– Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Твоя деликатность! Изящество, женственность! И речь, подобающая девушке из высших кругов!

– Вот и хорошо! Только приди вечером с пустыми руками, отольется тебе твой отпуск!

Они уже почти выбрались из подвала, когда им навстречу вышла Жюстина.

– Рада снова видеть тебя среди нас, Марианна! – просияла она.

– Дайте хотя бы подняться! Что, скучали без меня?

В присутствии начальника она никогда не обращалась к Жюстине на «ты». Их особые отношения должны как можно дольше сохраняться в тайне. Но Даниэль был не так-то прост.

– Здесь у нас не соскучишься, – ответила надзирательница.

– Неужели! Вот это круто! А я в карцере три срока мотаю!

Они подошли к камере 119. Вот мы и дома.

– Кстати, – сказал Даниэль, – у тебя завтра свидание…

– Очень смешно, начальник! Ко мне никто никогда не приходит, и ты это отлично знаешь…

– Я не шучу. Завтра, в четырнадцать часов.

– С кем?

– Мне откуда знать? Я ведь не твой личный секретарь. До вечера, Марианна…

– Это если я захочу…

– Еще как захочешь! У меня полно для тебя подарков, надо же отпраздновать твое возвращение на этаж… И постарайся держать себя в руках, по крайней мере неделю не попадай в карцер!

Он изобразил шутливый поклон и удалился с улыбкой.

Марианна ходила кругами по двору. Свидание, завтра в четырнадцать часов. Но кто же мог прийти навестить ее? Дед с бабкой? Немыслимо! Они с места не сдвинутся. Впрочем, тем лучше… Тогда кто?

Хватит терзаться вопросами. Какая-нибудь ассоциация посылает волонтера, навещающего заключенных! Или явятся милые монашки, мечтающие примирить тебя с их Богом!

Она приникла к решетке. Щедрое солнце одаривало теплом, пыталось ее согреть. Марианна закрыла глаза, принимая этот неожиданный дар.

Но Дельбек очень скоро объявила, что рекреации конец.

– Уже? – надулась Марианна.

– Час прошел…

Настанет ли день, когда не нужно будет считать часы? Да. В один прекрасный день я вообще перестану считать. Что бы то ни было: часы, сигареты.

Перед тем как отправить в камеру, ее провели в душ, приятная отсрочка. Следующая помывка через сорок восемь часов. Здесь ты не имеешь права быть чистой. Ну, разве что через день.

Ключ в замочной скважине, койка с видом в никуда.

Но кто придет ко мне завтра? Шум скоростного поезда заставил отринуть вопросы. Смежив веки, она попыталась вскочить в вагон. Этот поезд проходит здесь не случайно. Он едет за ней, он походя похищает ее. Дух ее, мотылек, летящий на свет, воспарил над колючей проволокой. У нее был дар отрешать дух от тела, позволять ему летать далеко-далеко. Иногда даже слишком далеко. Странствия не всегда бывали приятными. Но она, по крайней мере, странствовала. В пространстве и во времени. В полном нежности мире воображения или в жестокой реальности. В мечтах о будущем, которого у нее никогда не будет, в смертных муках прошлого, которое она потеряла.

Час теней и тишины.

Марианне казалось, будто она улавливает сновидения заключенных, витающие в пространстве, попадающие в плен низких, прочных потолков. Она дожидалась часа, когда хищники выходят на охоту. После сорока дней в глубине бездны эта ночь должна быть безмятежной. Но следует оплатить цену цепей, которые она сама намотала себе на шею. Хотя лучше быть прикованной, чем пойти ко дну… Этим вечером ее занимало не похабное рандеву, от которого выворачивало наизнанку, но таинственное свидание днем. Пресловутая встреча, назначенная на завтра. С кем? Кому она еще может быть интересна? Это наверняка не к добру, ждать хорошего не приходится. Лучше поостеречься, не надеяться понапрасну.

Скрежет ключа в замочной скважине оторвал ее от размышлений. Даниэль пунктуален, не пропустит злачного часа. Положил дары на алтарь, без обмана. Три плитки черного шоколада, блок сигарет и два грамма. Новенький шприц. Товар из Перу. Или из Катманду! Ясно, что он не станет тратиться на какую-то дрянь! С его-то жалким жалованьем покупать дозу по такой цене!

Марианна наконец поднялась, подошла лениво. Он, конечно, предпочел бы видеть ее томной, сладострастной.

– За шоколад спасибо, это круто…

Она ожидала дальнейшей команды, как автомат, которому скормили монетку. Но Даниэль просто стоял, пожирая ее глазами.

– Что такое? Ты почему на меня так смотришь?

– Ты красивая, только и всего…

Улыбнулся. Подошел, погладил по щеке. Странный какой-то начальник сегодня ночью.

– Расслабься, – прошептал он.

Ничего себе заходы! Так я тебе и расслабилась, жди!

Даниэль обнял ее, прижал к себе… Крепче, еще крепче. Марианна закрыла глаза. Довольно приятно. Даже… Ее давно никто так не обнимал…

Что это с ним такое? Уж не собирается ли он целоваться? Ну да. Поцеловал.

– Знаешь, я по тебе скучал…

Еще и признание! У Марианны возникло странное ощущение. Тело обмякло, это уже становилось опасным.

– А ты? Ты не скучала? – шепнул он ей на ухо.

– Как не скучать, если дурь кончилась!

Ледышку в плавки! Ну, почти что так… Охолонул, но не до конца. Прилив нежности разбился о режущий риф, Даниэль оскорбился. Разжал объятия, забрал подарки, оставив только шоколад.

– Что это ты задумал? – забеспокоилась Марианна.

– Я ухожу.

С безмерной тоской Марианна смотрела, как исчезает необходимое для выживания.

– Эй! Что с тобой сегодня?

– Ничего… Охота пропала, вот и все.

– Не будь гадом, оставь мне дурь…

– И что дальше? – На губах его вновь появилась улыбка. – У тебя есть бабло, чтобы заплатить?

– Бабло?..

– Ну да, бабло! Нету? Тогда ничего и не получишь.

Марианна сжала кулаки. Хотелось врезать ему, а он стоял и холодно ее разглядывал. Приоткрыл дверь, выглянул в коридор.

Вот черт! Он и правда слиняет с моими сигаретами и моим порошком! Марианна схватила его за руку, силой затащила обратно:

– Не дури!

– Что такое, Марианна? Я тебе нужен?

– Не могу понять, в какие игры ты играешь сегодня! Чего ты хочешь, в конце концов? Чтобы я перед тобой стелилась, умоляла тебя? Размечтался!

– Серьезно? Это мне не интересно, однако, думаю, завтра ты будешь на руках ходить, если я попрошу!

– Отзынь! Уйди от меня!

– Уйти?! Да ты сама меня не пускаешь!

– Катись, я сказала!

– Спокойной ночи, Марианна.

Даниэль исчез, а она пнула ногой дверь. Стараясь не заорать в голос, мерила широкими шагами свои девять квадратных метров. Он вернется, притащится через десять минут… Что это еще за новый номер? Черт, если он не вернется, я умру!

Она приложила ухо к двери. Невозможно, чтобы Даниэль ей нанес такой удар. И все потому, что она сказала… что же такое она сказала? Но какая муха его укусила? Она взялась за пачку «кэмела»: три сигареты. Жгучий страх пронзил ее.

Если он не вернется, мне будет нечего курить! Да и ломка раскрыла пасть, готовая ее поглотить.

Ты можешь продержаться. Ему без тебя тоже невмоготу. Это он приползет сюда на коленях! И одним блоком не обойдется! И двумя дозами! Когда он вернется, мне будет чем поживиться! У тебя получится, Марианна. Просто прояви силу воли. Крепость. Выдержку.

Она улеглась, укрыла одеялом тело, задубевшее от холода. Впилась зубами в шоколад.

Выкурить сигаретку? Нет, лучше оставить на завтра. Я дрожу от холода, только и всего. Вот только холод поднимается изнутри. Она положила поверх одеяла свитер. Если бы точно знать, что завтра он придет…

В коридоре послышались шаги… Притвориться спящей, чтобы он не заметил, как я его жду. Свет резанул по сетчатке, окошко открылось. Это Маркиза явилась разбудить ее, просто из вредности.

Погасит она когда-нибудь проклятую лампочку? Медлит, хочет убедиться, что Марианна покинула объятия Морфея. Наконец вернулась ночь, окошко с грохотом закрылось. Даниэль совсем ушел. Но это к лучшему. Ведь Маркиза устроила дополнительный обход. Хотя начальник всегда мог прижаться к стене или спрятаться за перегородкой в туалете. Такое нередко случалось… Та гестаповка ничего не замечала. Но он ушел. Вместе с ним комплект первой помощи.