- Отставить атаку, - услышав это, повторил Столяров по рации. – Ждем крусоб по главному плану.

Илона поняла, что Первый решил продолжить обессмысленную началом войны операцию. А что ему еще оставалось делать?.. Ее же это вполне устраивало – без Евгения она отсюда все равно не уйдет.

Ягуары вытолкнули Кромлеха вперед, чтобы народ посмотрел на него. Площадь взревела еще больше, и тут же появился солнечный Змей. Это был оптический эффект теней северо-западного угла строения, возможный лишь в этот день и час. Семь треугольников света, образованные ступенями, нарисовали изгибы огромной извивающейся змеи от верхней платформы до основания пирамиды, где лестница заканчивалась двумя скульптурными головами Пернатого Змея с оскаленными пастями. Иллюзия гигантского ползущего пресмыкающегося была настолько полной, что Илона на мгновение ощутила прилив ужаса. А толпа внизу просто впала в амок.

Но, похоже, это касалось не всех – кто-то усердно работал.

- Открыть фургон! – раздался снаружи резкий приказ на науа.

Посмотрев в щель, Илона увидела полицейского, которому охранявший фургон крусоб, переодетый в торговца, безуспешно пытался что-то втолковать.

- Пропустить! – рявкнул, наконец, служитель порядка, оттолкнул фальшивого торговца и сам потянулся к ручке двери.

- Волк! – бросил Столяров Тюкалову.

Тот отложил гранатомет и подвинулся поближе к выходу.

Полицейский просунул голову в форменном берете внутрь, но рассмотреть ничего не успел – пока он хлопал глазами после яркого солнца, его шея была взята в могучий захват. Раздался громкий щелчок, потонувший в реве снаружи, тело полицейского задергалось, но тут же обмякло, и Тюкалов втащил труп в фургон.

Столяров даже не повернул на это голову, напряженно глядя в бинокль на пирамиду. Туда же смотрела и Илона. Зрелище было потрясающим: синий Кромлех в сопровождении жрецов медленно шел по длинной лестнице. Было полное впечатление, что его спускает на себе Пернатый Змей.

- Кукулькан вступает в воду! – дурными голосами завывали жрецы, а за ними и вся толпа.

У основания пирамиды жертву ожидала охрана из ацтланских солдат и оркестр, уже грянувший экзотическую музыку.

За краской, покрывающей лицо Евгения, Илона не видела его выражения, но почему-то была уверена, что оно спокойно и отрешенно.

Лишь сейчас она разглядела, что прямо за Кромлехом идет некий человек в длинном черном одеянии и маске черепа. Он появился словно ниоткуда.

«Это еще кто? – мелькнула у девушки мысль. – Какой-то жрец?..»

Но она тут же забыла об этом, потому что случилось нечто куда более грандиозное, чем все происходившее до сих пор.

Воздух перед пирамидой словно бы заволновался, пошел рябью, и вдруг – вспыхнул ослепительным пламенем. Которое вскоре оформилось в три огромных огненных креста. И оттуда раздался громовой голос, подобный которому Илона уже слышала во время перехода через джунгли. Только теперь она почти полностью поняла фразы, произнесенные на сей раз на киче:

- Времена свершились! Великая жертва! Сбор урожая! Жатва мертвецов! Смерть! Смерть!

Без сомнений, «они», как и говорил Чан Кочуа, появились самым очевидным образом.

На площади творилось нечто невообразимое. Большая часть людей, особенно туристы, с воплями ужаса пыталась спастись бегством. Солдаты в оцеплении были растеряны, но пока стояли не местах. И оказалось, что крусоб тут было гораздо больше, чем думала Илона – над головами безумствующей толпы вырос целый лес в ярости воздетых мачете. Инсургенты из переулков рванулись на помощь соратникам.

Кресты исчезли и призрачное пламя погасло, а повстанцы бросились на солдат, попутно рубя всех, кто попадался под руку – полицейских, туристов, торговцев, даже мирных крестьян-майя, понятия не имевших о готовящемся бунте. Солдаты открыли, наконец, огонь, и в центре Старой столицы установился кровавый хаос, которого, собственно, и добивался Чан Кочуа.

Илона знала, что под прикрытием бессмысленной массовой резни отряды спецназа крусоб захватывают сейчас ключевые городские узлы, атакуют полицейские участки и военные объекты. Это уже началось – со всех концов города раздавались выстрелы и взрывы.

Девушке показалось, что она видит мелькающего в толпе Чана в берете и с дымящейся сигарой в зубах, размахивающего окровавленным мачете. Это было в его духе – он всегда хотел лететь на гребне великой волны...

Но сейчас их выход.

- Работаем! – заорал Столяров, и группа вырвалась из фургона.

Солдаты оттянулись к пирамиде, залегли и отстреливались. Музыканты и жрецы разбежались в разные стороны, но ягуары сгрудились вокруг Кромлеха и человека в черном, и отступали, огрызаясь автоматными очередями.

С небес раздался рокот, и над площадью завис военный вертолет, откуда толпу стали без разбора поливать пулеметным огнем. Повстанцы пытались укрыться, беспорядочно стреляя вверх.

- Волк, сделай! – приказал Столяров.

Тюкалов вскинул РПГ на плечо, присел и стал водить прицелом, примериваясь к траектории движения воздушной машины. Раздался выстрел, и рядом с вертолетом расцвело огненное облачко в ореоле дыма. Когда он рассеялся, стало видно, что вертолет, заваливаясь на один бок, улетает в сторону, быстро приближаясь к земле. Он упал где-то в северо-западных кварталах, где еще недавно скрывалась ДРГ. Оттуда раздался отдаленный взрыв. Поручик спокойно извлек из заплечной сумки новую гранату.

Но пока он заряжал, из-за угла возник полицейский с «Атлатлем». Столяров и Илона одновременно вскинули свое оружие, Тюкалов пытался уйти от очереди нырком в сторону, однако это было бесполезно. Было бы... Голова не успевшего нажать на курок полицейского словно взорвалась, выплеснув куски раздробленного мозга, тело дернулось и во весь рост растянулось на древней пыльной мостовой, заливая ее темной кровью.

- Вы там поосторожнее, - раздался в наушниках голос Кости. – Еле попал – вас дом перекрывает.

Голос чукчи был спокоен, словно он лежал сейчас на удобном диване, рассеянно глядя в телевизор.

Столяров осторожно высунулся из-за угла, но тут же прянул назад – пуля выщербила стену над его головой. Теперь площадь простреливалась со всех сторон и сверху – с высоток, на которых засели снайперы противоборствующих сторон. Десятки окровавленных тел валялись там, несколько раненых пытались уползти из-под огня.

Илону вдруг потрясла мысль, что такое же, только гораздо хуже, в эти минуты уже творится по всему миру.

А Пернатый Змей все продолжал величественный спуск со своей пирамиды.

Группы повстанцев и солдат рассредоточились по укрытиям и вели ожесточенную перестрелку.

- Кто видит объект? – спросил Столяров снайперов по рации.

- Я, - ответила Ленмэна. – Они на рынке.

- Я тоже вижу, - отозвался Лелекай.

Действительно, ягуары укрепилась среди колоннады на противоположной от группы стороне площади, пройти которую насквозь сейчас было невозможно.

- Они должны идти к Священному сеноту – принести жертву, - произнес Столяров.

Это действительно было вполне в ацтланском духе – мир может лететь в тартарары, но обещанная богам жертва обязана быть принесена.

- Обходим слева, - решил командир. – Ворон, спускайся и жди нас у стадиона. Рысь ведет наблюдение. Остальные за мной.

Илона поняла, что Столяров намерен перехватить Кромлеха на Священной дороге, ведущей к сеноту. Идея была логичной: дорога окаймлялась зарослями парка – кусочком первозданной сельвы, сохраненном в центре города. Там было удобно атаковать из засады.

Но туда еще надо было попасть. Путь группы через узкие переулки напоминал заплыв по огненному озеру. Несколько раз они попадали под обстрел и палили в ответ, не разбирая, повстанцы их противники или ацтланцы.

Наконец они прорвались к громаде стадиона, построенного лет сто назад вокруг древнего священного ристалища. Илона на бегу вдруг вспомнила сатирический рассказ Кромлеха, действие которого происходит на этом стадионе, но мысль тут же канула бесследно.