня объелась. Честно.

Отец, прищурившись, посмотрел на меня.

— Хахаль появился?

Говорить с папой о Жене я была не готова. Поэтому беззаботно пожала плечами и весело ответила

— Вот ещё! С однокурсницами гуляла.

Пашка и Марго не подали виду, а отец вдруг огорченно вздохнул и с печалью в голосе спросил:

— Советов моих наслушалась, да?

— Вроде как.

— А зря, дочь. Дурак я старый. Вот женим Пашку, и тебя бы под венец. А то ведь от дочери внуков и не увижу.

Маргарита, опустив глаза, покраснела, а мы с Пашкой недоуменно переглянулись.

Я, если честно, ушам своим не поверила. Отец всю мою сознательную жизнь утверждал, что торопиться с браком не следует, а мужа выбирать нужно тщательно, и чтоб именно он любил без памяти. Ответная любовь приложится. Очень уж отец переживал, что ранний брак или, что уж совсем позор, дети в восемнадцать, загубят мою молодость. Это при том, что моя мама вышла за него замуж как раз на свое совершеннолетие.

— Ты чего это, пап? — спросил Пашка. — Аньке мужа, что ли, нашел?

— Да нет! — отец замахал руками. — Не говори ерунды! Так, подумалось… Ладно, что мы о свадьбах-то? Ты расскажи лучше, дочь, о своей серьезной работе. Да поподробнее.

Мы разговорились и просидели до поздней ночи. Отец лег в гостиной, Пашка с Марго ушли в спальню, а я, зевая, доплелась до своей комнаты. Не успела расстелить постель, как в дверь тихо постучали. На пороге стоял растерянный Пашка.

— Чего-то отец темнит, — шепотом сказал он, пробираясь в мою комнату.

— Темнит, — кивнула я.

— Может, с матерью что? Или с домом? Он ведь детали всегда в райцентре покупал.

— Или соседка таки позвонила и настучала на нас.

Мы одновременно пожали плечами.

— Все равно не скажет, — вздохнул Пашка.

— Значит, позвони маме. Тебе она точно проболтается.

— А может Сашке? Или Витьке? — вспомнила я о старших братьях.

— Не, если нам ничего не сказал, то они точно не в курсе.

Пашка почесал макушку и, наконец, озвучил ту причину, которая казалась нам обоим самой правдоподобной и от того самой страшной:

— А если с ним чего?

— Паш, — я положила брату руку на плечо. — Не нагнетай. Разберемся и все узнаем. Иди спать. И Маргарите скажи спасибо. Я сто лет такой вкусной домашней еды не ела.

— Сама завтра скажешь. Нашла тут сломанный телефон.

Пашка вышел, а я, скрестив руки на груди, села на кровать.

Родители нам никогда не врали, считая, что даже дурные новости — это часть взросления. Мы рано узнали, что такое смерть. Когда мне было семь, умер от инфаркта наш дед, папин отец. Как сейчас помню, он поливал грядки, а мы скакали рядом и требовали, чтобы он и нас окатил из шланга. Он смеялся через седые усы, направляя струю то на одного, то на другого, а потом вдруг резко схватился за грудь и сел прямо на землю. Сказал, опустив руки, чтобы позвали бабушку. Сашка с Витькой бросились в дом, а мы с Пашкой остались у деда. Дед побледнел, сказал, что устал и, как-то странно тяжело и часто дыша, лег на дорожку и закрыл глаза. Пашка окликнул его, а дед молчал. Тогда я начала звать его, сначала тихо, а потом завизжала на все село.

Дед больше не очнулся. Он умер в скорой. Его не успели довезти до ближайшей больницы.

От этих воспоминаний мне стало страшно. Тихонько, на цыпочках, я вышла в прихожую и, дойдя до гостиной, прислушалась. Отец дышал ровно, иногда всхрапывая. Словно почувствовав, что на него смотрят, завозился и что-то пробормотал во сне. Я отступила назад, в прихожую и, обернувшись, увидела стоящую под вешалкой спортивную сумку. Могла бы посмотреть, что там, но не стала.

Если отец сочтет нужным — сам нам все расскажет.

И все же, думая о родителях, я долго не могла уснуть.

Понедельник, как и положено, начался с аврала, а у Марины кружилась голова, и она никак не могла собраться, из-за чего очень нервничала.

— У меня такое чувство, что я за один день совершенно отупела, — причитала коллега, растерянно глядя на монитор. — Ничего не понимаю! Ничего не успеваю! Когда уже Коля приедет! Сил моих больше нет!

Коля приехал к обеду. Отрывисто поздоровался с нами и засел за свой комп.

Прибежал Игорь Сергеевич, спросил, как дела, все ли успеваем. Мы с Мариной ответили утвердительно, Коля промолчал, и стоило только Сергеичу удалиться, как Николаю позвонили на мобильный. Звонил явно клиент.

— Да, я помню. Я работаю над этим. Да, так получилось. К концу недели… — Коля замолчал, на том конце повысили голос. Мы не слышали слов, но вопил клиент знатно.

Коля вздохнул и, закрыв глаза, заговорил, пытаясь игнорировать крики недовольного.

— Я уже объяснял вам и скажу ещё раз — я выполняю прямые поручения начальства. Я не имею возможности все время заниматься вашим вопросом и только сегодня вернулся из командировки. Нет же… Слушайте… Послушайте, вы сами не хотели с ними работать. А у меня не десять… Вы как со мной разговариваете?! Я вам хамил?!

Мы с Мариной переглянулись. Коля покраснел и, сняв очки, вытаращил глаза.

— Да! Вы хамите! Я укладываюсь в сроки! И не надо мне угрожать! Да… Да… Да пошли вы к черту!

Он резко отшвырнул мобильный и, фыркнув, вернул очки на нос. Мы с Мариной предпочли промолчать.

Через десять минут к нам вернулся Игорь Сергеевич.

— Коля, с Маркеловым по "Сфере" разговаривал ты?

— Я.

— Идем, — Сергеич придержал дверь и кивнул на коридор.

Коля злобно посмотрел на начальника, но с места не двинулся.

— Никуда я не пойду. Вы в курсе были, что с командировкой я ни фига не успеваю. Я вам сто раз говорил, что Маркелова не потяну.

— Коля, дело не в том, что ты что-то не успел. А в том, что клиент позвонил Шершневу и дал прослушать твою тираду, которую он записал. Шершнев не в восторге.

— А я не в восторге, что я — козел отпущения! Все проблемные клиенты на мне! Я что, психолог, чтобы их успокаивать?

— На меня не ори. Ты в отделе — ведущий специалист. Как ты хотел?

— А какого хрена меня отправили в Вяземский? Что, Аня бы там не справилась?

— С таким объемом — нет, — отрезал Игорь Сергеевич. — Коля, хватит истерить. Пошли.

Николай, наконец, поднялся. Насупился, ссутулил плечи и вышел, на нас и не глянув. Мы с Мариной снова обменялись взглядами.

— Уволится? — спросила я.

— Не знаю… Он и раньше, бывало, злился, что работы много, но клиентов посылать — последнее дело. Между собой мы их как угодно чистить можем, бывают такие особи, что думаешь — они люди вообще? Но чтобы послать…