– Спасибо, – прошептала она. – Я постараюсь.

– Эй, не раскисать! – Лазарь потрепал ее по волосам такой сильной и удивительно нежной рукой. – У нас все хорошо, пока мы не узнали, что все наоборот.

– Я не раскисаю…

– Тогда выше нос. А я поехал. До завтра!

Лида нога за ногу вернулась в дом. На кухне Вера, оживленная и румяная, с изумленно-радостной улыбкой на губах просматривала какие-то документы. Со второго этажа доносился монотонный теткин голос – они с внуком зубрили на два голоса стишок для школы. Тетка в последнее время сделалась тиха и неприметна, племянницу не доставала – спасибо Лазарю за его неотразимость.

Заметив Лиду в дверях, мать кивнула ей и немного растерянно сообщила:

– Ну что, Лидок, похоже – едем.

– Едем, мамочка, а как же!

– Вот только за тебя душа не на месте. Хорошо бы со мной поехала Анечка, а Лазарь тут за тобой приглядел. Но у них ведь тоже свои дела, свои планы…

– Ма-ам, ну что со мной случится, взрослая уже!

– Вот потому и волнуюсь, – вздохнула Вера. – Была б десятилетняя – вообще никаких проблем.

– Лазарь о тебе позаботится, – поспешила направить материнские мысли в позитивное русло Лида. – Организует самых лучших врачей, он здорово умеет договариваться!

– Да. – Вера мечтательно улыбнулась. – Ох, Лидусь, как бы я хотела, чтобы муж тебе достался вроде нашего Лазаря – большой и добрый мужчина. Все бы свои конечности, больные и здоровые, за это пожертвовала.

– Мамуль, а мне не рановато об этом думать?

– Молчу, молчу! Мечтать ведь никому не запрещается? Обед греть?

– Не надо, я в школе хорошо поела, – соврала Лида. От усталости и возбуждения есть не хотелось ни капельки. – Я лучше на уроки налягу.

В комнате она первым делом вытрясла на диван содержимое сумки и разыскала в куче мобильный телефон. Глянула – и сердце скакнуло едва ли не до потолка. Разрядился! Так вот почему нет звонков от Алеши! То есть они наверняка есть, и меньше чем через минуту она об этом узнает.

Вскоре на табло горело: пять пропущенных. Сергей. И никакого Алексея. Пустота.

Еще через минуту телефон зазвонил, и это снова был Сергей. Отвечать не хотелось, но пришлось. Она отозвалась полуживым голосом:

– Але…

– Привет, красавица! – Голос студента звучал бодро и напористо. – А что у нас с телефоном?

– Отключился…

– Следить надо за своим имуществом. А я тут места себе не нахожу: как моя девочка вчера добралась до дома? Обещала позвонить вроде бы.

– Добралась. Забыла…

– Ну, хорошо хоть, что добралась. Хотя, честно сказать, я вчера получил немаленький удар по самолюбию – это когда мне отказано было в удовольствии проводить тебя домой, красавица.

– Прости, я в самом деле вчера очень устала. Просто не могла больше общаться, – зачем-то оправдывалась Лида. Каждое слово приходилось выдавливать.

– Загрузил я тебя, да?

– Да, – согласилась девушка.

К чему деликатничать, если она не собирается никогда больше встречаться с Сергеем.

– Ну, прости, учту на будущее. Ты ведь совсем еще девчонка – штаны на лямке. С тобой нужно поделикатней.

– Угу, нужно…

– Когда увидимся? – перешел к делу парень. – Встречу тебя завтра после школы, лады?

– Нет-нет, – заволновалась и моментально вышла из ступора Лида. – Я завтра… меня, может, и не будет завтра в школе. Есть важные дела по дому.

– Хорошо, тогда ты предлагай.

– Н-не знаю. Может, мы еще созвонимся… позднее.

– Ладно. – Голос Сергея приобрел ощутимо ледяной оттенок. – Я сам тебе перезвоню. С вами, женщинами, за один раз не сговоришься, а я и забыл. Буду, как всегда, решать все сам.

После отбоя Лиде захотелось немедленно сделать так, чтобы Сергей никогда больше до нее не дозвонился. Внести в черный список, что ли? Лишь усилием воли она вспомнила, что все же этот тип, не раздумывая, полез за ней в воду. И мог бы в самом деле спасти, нуждайся она в этом. Вроде бы в старые времена было положено выходить замуж за того, кто спас тебе жизнь? Отлично, что те времена прошли!

А потом Лида вдруг совершила то, что сама от себя меньше всего ожидала: набрала номер Санина. Кажется, даже по нынешним временам положено созваниваться с тем, с кем целовался, разве нет? И пусть это будет она, а не он, без разницы, равноправие ведь!

Но Алеша не ответил. Не слышал или смотрел на аппарат и нетерпеливо ждал, когда тот заткнется? Лида скорчилась в углу дивана, чувствуя себя окончательно раздавленной. Ей бы пострадать тут под пледом, но какое там: за дверью уже поскрипывали колеса «Любочки» – Вера возвращалась в комнату. Слетев с дивана, Лида распахнула перед матерью дверь, пробормотала, отворачивая лицо:

– Мам, я сгоняю в торговый центр – тетрадки закончились.

– Стемнело уже на улице, – заволновалась Вера.

– Ничего, я быстро, ты и не заметишь.

Девушка схватила куртку и ураганом вылетела за дверь.

В самом деле какая темнотища на улице! Вот тебе и неизбежная компенсация за белые ночи. И почему-то не горят фонари вдоль улицы. Только один натужно мигает и кряхтит, словно пытается выйти из глубокой комы. Лида стояла у калитки и обдумывала, куда бы ей отправиться. Носиться до изнеможения по темным улицам, пока не придет в норму? Противно и грязно. В торговый центр, где многолюдно и шумно, тоже не хочется. А куда еще?

«И чего я вечно трушу? Вот пойду сейчас к нему и спрошу, что за дела? Чего мне терять? Я – вечница, для меня любой день – день сурка. А значит, можно делать, что хочу, и плевать на условности».

И она решительно зашагала в направлении Алешиного дома.

Соседняя улица также тонула во тьме. Только свет из окон долетал до дороги, да и то лишь там, где заборы были не слишком высоки. Впереди, шагах в двадцати, брел, сгорбившись и засунув руки глубоко в карманы, какой-то парень. Двигался он странно: то ускорял шаг, то замирал посреди улицы и начинал раскачиваться с пятки на носок. Поначалу Лида подстроилась под его шаг и старалась держаться в тени забора – общий вид парня внушал опасения. А он упорно раз за разом сворачивал на те самые улицы, через которые пролегал и ее путь. В конце концов она здорово рассердилась – на себя за собственную глупость.

«Ох, когда же я привыкну-то, что мне абсолютно нечего бояться? А если этот тип хотя бы мигнет в мою сторону – пусть пеняет на себя!»

И ускорила шаг. Она уже почти нагнала долговязую фигуру, когда тот в очередной раз резко остановился, порылся в кармане – и во тьме призрачно замерцал экран мобильного телефона.

– Эй, привет! – хрипло произнес парень, и Лида узнала Марата Вельшина. – Как ты там? Ага, молоток! Слушай, брат, поговорить надо. Не по мобиле, нет. Я сейчас подхожу к твоему дому, вот, почти уже подошел. Можешь выскочить на минутку?

У Лиды противно задрожали коленки. Да неужели Марат собирается выдать ее тайну?! Наверно, бродил пару часов по лесу, пока не уверил себя, что она точно больная на всю голову. А теперь спешит поразить этим сообщением своего лучшего друга!

– Не, заходить не буду, и даже не вздумай подключать родителей. Просто выйди на пару слов к калитке, лады? Все, жду.

Он и в самом деле уже стоял у санинского забора. Потоптался у калитки, а потом шагнул к забору и подпер его спиной. Лида же метнулась за припаркованную у забора машину, кажется, «вольво» Алешиной матери, – и опустилась на корточки за багажником, чувствуя себя при этом ужасной дурой.

Через пару секунд хлопнула калитка, выскочил Алеша в наспех наброшенной на плечи куртке. Парни обменялись коротким скованным рукопожатием, потом Санин сказал:

– Чего ты тут, пошли к нам. Мы как раз ужинать садимся. Мои будут рады, сам знаешь.

– Нет, не могу. – Марат даже попятился чуточку от калитки. – Я и так уже опаздываю. Не вплавь же потом добираться.

– И что за проблема? Оставайся у нас ночевать.

– Не, реально, Леха, не могу. Братишке обещал обязательно сегодня вернуться. Болеет он…

Лида в темноте едва верила, что слышит голос Марата – так он переменился. В школе он со всеми разговаривал через губу, надменно и холодно. Даже у доски отвечал, словно одолжение делал, странно, что учителя ставили ему исключительно пятерки. Сегодня в лесу, застигнутый врасплох ее откровением, с ней он говорил вполне по-человечески. Но сейчас его голос звучал совсем уж странно. Тревожно и даже трепетно. Вроде с друзьями так не говорят.