Он был растерян. Он проиграл в своей же игре, и теперь не знал, что с этим делать. Он был настоящим.

Ее рука дернулась и скользнула по черным простыням, остановившись в миллиметре от его ноги.

Грей не заметил этого и запустил пальцы в нерасчесанные волосы, шумно выдыхая. А потом вдруг схватил одну ногу за колено и закинул на кровать, разворачиваясь к ней всем корпусом. Горящий взгляд пробрал до самых костей.

— Грей…

— Не буду я играть в вашу игру.

Тихий голос Грея вибрировал отчаянным желанием. Он протянул руку и коснулся пальцами ее щеки, мягко скользя к волосам. Люси всхлипнула и зажмурилась, сильнее прижимаясь щекой к его грубой руке. Тогда вторая ладонь коснулась ее затылка.

— Грей…

Он не дал ей договорить, с сумасшедшей нежностью притягивая к себе и целуя. Но нежности хватило всего на пару мгновений. Руки скользнули по плечам, мучительно медленно спускаясь вниз по спине. И чем ниже они опускались, тем выше в ней поднималось мучительное, обволакивающее, но удивительно сладкое чувство. Когда оно застряло где-то в груди, Люси начала шумно втягивать в себя воздух, вместе с запахом его бесконтрольного желания.

Руки опустились до самого конца. Тогда он подхватил ее за ягодицы и легко усадил к себе на колени. На этом моменте она потеряла рассудок окончательно, сжимая пальцами футболку на его спине и жадно кусая его нижнюю губу. Грей удивленно выдохнул, и она почувствовала вибрацию его голоса на своем языке, когда он углубил поцелуй.

Темнота спрятала их от всего мира, больше не осталось никого, кроме них и беспорядочных прикосновений дрожащими пальцами к лицу, волосам, шее, спине, ключицам.

Если бы Грей не оторвался от ее губ, осыпая беспорядочными поцелуями все ее лицо, шею, плечи, она бы точно сошла с ума. Потеряла рассудок, выбросив из него все, что не касается его неправдоподобно мягких губ, колючих щек и плавящихся серых глаз.

Она горела. Горела заживо.

Но вот безумие слегка отпустило, и она смогла прошептать едва слышное:

— Грей…

— Нет, милая, — он оторвался от ее ключицы, продолжая держать ее за спину и затылок, не давай упасть на кровать. Мазнул припухшими губами по уголку ее губ. — Говорить буду я.

Он провел кончиком носа по ее скуле, продолжая вибрирующим шепотом:

— Черта с два я буду стоять в стороне и ждать, Люси. Черта с два, — он оторвался от ее лица и мягко опустил ее спиной на кровать, зависая над ней, опираясь на локоть здоровой руки. Он больше не дотрагивался до нее. Просто смотрел. Но это совсем не помогало, потому что этот взгляд был куда ощутимее любого прикосновения. — Ты нужна мне. Ты так нужна мне, Люси.

— Грей…

Он снова не дал ей сказать, коротко поцеловав в губы.

— У тебя есть полное право ненавидеть меня. Бояться и держаться как можно дальше. Все, чего я всегда хотел — чтобы ты поступала именно так, — Грей покачал головой, грустно улыбаясь. — И мне понадобилась куча времени, чтобы признаться себе, что это именно то, чего я хотел меньше всего. Ты должна знать, почему…

— Я знаю, — Грей вскинул на нее растерянный взгляд — она застала его врасплох.

— Вот значит как, — парень усмехнулся, задумчиво проводя пальцами по разбросанным по простыне светлым волосам. — Значит, я не ошибся. Ты самая настоящая злодейка Люси! Самая невероятная злодейка на свете, которая просто пришла и хладнокровно взорвала мне сердце.

— Я ничего не делала, — у нее слезились глаза, грудь сдавило болью, она задыхалась в сладком запахе корицы и мяты.

И это было так прекрасно.

— Я знаю. Сам виноват, — он усмехнулся, и с его лица больше не сходила мягкая улыбка. — Я так старался ненавидеть тебя за то, что чувствовал, хотя надо было просто бежать как можно дальше с самого начала… Я рад, что не убежал.

— Грей…

Он взял ее руку и коснулся губами ладони. Одно легкое прикосновение, а по ее лицу уже побежали горячие слезы. Она улыбалась.

Хорошо, что в темноте не было видно ее разбитых костяшек.

— Никогда бы не подумал, что стану делать это, но, Люси, — он переплел их пальцы и прижал их ко лбу, закрыв глаза. — Я очень прошу тебя дать мне шанс. Потому что точно знаю, что мне не померещилось все то, что творилось между нами. Ты. Очень. Нужна. Мне. Знаю, что сейчас нагло нарушаю правила твоей игры, но ведь и ты нарушила правила моей, когда беспардонно возвращала меня к жизни.

Он потянул ее за руку, помогая сесть, и теперь они сидели на кровати, в полной темноте, друг напротив друга, крепко держась за руки.

— Я не хочу обещать, что у нас все будет, как в книжках. Легко, просто и красиво? Нет, Люси. Но я сделаю все, чтобы у нас получилось. Я правда хочу этого. Я хочу быть рядом не потому, что у нас нет выбора, и мой дурацкий друг силком затащил тебя в нашу жизнь. Я хочу, чтобы ты сама этого хотела. Хочу, чтобы смотрела на меня не как на ублюдского алкоголика, а как на своего мужчину. Я хочу меняться для тебя. Я хочу увидеть мир вместе с тобой, хочу узнать тебя всю, потому что ты даже не представляешь себе, насколько ты невероятная.

Люси смотрела на него широко распахнутыми глазами и не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле. Где сарказм? Где ухмылки? Где грязные шуточки?

Кажется, Грей уловил причину ее растерянности, и тут же беззлобно усмехнулся.

— А я что, по-твоему, камень бесчувственный, куколка? — он не удержался и притянул ее к себе, обнимая и утыкаясь носом в волосы. — Черт возьми, я думал, что с ума схожу, когда хотел так сделать, но не мог.

Безумие чуть отхлынуло, и тогда она смогла положить руки ему на грудь, чтобы надавить и отстраниться. Он выглядел ужасно взволнованным, и у него не получалось это скрыть. Люси подавила в себе желание успокоить его. Потому что теперь настала ее очередь сказать то, что она собиралась сказать с самого начала. Она должна была. Но сначала:

— Ты правда готов менять себя ради меня? — недоверчиво уточнила она. Грей напряженно кивнул, поджав губы. — Что, даже Леви злить перестанешь, если я попрошу?

Грей напряженно засмеялся и поднял перед ней раскрытые ладони, будто сдаваясь.

— Буду с ней самым милым джентльменом.

Люси хихикнула, хитро прищуриваясь.

— И Нацу перестанешь подкалывать?

Грей удивленно замер, и тут вдруг рассмеялся, взлохмачивая волосы.

— Не-не-не, подруга. Это уже слишком. Нам пора расстаться.

Люси рассмеялась с ним в унисон, чувствуя, как напряжение отпускает их обоих. Но она поторопилась с выводами, потому что Грей вдруг перестал смеяться, и мышцы на его руках снова напряглись.

— Это была шутка. Ты же научилась распознавать шутки, да?

— Конечно, я же не дура, — Люси снова рассмеялась искренней мальчишеской растерянности на его лице, и легонько ударила его по коленке.

— Ладно, — вновь посерьезнел Грей, смотря прямо ей в глаза. — Так что скажешь?

Улыбка медленно сползла с ее лица. Она волновалась. Не смотря на все то, что сказал ей Грей, на то, что он сидел сейчас перед ней со своими чувствами нараспашку, ей было трудно начать. Трудно, но необходимо. Ведь за этим она сюда и пришла.

— А что, если я скажу тебе, — медленно проговаривая слова, начала она, нервно покусывая распухшие от поцелуев губы, — что с самого начала пыталась сказать тебе, что уже приняла решение? — Она подняла на него взгляд и мягко улыбнулась. — И выбрала тебя.

— Скажу, что чувствую себя полным кретином. И лучше бы меня все-таки сожрали демоны.

Грей закатил глаза и широко заулыбался, пытаясь отвернуться, будто стесняясь своей улыбки. Но она не дала ему этого сделать и поймала его лицо руками, ласково целуя.

Она честно планировала легкое подбадривающее касание губ. Но как только это случилось, им обоим снова будто сорвало крышу. Это случалось бесконтрольно. Какая-то непонятная химия между ними, судьба или, может, очередная магия?

Они целовались снова и снова, так жадно, будто с рассветом их снова оторвут друг от друга или все это окажется просто сном.