— Вы с Джеймсом когда-нибудь… Я имею в виду, я знаю, что он сейчас с Лили, но вы очень близки, не так ли?

— Да, — кивнул Сириус — это был не первый раз, когда кто-то спрашивал о его отношениях с Джеймсом, — с первого класса. Но нет, Джеймс явно натурал, так что ничего подобного. Но с ним был мой первый поцелуй.

— В самом деле?

— Ага, — вспомнил Сириус, — в мой пятнадцатый день рождения. Я просто пришел к нему, и это было действительно дерьмовое время — в основном, из-за моей семьи, понимаешь — в любом случае мы оба хандрили, жаловались, что нас никогда не целовали, и он просто предложил попробовать. Наверное, это было самое доброе, что кто-либо когда-либо делал для меня.

— Это действительно мило, — сказал Ремус.

— Как насчет тебя? — Сириус спросил, — когда ты впервые поцеловался?

— Что ж, не хочу хвастаться, но мне было тринадцать, — криво сказал Ремус, — Мойра Макинтош. В детской больнице бывали дискотеки, поэтому мы не чувствовали, что упускаем нормальные для взросления вещи. Она зашла за мной в туалет во время макарены.

Сириус засмеялся:

— Потрясающе!

— И вправду, — размышлял Ремус, — ей было четырнадцать, так что я, конечно, был в восторге; женщина постарше, знаешь ли.

— Вы все еще общаетесь?

— А… нет. Она умерла два года спустя.

— Вот дерьмо. Мне жаль.

— Не стоит, — покачал головой Ремус, — прости, многие мои истории так заканчиваются. В любом случае, это счастливое воспоминание — она ​​чего-то захотела, взяла и сделала это.

— Как и ты, — сказал Сириус. Ремус засмеялся.

— Ничего подобного!

— Кажется, я припоминаю, что ты был довольно прямолинеен…

— А, это, — пожал плечами Ремус, — это просто секс, это не имеет ничего общего с настоящей уверенностью. В общем, я пошел у тебя на поводу только потому, что ты весь вечер пялился на меня. В конце концов, пришлось бросить тебе кость.

— Нахальный мерзавец, — рявкнул Сириус, — у меня всегда множество предложений, чтобы ты знал.

— Я не сомневаюсь в этом, — ответил Ремус, снова бросив на Сириуса серьезный, напряженный взгляд. Сириусу пришлось сжать вилку, чтобы не задрожать. Ремус наконец отпустил его, вернувшись к своей еде, и продолжил, — я просто притворяюсь уверенным в себе человеком, но разрушить фасад вовсе не трудно. А ты… — он указал на Сириуса вилкой, — в тебе есть уверенность. Настоящая.

— У меня? — Сириус фыркнул, вспомнив синяк на его голени после падения из-за корзины для белья.

— Конечно; ты весь из себя такой богатый, красивый, воспитанный мальчик.

— Уф, — сказал Сириус, немного вздрогнув, — почему из твоих уст это звучит как оскорбление?

— Я не это имел в виду, — быстро сказал Ремус, его лицо внезапно стало серьезным, — я просто имею в виду… я не знаю, возможно, я завидую. Ты и все твои друзья, вам как будто бы все достается легко. If I could have a second skin, I’d probably dress up in you… (Если бы у меня была вторая кожа, я бы, наверное, оделся в тебя…; отсылка к песни, которая стала названием для этого фика)

— Черт побери, — моргнул Сириус, — запиши это, это глубоко.

— Это из песни, ты отстойщик! — Ремус засмеялся, покачав головой, — Belle & Sebastian — та самая, которую я пел на благотворительном концерте.

— А-а-а! — Сириус почувствовал, что краснеет, — я забыл…

— А я-то думал, что эта ночь что-то значила для тебя… — Ремус драматично вздохнул, приподняв запястье ко лбу в пародии на отчаяние. Сириус засмеялся и толкнул его.

— Значила! Я просто ужасно запоминаю тексты.

— Ага, я так и знал! — Глаза Ремуса сияли торжеством, — ты слушал их только для того, чтобы попытаться произвести на меня впечатление!

Щеки Сириуса стали еще горячее, и он закрыл лицо руками:

— Ладно, ладно! — простонал он, — ты меня подловил. Все еще считаешь, что я уверен в себе?!

— Считаю, что ты очарователен. — Сказал Ремус, убирая руки с его лица, наклоняясь вперед и целуя его.

Когда они оба закончили, Ремус собрал тарелки и попытался пойти помыть посуду, но Сириус остановил его:

— Ни за что, ты приготовил, я помою!

— Ты уверен? Я не против.

— Ты выполнил свой долг «хорошего парня», а теперь позволь мне выполнить мой, — настаивал Сириус.

— Ну, ты тут авторитет…

— Вряд ли, — засмеялся Сириус, — единственным бойфрендом, который у меня был, был Гид, и я не думаю, что хоть кто-то из нас был нормальным бойфрендом.

Он помыл тарелки, и они пошли в спальню.

Ремус проверил время:

— Можно мне остаться на ночь? Если нет, мне лучше поскорее уйти…

— Нет, конечно, пожалуйста, останься!

— Ладно, а то я волновался, что нужен тебе только из-за моего ризотто.

— Конечно, нет, — Сириус втянул его в поцелуй, который превратился в поцелуй взасос, который превратился в очень долгий сеанс поглаживания друг друга через одежду на кровати.

— Ну, еще и из-за этого, конечно, — промурлыкал Ремус, когда начал расстегивать джинсы Сириуса.

*

— В следующий раз принесу десерт, — сказал Ремус, возвращаясь из ванной в одних трусах, широко улыбаясь. Сириус лежал обнаженным на кровати, счастливый и расслабленный, Bell & Sebastian продолжали играть, их репертуар казался бесконечным.

— Ну ты же не можешь все еще хотеть есть.

— Я всегда голодный, — ответил Ремус, глядя на себя в зеркало и застенчиво теребя волосы. — В любом случае, десерт не считается едой.

— Думаю, у Марлс припрятано мороженое в глубине морозилки, — задумчиво сказал Сириус, наблюдая, как Ремус перемещается по его комнате, как будто он тут живет.

— Не могу обокрасть Марлен, у нее всегда при себе ножницы.

— Могу пробраться в Tesco на углу и купить…

— Ты никуда не пойдешь, — Ремус бросил на него властный взгляд, и Сириус закрыл рот. Ремус ухмыльнулся, вернувшись к зеркалу, теперь осматривая свой синяк, который почти исчез.

— Есть планы на завтра? — спросил он, — у меня репетиция, но не до вечера.

— В колледж в девять, — разочарованно вздохнул Сириус, — но я могу прогулять.

— Нет, не говори глупостей. Мне нужно пойти домой и разобраться с новой бас-партией — эй, эта песня! — Ремус сделал звук громче на ноутбуке Сириуса, — тебе нужны приличные колонки, а то ноут убивает басы…

Начался медленный ритм, и Сириус смутно вспомнил его по той ночи. По правде говоря, его тогда интересовала вовсе не песня, а скорее руки Ремуса, его длинное белое горло и застенчивая улыбка, которая была видна, когда он отбрасывал кудри с глаз. Услышав мелодию снова, с тем же красивым молодым человеком, стоящим всего в метре от него, подпевающим и постукивающим длинными пальцами по столу, Сириус снова почувствовал себя очарованным.

— Вот этот фрагмент… это мой любимый фрагмент… — нетерпеливо сказал Ремус, указывая на ноутбук и подпевая очень тихо, почти шепотом, так что он гармонировал с певцом, — … always loved you… you always had a lot of style… — При этом бас снизился и, казалось, задрожал, как сердцебиение, и Ремус из-за отсутствия гитары покачивал в такт узкими бедрами, ухмыляясь.

— О да, — усмехнулся в ответ Сириус, — абсолютно гениально.

— Ничего ты не понимаешь, — Ремус фыркнул, заползая обратно на кровать к Сириусу. — У тебя хотя бы перехватило дыхание? — спросил он очень низким глубоким голосом.

— Вот-вот… — сказал Сириус, перекатываясь на спину и опираясь на локти, — Погоди, что ты собираешься… о!

Ремус схватил его за лодыжки, потянул вниз, укладывая горизонтально, его губы пробирались вверх по внутренней стороне его бедра.

— Опять? — Сириус захныкал.

Ремус встретился с ним взглядом и усмехнулся:

— Снова.

*

Сириус был взволнован, обнаружив, что их новообретенная эмоциональная близость не ослабила никакой другой вид близости. Фактически, он начал задаваться вопросом, как он вообще сможет успевать за Ремусом; ему определённо нужно начать тренироваться или пить больше воды, или что-то в этом роде. К тому времени, как они закончили, снаружи сгустилась тьма, и Сириусу потребовалось целых две минуты, чтобы вернуться на Землю.