— Прошу прощения, — я покраснела и опустила глаза.

— На сегодня обойдемся без выговора. Свободны.

— Спасибо. Извините, — промямлила я, совершенно перепугавшись, но Евгений Александрович меня уже не слушал. Приложил к уху мобильный и прошел мимо, скользнув по мне взглядом, будто я пустое место. От обиды защипало глаза — не успела прийти, а мне уже пригрозили выговором. А где же те полуулыбки, которыми он одаривал меня на собеседованиях?

Похоже, я видела то, что хотела видеть. На пустом месте навыдумывала себе сиропной дребедени.

Чувства к боссу как-то разом поутихли. Будто меня сначала толкнули к горячей печке, а потом окатили ледяной водой. Не поднимая головы, чтобы не встречаться взглядом со свидетелями моего позора, я поспешила к лестнице — на поиски своего рабочего места.

— Не переживай. Он просто не в духе.

Я сбавила шаг и у ресепшена все же подняла голову. Рыжая, веснушчатая девушка за стойкой приветливо улыбнулась мне.

— Маша.

— Аня, — кисло ответила я. — Не ожидала такого приветствия.

— Привыкай, если решила тут задержаться. Шершень такой. Больно кусается, когда злой.

— Жалит, — машинально поправила я.

— Всезнайка? — беззлобно поинтересовалась Маша.

В ответ я только пожала плечами и двинулась дальше. Разговаривать сейчас ни с кем не хотелось.

— Спускайся в одиннадцать, на кофе! — крикнула мне вслед новая знакомая. — Законный полдник! Правда-правда!

Ну уж нет. Буду работать весь день и без обеда, решила я. Ужом извернусь, но докажу, что я ценный сотрудник и что Шершень во мне не ошибся.

Работой, надо сказать, меня завалили. Причем не совсем по моему профилю. Весь день я прокопалась в сметах, сверяя нормативы и исправляя, где нужно, старые данные на новые. Утомительное занятие, если тратить на него весь день. Даже на практике я так не уставала. Девушка и парень из отдела, сидевшие со мной в одном кабинете, пытались вытащить меня на обед, но я решила себя помучить.

— Смотри, голова соображать не будет, — заметил парень, проходя мимо меня и останавливаясь в дверях.

— Я не голодна, — отрезала я.

Они настаивать не стали и ушли, а мне захотелось лечь на бумаги и поспать. Энтузиазма по сравнению с утром здорово поубавилось.

Может, та дама и была права?

Игорь Сергеевич приехал поздно, спросил только, как я устроилась, и почти сразу убежал.

— Завтра тебе работа привалит, — предупредила меня девушка после того, как наш непосредственный руководитель, залпом осушив стакан воды, выскочил из кабинета, на ходу пихая в папку бумаги и записки, которые он сгреб со своего стола. — Я бы тебе посоветовала обед носить с собой. Микроволновка в бухгалтерии, в кабинете напротив. И перекусы захвати. Бутеры там всякие.

— Мне обеда хватит.

Парень что-то хмыкнул из своего угла и притих. Я бросила взгляд в его сторону, а он сгорбился так, что его стало не видно за ноутбуком. Создавалось впечатление, что новоиспеченный коллега решил от меня прятаться.

— Не хватит, — вздохнула девушка, опуская взгляд на ворох записок перед ней. — На ночь все равно проголодаешься.

— На ночь? — возможно, она преувеличивала Пара часов на работе вечером — разве это проблема? Скорее возможность показать свое рвение.

— На ночь, — на мгновение высовывая нос из-за ноутбука, вставил парень. Кажется, его зовут Коля. Вроде так он представился. Высокий, худой и белобрысый, с очками в тонкой оправе. Довольно симпатичный. Его лицо мне казалось смутно знакомым. Я все никак не могла вспомнить, где видела его раньше. Может, учился на старших курсах. По виду довольно интеллигентный.

— Я на прошлой неделе тут сутки торчала, пока муж не приехал и не переговорил с Сергеичем, — заметила девушка, имени которой я вообще не запомнила. — Так что тебя поэтому и взяли. Мы больше не можем столько пахать.

Ну и ладно. Я попашу!

— Марина! — без стука распахнув дверь, к нам вошел Евгений Александрович. — Зайдите ко мне со сметой по часовне.

— Когда?

— Сейчас, — он развернулся и, увидев меня, остановился в дверях. — Как устроились?

— Хорошо, — тихо ответила я, глянув на начальника и тут же отведя взгляд. Не могла я смотреть на него, не краснея.

— Я рад.

Евгений Александрович ещё какое-то время постоял на пороге, а потом быстро вышел, хлопнув дверью так, что я подпрыгнула.

— Опять, что ли, жена его приезжала, — прошептала Марина, щелкая мышкой. Из огромного принтера у окна полетели бумаги. Коля вскочил из-за стола и стал их ловить.

— Да походу, — протянув коллеге распечатки, парень кивнул. — Они любят с утра имущество делить.

— Выходит, теперь точно разводятся. Ну, все, — Марина сцепила бумаги скрепкой. — Нам кранты.

— Не кранты. Сергеич заступится.

— Как бы его самого с потрохами не сожрали.

Марина вышла, а я покачала головой. Мне следовало работать, а не размышлять о всякой ерунде. Но размышлялось, и в очень мрачном цвете.

Так Евгений Александрович женат… А я ведь даже не догадалась поискать кольцо на его пальце. И с чего я взяла, что молодой, красивый мужчина со своим бизнесом, успешный во всех отношениях, будет свободным? Вот уж дудки. У него и дети, наверное, есть. И любовница.

Обводя бездумным взглядом кабинет, я какое-то время разглядывала Колю, склонившегося над схемой. Парень, будто почувствовав мое внимание, снова сгорбился и затаился за ноутбуком. С этом-то что не так? Даже если мы учились в одном универе, чего бы ему от меня прятаться? Приличный парень, вряд ли ругается матом и уж тем более не дебоширит, наверное, даже не курит и не пьет. Слушает классическую музыку и И стоп.

Пьяный дебошир.

Меня как обухом по голове ударили. Да я точно его видела раньше! И при чертовски неприятных обстоятельствах. Неудивительно, почему я его сразу не узнала. В тот раз он был без очков, с разбитым лицом и в порванной футболке.

Это он с месяц назад поздно ночью дрался с Пашкой у нашего подъезде из-за какой-то девчонки. А я, услышав из окна пьяную ругань, вытащила Пашкину биту и отправилась защищать своего брата. Скакала по лестнице с четвертого этажа, как очумелая. Чуть ноги себе в темноте не переломала (с лампочками в подъезде беда). И Коля, едва не получив битой по башке, здорово меня тогда обматерил. На всю улицу, к удовольствию местных бабушек-сплетниц, которые после этого случая настрочили на нас заявление участковому. Мы им спать не давали, видите ли.

— Я тебя трезвым не узнала, — сухо произнесла я, сверля взглядом ноутбук. — Можешь больше не прятаться.

Коля, смущенно улыбаясь, показал нос из-за монитора и поправил очки.

— Я тогда перебрал немного.

— Ну да. Чуточку.

— Мне очень стыдно.

— Ясно.

— Извини.

Я пожала плечами и сосредоточилась на смете. Что же теперь… Мне до глубокой старости суждено натыкаться на собутыльников и девушек моего брата. Такая у него жизнь. И такой у нас город.

— Я могу как-то загладить свою вину? Не хотелось бы начинать нашу совместную работу в негативном ключе.

— Посмотрим, — у меня не было ни малейшего желания говорить сейчас с Колей, пусть он и был прав.

— А как твой брат?

— Отлично.

— Мне, правда, очень жаль.

Я вздохнула и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди. Николай пристально и с опаской наблюдал за мной. Будто у меня в руках снова была бита.

— Слушай, давай просто все забудем, хорошо? — предложила я. — Как будто ничего и не было.

— Ладно, — Коля, сняв очки, потер глаза и, щурясь, посмотрел на меня, уже без былого напряжения. — Только если ты точно об этом забудешь.

Я промолчала, и парень, вздохнув, вернулся к работе.

Забудешь об этом. Ни он первый, ни он последний, с кем мутузился мой брат, но только ему я чуть не проломила голову. И только он крыл меня на всю улицу такими словами, которых даже Пашка отродясь не слышал.

— Аня… Я тогда был очень сильно пьян. Мне так стыдно.

— Забыли уже, — отмахнулась я.