– Раз ты не с нами, значит на ее стороне! – заключила она.

– Это всего лишь значит что я не люблю, когда вдесятером бьют одного.

– Ну а мы не любим мерзавок вроде нее!

– Это ваша проблема, не моя.

Марианна оттолкнула одну из стаи и наконец продолжила путь. Разглядела мадам Фантом на другом конце двора, и у нее как-то странно засосало под ложечкой. Ее прибьют, она не сможет сопротивляться… Ну и что? Не моя проблема.

Марианна подошла к ВМ, которая сворачивала свою одиннадцатичасовую папиросу. Уселась рядом с ней по-турецки, откинула голову на решетку.

– Чего хотели от тебя эти стервозы?

– На понт брали.

– Думаю, они собираются напасть на ту женщину, которая ходит одна, вон там. Худая, словно только что из концлагеря…

– Да. Они хотели, чтобы я посодействовала.

ВМ вопросительно взглянула на нее.

– Я отказалась, конечно, – разъяснила Марианна. – Мы с ней сидим в одной камере.

– А… Ты поэтому отказалась?

– Нет! Суд Линча не по мне. Если мне нужно с кем-то свести счеты, я бьюсь один на один.

– Хорошо сказано! У нее нет шансов. Почему они на нее взъелись?

– Она убила своих детей.

– Понятно! – откликнулась ВМ, с наслаждением делая первую затяжку.

– Она мне все рассказала. Бедная женщина, знаешь. Вовсе никакое не чудище… Она хотела забрать их с собой на небо! Бедная дурочка…

– Ты будешь ее защищать?

– Еще чего! Пусть подыхает, мне все равно! К тому же и камера опять достанется мне одной!

– К тебе незамедлительно подселят другую! – рассмеялась ВМ.

– Верно, ты права. Эта, по крайней мере, все время дрыхнет!

– Таблетки?

– Ага. Лошадиные дозы! Я зову ее Зомби! Правда, она похожа на зомби?

ВМ кивнула, улыбаясь.

– Взгляни на них, – продолжала она серьезным тоном. – Подстерегают добычу. Как дикие звери…

Марианна вгляделась в толпу. В воздухе чувствовались электрические разряды. Как перед грозой.

– Я нахожу это мерзким, – добавила ВМ. – Все в курсе того, что бедная женщина станет жертвой, и все заранее ликуют! Только она одна до сих пор ни о чем не подозревает… Тупоголовое, слепое стадо… меня всегда тошнило от этого.

Они смотрели, как мадам Фантом понуро ходит по двору, одна среди толпы.

– Это ключники избили тебя? – вдруг спросила ВМ.

Марианна покачала головой:

– Я немного помяла Зомби и врезала начальнику… Им это не понравилось!

Незачем уточнять, что Даниэль один поколотил ее. Лучше распустить слух, будто против нее выставили целый эскадрон. Сберечь репутацию.

– Тебя когда переводят?

– Не знаю. Думаю, директор из кожи вон лезет, чтобы поскорее от меня отделаться. Гревиль и я в одной тюрьме – это не дает ему спокойно спать!

Марианна развеселилась. Снова почувствовала себя сильной. Минуты проходили за разговором, никто не приближался к ним, никто не осмеливался. Разве что костлявая фигура Эмманюэль замаячила перед глазами.

– Ты нам солнце загораживаешь! – буркнула Марианна.

– Сигаретки не найдется?

Марианна испепелила ее взглядом. Зомби еще и курит?

– Размечталась! Хочешь сигаретку – плати!

Эмманюэль продолжала смотреть на нее глазами побитой собаки, но Марианна отвернулась. Тогда ВМ свернула папиросу, раскурила ее и протянула Эмманюэль.

– Спасибо! Меня зовут Эмманюэль Оберже…

– Я – ВМ.

– Еще раз спасибо.

– Не за что. Береги себя, Эмманюэль.

Мадам Фантом удалилась. Марианна с облегчением вздохнула:

– Почему ты ей дала папиросу?

– Разве ты не знаешь старый обычай, Марианна? – удивилась ВМ и как-то странно улыбнулась. – Последняя папироса приговоренного…

Заключенные поднимались по высоченной железной лестнице. Шествие открывала Жюстина, Даниэль был замыкающим. Марианна и ВМ шагали бок о бок под оглушительный грохот сотен ног, топающих по металлу. Эмманюэль шла в трех метрах от них. Ее, хотя она этого и не знала, уже окружали ее будущие истязатели. Спектакль вот-вот должен был начаться, некоторые даже проталкивались в первые ряды.

Джованна перешла в атаку. Подойдя к Эмманюэль сзади, надела ей на голову черный пластиковый мешок, стиснула затылок и толкнула вперед. Тесный круг тотчас же накрыл ее, словно свинцовой крышкой. Гиена оттянулась по полной. Била ногами в живот, по ребрам, пока другая из банды прижимала жертву к ступеньке размозженным лицом. Каблуками по позвоночнику. По ногам, между ног. Толкотня, крики. Ликующие возгласы. Джованна взялась за голову Эмманюэль обеими руками и трижды со всей силы приложила лицом о стальную ступеньку, после чего наконец выпустила добычу.

Гиены снова заняли свое место в шеренге. Все произошло очень быстро. За минуту с небольшим. Даниэль, поняв, что наверху творится неладное, работал локтями, расталкивая толпу, прыгал через три ступеньки. Слишком поздно.

– Черт! – крикнул он, склоняясь над Эмманюэль.

Он перевернул тело, осторожно стянул мешок, обнажая красноватую массу, посреди которой виднелись глаза, и в них запечатлелась дикая боль, недоумение и страх. Может быть, навсегда. Она не плакала, не стонала. Лежала в луже собственной крови, скрестив на груди руки. В мертвой тишине.

Моника, чуть не задохнувшись, прибежала на место преступления.

– Разведите всех по камерам! – громко приказал он.

Жюстина тоже спустилась помочь коллеге, а начальник тем временем звонил в санчасть, требовал носилки и врача.

Марианна, вернувшись в стодевятнадцатую, закурила сигарету. Она улыбалась, наслаждаясь моментом. Как хорошо снова остаться одной…

Камера 119 – 15:00

Проснувшись по какому-то наитию, Марианна быстро повернулась и увидела перед собой Даниэля, который сидел у стола. Не сводил с нее глаз, светящихся лазурью.

С каким-то стальным оттенком в данный момент.

– Я тебя напугал? Ты так хорошо спала, что будить не хотелось…

– Давно ты здесь?

– Добрых десять минут.

– Зачем пожаловал?

Он встал под окном, как всегда, открытым.

– Пришел сообщить новости о мадам Оберже…

– Мне не интересно! – буркнула Марианна, снова опускаясь на подушку.

Даниэль вдруг схватил ее за руку и без церемоний стянул с койки. Марианна вскрикнула от боли, он же силой усадил ее на стул. Сам встал позади.

– Кто? – осведомился сухо.

Марианна расхохоталась:

– Так ты для этого пришел? Ошибся дверью, амбал!

Даниэль надавил ей на плечи, склонился к ней и тихо сказал на ушко:

– Не называй меня так.

– О’кей, амбал!

Он надавил сильнее.

– Эй! Мне больно! Прекрати!

– «Прекрати» – кто?

– Начальник…

Он ослабил хватку, но рук не убрал.

– Кто это сделал, Марианна?

– Не знаю!

– Ты шла на расстоянии трех метров, когда это случилось… Ты не могла не видеть, кто напал на мадам Оберже.

Он уселся напротив, вытащил сигарету из пачки. Марианна окрысилась:

– Эй! Это мои сигареты!

– Помолчи! Если ты мне не поможешь, я в конце концов поверю, что это ты избила бедную женщину…

Марианна выкатила глаза:

– Ни в какие ворота не лезет! Ты прекрасно знаешь, что это не я!

– Да, знаю. Это не в твоем стиле. Но у тебя очевидный мотив, ведь ты уже набрасывалась на нее и не хотела делить с ней камеру… Дисциплинарный совет не замедлит признать тебя виновной, – холодно заверил он. – Тем более что некоторые заключенные тебя обвиняют…

– Что?! Да мне это снится!

– Нет, красавица, не снится! Я уже получил на тебя три свидетельских показания. Сам-то я уверен, что ты здесь ни при чем, Марианна. Но если ты не поможешь…

– Вот гадины! Какая подлянка!

– Тебя могут отправить в карцер на сорок пять дней, а потом ты предстанешь перед судьей. За такой фокус тебе прибавят как минимум год. Учитывая состояние мадам Оберже… Ты знаешь, кто это сделал, и я тоже. Но мне нужны свидетельские показания.

Марианна встала, покружила по камере. Держа в карманах сжатые кулаки.