Грей повалил ее на кровать, жадно целуя шею, зарываясь пальцами под футболку, а она просто отдавалась этому чувству — самому сильному, что когда-либо испытывала. И как только ей начало сводить ноги и скручивать низ живота от нового, вполне понятного желания, Грей резко остановился в паре сантиметров от ее губ. И теперь они просто смотрели друг на друга затуманенными взглядами и тяжело дышали.
— Рано, да? — его голос хрипел от возбуждения. Одно его звучание побуждало заставить его продолжить, но она сказала:
— Да.
И он откинулся на подушку, просто притягивая ее к себе, обнимая.
— Совсем крыша поехала, — фыркнул он, засмеявшись. — Видишь да, что ты со мной сделала, милая? Раньше я бы не стал спрашивать.
— Да уж, я помню, — фыркнула девушка ему в плечо, вспоминая их самые первые дни знакомства.
— Слушай, я тогда, конечно, был не прав, — обиженно протянул он. — Но, вообщето, я тебя тогда не заставлял. А не совсем по-джентльменски спрашивал. Ну да, не умею я подкатывать к женщинам!
Они пролежали вот так до самого утра, вдруг почувствовав острую потребность в том, чтобы просто разговаривать друг с другом. Так глупо, у них было бесконечно много возможностей для этого — в лесу на привалах, в пути, да даже просто дома, ведь они жили вместе. Но они этого не делали.
Люси не знала, правильное ли приняла решение. Но сейчас, смотря в живые глаза Грея, слушая его приглушенный смех, ей не хотелось ничего менять.
У нее появилось много людей, которых она любила. Леви, Лисанна, Эльза, дедушка Макаров, Мира, Эльфман… Нацу. Кого-то больше, кого-то меньше. Но то, что она чувствовала к Грею, было другим.
Если сложить все «за» и «против», рассуждать хладнокровно и логически… Наверное, ей стоило бы возненавидеть его с самого начала. Но глупое сердце однажды решило иначе.
И теперь, поцеловав задремавшего парня в плечо, Люси мысленно сказала ему спасибо.
Папин Олимпос — Айсберг
Комментарий к Глава 36. Он
Группа автора - https://vk.com/nikyliya_bac
========== Глава 37. С северо-запада ==========
Оглядываясь назад и вспоминая прошедшие годы своей жизни, Жерар не видел ничего, кроме непроглядной черноты. Злобные демоны, постоянный голод, нехватка кислорода, боль по всему телу, затхлый запах подземелья, крови чудовищ на руках и собственного пота. Если к нему и приходили сны, то лучше бы их просто не было. Ему снились исключительно кошмары. Одиночества он не ощущал уже давно. Просто привык.
Но Жерар никогда не жаловался. Ведь он сделал этот выбор сам когда-то очень давно.
И все эти ужасы не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытал в тот короткий миг, когда на него уставились растерянные карие глаза девушки, которую когда-то давно он любил больше всего на свете. К которой даже прикоснуться боялся — такой она казалась ему хрупкой и нереальной.
Которую он изнасиловал прямо на влажной земле посреди леса, как какое-то животное.
Эльза. Находясь в долгой изоляции от людей, начинаешь забывать, какого это, когда твои ожидания расходятся с реальностью.
Тогда, решившись сдаться ей на милость, он ожидал чего угодно. Ее гнева, непонимания, холода. Он ждал, что она попросит его убраться туда, откуда пришел. Впрочем, так и случилось.
Но чего он точно не ожидал тогда — вдруг ни с того ни с сего почувствовать ее губы на своих. Она просто кричала на него и что есть сил лупила ему в грудь кулаками. А потом случилось это. Поцелуй, наполненный ее гневом, с солоноватым привкусом слез.
Но чего он не ожидал абсолютно точно, даже в своих самых смелых фантазиях — так это проснуться утром в ее постели.
И сейчас, затаив дыхание, он смотрел за тем, как перекатываются крепкие мышцы на ее гибкой обнаженной спине. За тем, как струятся по плечам длинные алые волосы, когда она пытается нашарить на полу одежду. Он просто лежал, боясь выдать свое нахождение в ее постели, будто она могла об этом не знать.
Но все тайное всегда становится явным. И вот она уже стыдливо прикрывает грудь, заметив, что он уже не спит.
— Эльза… — хрипло заговорил он, все еще наблюдая за ней снизу-вверх. — Я…
— Не надо ничего говорить, — перебив, она упрямо мотнула головой. От мысли, что она ничуть не изменилась, защемило в груди. — Я сама этого хотела.
Жерар замолчал, плотно стиснув зубы. Потому что ему отчаянно хотелось спросить у нее, о каком из двух случаев, когда он дал слабину, она говорит.
— Ты ненавидишь меня? — вместо этого спросил он, садясь в кровати. И тут же пожалел о том, как легко и внезапно этот вопрос сорвался с губ. Вот они — побочные эффекты одиночества. Теперь он либо вообще двух слов связать не может, либо говорит то, что не стоит говорить.
Рука Эльзы замерла в сантиметре от белой домашней футболки, которую она обнаружила под кроватью. Услышав вопрос, девушка медленно выпрямила спину и натянула на себя одеяло, прикрываясь. Она будто тянула время.
— Ненавижу? — задумчиво протянула Эльза, прикрывая глаза. На него она даже не смотрела. — Да. Да, я ненавижу тебя.
Три простых слова ощущались сейчас, как удары ножом в живот. Внутри бушевали эмоции, но снаружи он, напротив, будто бы окаменел.
— Но не за то, что случилось после укуса демона, — вдруг добавила она, забивая последний гвоздь. — Я ненавижу тебя, Жерар, за то, что ты оставил меня одну после всего, что случилось. И давай больше не возвращаться к этому разговору, пожалуйста.
— Прости меня, — все, что он придумал сказать. И он не винил Эльзу за усмешку на губах, он понимал, как нелепо звучало все, что он говорил ей сейчас. Будто ему снова пять лет, и он пойман с поличным на краже хлеба в продуктовой лавке у Пегасов. Как хорошо, что за руку его тогда поймал именно старик Макаров.
— Как бы там ни было, — холодно заговорила она, поднимаясь с постели и утаскивая за собой одеяло. Прекрасно, теперь он не только виновен перед ней, но еще и абсолютно обнажен. Более унизительного исхода представить невозможно. — Я рада, что ты здесь. Мы готовимся к войне, и сейчас каждый волшебник на счету. А ты, я надеюсь, не разучился колдовать.
— Не волнуйся. Я останусь здесь до самого конца, — воспользовавшись тем, что Эльза по-прежнему не смотрит на него, Жерар быстро натянул на себя одежду и поднялся на ноги, накидывая на плечи свой пропахший гарью плащ. От этого запаха тошнило, но за долгие годы он успел стать продолжением его собственной кожи.
— Хотелось бы верить, — усмехнулась девушка, забивая очередной гвоздь. И в этот момент, наблюдая за тем, как тщательно она развешивает по специальному поясу оружие, у него в голове будто бы что-то сломалось. Что-то, что воздвиглось там в ту самую ночь. И от осознания того, какие непростительно глупые решения он тогда принимал, становилось больно почти физически.
Он смотрел на ее длинные алые волосы, на ее идеально ровную спину, и осознание приходило к нему ощутимыми толчками.
Она принадлежала ему тогда. И могла бы быть его до сих пор. Но он все потерял.
— Мне жаль, — тихо сказал он.
— Ты что-то сказал? — это был первый раз, когда она обратилась к нему без ехидства. Обернувшись, она взглянула на него через плечо. И этот горящий взгляд лишь убедил его в том, что еще не все потеряно.
Он не знал, правильно ли то, что произошло между ними этой ночью. Правильное ли он принял решение или разрушил все еще сильнее? Он не знал, что со всем этим делать и к чему это приведет.
Одному было проще. А теперь время покажет.
— Нет, ничего, — подняв голову, он слабо улыбнулся ей. Она тут же растеряла все свое напускное безразличие. А когда щеки начали розоветь, резко отвернулась, злясь на саму себя. — Знаешь, вообщето я пришел не просто так.
— Не для того, чтобы заявить мне, что я зря столько лет тебя оплакивала? — ей хватило пары мгновение, чтобы взять себя в руки и снова выпустить колючки.
— Нет, — игнорируя ее замечание, Жерар принял серьезный вид, потому что разговор действительно предстоял не из легких. И все лишние эмоции сейчас могли только помешать. — Скоро рассвет, и ты должна будешь дать демонам ответ.
