— Да.

Шершнева пожевала губу, раздумывая, и, наконец, тихо произнесла.

— Давай только твоему брату об этом не скажем.

Я не успела придумать ответ — из машины вышли Женя и Красавицкий. Первый — хмурый и явно злой, второй — довольный и с улыбкой до ушей.

— Так что, Шершень? Оформим завтра, а попробовать можно уже сейчас? — громко спросил Стас.

Евгений вскинул руку и что-то перебросил собеседнику. Красавицкий это что-то ловко поймал и, раскрыв ладонь, снова присвистнул.

— Супер! Не твои девочки, конечно, но тоже сойдет.

— Мы, кажется, договорились, — злобно напомнил ему Шершнев.

— Да, прости. Ни к кому не лезу, заяву заберу. Честно-честно.

— Женя… — позвала Марго.

— Такси вызывайте, — бросил он. — Сейчас его приведу. Аня, жди здесь.

— Но я…

— Здесь подожди! — рявкнул Шершнев, и я так и застыла с открытым ртом.

Какого лешего он на меня орет?!

— Пойдем. Я вызову такси, — Маргарита потянула меня за руку. — Сказала же, Женя все уладит.

Я не стала сопротивляться.

Через несколько минут мы сели в подъехавший ситроен. Ещё минут через пять появился, таща за шкирку пьяного Пашку, Евгений. Под визги Маргариты запихнул дебошира на заднее сидение и, хлопнув дверью, махнул водителю, мол, поезжай.

Я сидела на переднем, но тут же обернулась и злобно уставилась на Пашку, который в ответ не менее злобно воззрился на меня.

— Че этот хмырь тут забыл? Да я ему!

— Сядь! — грохнула я так, что даже водитель вздрогнул. — Заткнись и сиди. Завтра же позвоню отцу, а ещё Сашке и Витьке. Пусть забирают тебя отсюда. Это уже ни в какие ворота!

Пашка присмирел. Облизал разбитые губы и отвернулся. Отца он так не опасался, как старших братьев. Эти церемониться не будут.

— И че? — но пьяные последнее слово всегда оставляют за собой. — Расскажешь им про своего взрослого тра…

— Паша, пожалуйста! — взмолилась Маргарита.

— Тихо, женщина! Анька, на меня посмотри! Ты с ним спала?!

— Остановите машину, пожалуйста, — попросила я водителя. Тот тут же прижался к обочине.

— А ну стой! Стой, я сказал! — разорался Пашка, но я уже выскочила на тротуар и хлопнула дверью. Отвернулась, доставая телефон, и тут передо мной, будто по мановению волшебной палочки явившись на смену такси, затормозил черный мерседес Шершнева.

— Привет, дерзкая, — вот только за рулем теперь сидел Красавицкий. — Покатаемся?

Я отступила назад.

— Нет, спасибо.

— Да ладно, не ломайся! Садись! Не обижу.

— Не хочу, благодарю. Всего доброго.

Я повернулась спиной к проезжей части и, опустив голову, заторопилась вверх по неосвещенной улице, обратно к полицейскому участку.

— Ах, какая строптивая! — неслось мне вслед. — Я же и выйти могу! И догнать тоже!

— Стас, катись к чертям! — из темноты мне навстречу шагнул Шершнев. Поймал за руку и толкнул себе за спину. Я вцепилась ему в локоть и прижалась к плечу.

Красавицкий тихо ругнулся, а потом заорал так, что эхо повторило его слова.

— Передай быдлу спасибо за тачку!

Рев двигателя огласил улицу и, посигналив на прощанье, мерс исчез в темноте.

— Ты… — ошарашено пролепетала я. — Отдал ему машину?

— Не отдал, — глухо ответил Евгений. — Продал.

— Дешево?

— Нормально.

Я вздохнула. Ничего себе — влипли.

— Мы с тобой теперь век не расплатимся.

Шершнев проигнорировал мои слова. Развернулся и хмуро посмотрел на меня.

— Почему ты не поехала с братом?

— Не могу слушать пьяные бредни.

Женя прищурился, вглядываясь в мое лицо. Я не отвела взгляда — ждала нового вопроса. Но Шершнев молчал. Тогда заговорила я.

— Спасибо тебе. И… Мне очень жаль, что так вышло. Ты не должен был отдавать машину. Мы бы что-нибудь придумали.

— С Красавицким? — Женя покачал головой. — Вряд ли. Это нам ещё повезло, что у меня было, чем отвлечь его внимание. Поверь, от подобного сорта людей легче откупиться.

Я закрыла глаза.

— Ужасно. Ты не должен был…

Он коснулся рукой моей щеки и провел пальцами от виска до подбородка. От этой незамысловатой ласки мне захотелось мурлыкать, как кошке. Я непроизвольно потянулась за его рукой, а он прижал меня к себе. Ощутив тепло его тела, мне вдруг почудилось, что мы уже век знаем друг друга. Ни с чем несравнимое чувство уверенности, защиты и уюта в объятьях моего мужчины радовало и пугало одновременно, ведь я могла ошибаться, воображая, что заняла место в его сердце. И словно угадав мои мысли, он тихо произнес:

— Не делай поспешных выводов.

— Я слишком мало о тебе знаю, чтобы вообще делать выводы.

Он вдруг напрягся и отстранился.

— Уже поздно, я вызову тебе такси.

Теперь настал мой черед вглядываться в его лицо в попытке понять, что же я сказала не так. Но Шершнев достал сигарету и, отвернувшись, закурил.

— Завтра я дам тебе одно задание. Довольно сложное, но интересное. С утра зайди ко мне.

— Хорошо, Евгений Александрович. Первым делом загляну к вам.

Он посмотрел на меня и едва заметно кивнул.

Утром, подходя к офису, я по привычке поискала взглядом черный мерс. Увы, но парковочное место босса занимала какая-то древняя девятка вишневого цвета. Всё это было очень неприятно. Ко всему прочему я жутко хотела спать, поэтому сразу направилась к Маше с ресепшена, чтобы вместе попить кофе перед началом рабочего дня.

Стоя у автомата, мы жевали крекеры, дули на кофе и поглядывали в окно.

— Так ты идешь на корпоратив? — спросила Маша.

— Да, — я кивнула. Интересно будет посмотреть, какую тактику поведения выберет для мероприятия Шершнев. Ежу понятно, что на работе наша связь останется в тайне. — Надо же укреплять связи в коллективе.

Маша в ответ усмехнулась:

— Сразу хочу сказать — без драки не обойдется.

Драк-то мне как раз хватает с лихвой.

— Ладно, — я быстро допила кофе и, выкинув пластиковую чашку, приготовилась удрать. — Побежала дальше. Надо ещё к боссу успеть заглянуть.

— Будь осторожна, — предупредила Маша. — Он приехал на девятке, злой, как черт. Кажется, жена отобрала у него тот редкий мерседес, который он с таким трудом сюда гнал.

— Кошмар, — прошептала я.

Маша сочувственно покивала.

— Ведьма жадная — вот кто она! Тьфу!

Секретарша Шершнева пила чай. Я остановилась у ее стола.

— Привет. Шеф у себя?

— Да, — девушка недовольно покосилась на двери кабинета. — В образе.

— В смысле?

— Строит из себя тирана и деспота. Мой совет — не порти себе утро.

— Он мне сам сказал утром прийти.

Секретарша сочувствующе свела бровки.

— Удачи.

Я постучала и вошла, не дождавшись ответа.

— Я занят. Сколько можно говорить, — он злобно глянул на меня.

Свирепость во взгляде поугасла, но не настолько, насколько я рассчитывала. Эта его злость подействовала на меня, как красная тряпка на быка. Не отворачиваясь от шефа, я осторожно заперла дверь, повернув нижний замок.

— Привет, — произнесла тихо, с придыханием.

Шершнев вскинул одну бровь.

— Аня, я помню о вчерашнем разговоре, но я пока занят.

— Я только поздороваться. Можно?

Он настороженно следил за тем, как я иду через кабинет, обхожу его стол, мягко, но уверенно вцепляюсь в кожу кресла.

— Слушай, это все очень мило, но…

— Обернись ко мне, — пропела я на манер русалки, завлекающей моряка в свои смертельные объятья.

— Аня, я сейчас… Черт…

Я резко дернула кресло, разворачивая его к себе, и Шершнев, от неожиданности выронив ручку, вцепился в подлокотники.

— Ты что делаешь? — растерянно спросил он.

Я склонилась над ним и, взяв за галстук, притянула босса к себе.

— Здравствуйте, — выдохнула я ему в губы. — Евгений Александрович.

А в следующий миг подалась вперед и поцеловала, почти сразу, без прелюдий, коснувшись его языка своим.

Не прошло и минуты, как Женя притянул меня к себе. Я уселась ему на колени и, не прерывая поцелуя, стала расстегивать его рубашку.