– Дэмиан, – сказал Рей, вздохнув. Он знает, как его слова обычно на меня действуют, но, как я понял чуть позже, не в этот раз. Не в этот раз… – Как ни странно, но сейчас я полностью согласен с Киллианом. Тобой опять овладели эмоции, мы не видели тебя таким уже очень давно, но достаточно лишь остудить пыл и охладеть, как ты осознаешь свое положение со всех сторон. Ты не сможешь убрать Кэтлин из своей жизни, не пожертвовав чем-то важным, и в глубине души ты это прекрасно знаешь.

Слушая старшего брата, я успел выпить практически всю налитую жидкость, и теперь в немом отчаянии яростно сжимал челюсти, играя желваками. Слова Рея ноющей болью отдавались в висках, будто бы желая напролом попасть в мое сознание. Я оторвал взгляд от пола, наблюдая за Киллианом, который успел подойти к барной стойке.

– Тем более, братец, – начал самый младший. – Что бы ты не говорил, но мы все могли лицезреть ту прекрасную картину сзади, которая абсолютно никак не уступала виду спереди. Ты, мать твою, ежедневно будешь иметь у себя в кровати секс-бомбу, при чем «иметь» в абсолютно всех вариациях этого слова, – он наполнил бокал виски на один палец и осушил его залпом. То, как он вспомнил Кэтлин вызвало во мне новую вспышку того долбанного неизвестного чувства, что я испытал, видя ее выходящую из машины Аарона. Осознание этого факта заставило меня сердито сжать кулаки.

– Тем более, тебя же никто не заставляет быть верным супругом, это банальный штамп в паспорте. Так живут многие семьи в нашем обществе, к тому же ты их самолично знаешь. – Киллиан стал напротив, заискивающе посмотрев мне в глаза. – Кроме того, малышка вполне открыто заявила о своих вкусах, а мы с Реем, знаешь ли, вполне похоже. Я бы мог взять твою такую тяжелую ношу супружеского долга на себя, если тебе не хо…

В следующую секунду я сделал то, что меньше всего ожидал бы от себя в обычной, размеренной, и уже видимо прошлой, жизни. Мой сжатый кулак в считанные секунды резко встретился с левой скулой младшего брата, отбрасывая того на стойку. Я невидящим взглядом посмотрел на свою руку, до конца не осознавая, что только что произошло.

– Какого черта, Дэмиан? Что с тобой нахрен такое? – сорвался с кресла Аарон, подходя к брату. Друг окинул взглядом его лицо, и пошел к холодильнику, доставая упаковку льда. – Если бы я не знал тебя, подумал бы, что это собственнические инстинкты взыграли. – он дал лед Киллу, который уже успел отойти от шока, и теперь со смесью удивления и недоверия смотрел на меня. Черт! – Поэтому ты сейчас же идешь в Джокер, находишь подходящую киску, и усердно трахаешь ее, пока не вытрахаешь всю эту дурь из себя. Потому что по этому пиздец абсурдному поведению, очевидно, что твои яйца уже давно посинели от воздержания и ударили в голову. А мы уходим нахрен отсюда. – с этими словами Аарон пошел к лифту.

Младший брат помотал головой, бросил на меня последний изумленный взгляд и направился к уже открытому лифту, в котором стоял друг. Спустя мгновение в квартире раздался звук захлопывающихся стальных дверей, который вывел меня из практически контуженного состояния. Я медленно направился в гостиную и уселся в кресло напротив Рея. Казалось, он и не присутствовал при событиях, произошедших пару минут назад, восседая все так же спокойно и величаво, только кинув на меня мрачный взгляд, после которого, как я ожидал, последует очередная нотация. Просидев так минут пять каждый в своих мыслях, раздался скрип кожаной обивки, и, все также тихо, Рейман направился в сторону выхода, и буквально перед тем, как за братом и его телохранителем сомкнутся двери, Рей бросил:

– Если все-таки решишь последовать вполне дельному совету Аарона, завтра утром набери меня. Мне надо поговорить с адекватной версией тебя.

Итак, что я там думал про пригодные советы, когда решил собрать мужиков? Что-то мне подсказывало, что это именно тот случай. Уже через пол часа я стоял у входа в роскошное заведение, на матово черном фасаде которого большими серебряными буквами было выведено «Джокер». К черту все!

Кэтлин

Город кипел жизнью. Воздух буквально искрился разнообразием звуков, но, признаться, сегодня я была не в том настроении, чтобы наслаждаться пешей прогулкой. Распрощавшись с Аароном, предпочла сразу же направится по своим делам, изначально настраиваясь на плодотворную работу и предпочитая не думать о придурке-женихе.

Тряхнув головой, решительно двинулась в известную сторону, предпочитая переключиться на что-то другое, более важное и насущное. Например, опять-таки на работу. В кругах высшего общество было много правил, и одним из таких всегда есть и будет мода на благотворительность.

Несомненно, моя мама, Камилла Моллиган, не могла остаться в стороне. В ее духе было превзойти всех и стать самой обсуждаемой женщиной Нью-Йорка, о которой бы говорили многие издания и журналы, посвящая целые развороты, обложки и громкие заголовки. Собственно, именно благодаря такому порыву в городе появился небезызвестный Детский Центр Моллиганов, работающий на волонтерской и спонсорской основе, куда, к слову, я сейчас и направлялась.

Двухэтажное современное здание с огромными панорамными окнами напоминало какой-то арт-центр по своей масштабности. Уютные кабинеты и студии соединялись аккуратными просторными коридорами, расползающимися в два соединённых между собой крыла, в одном из которых уместились бассейн и спортзал, когда во втором можно было найти все необходимое для творчества и науки.

Центр занимался материальной и информационной помощью фостерным, приемным семьям, а также государственным учреждениям в малообеспеченных и неблагоприятных районах. Дети с разных концов города приходили в ДЦМ для внешкольного обучения, получая его на высоком уровне совершенно бесплатно. Собственно, именно для этой цели многие известные профессора, семейные психологи, логопеды и простые учителя проводили свои занятия. Собственно, именно поэтому здесь работала я.

Подойдя к уже знакомому строению, тяжело вздохнула, принимая привычное радушное выражение лица, с которым и вошла в светлое пространство уютного холла, сразу же погружаясь в атмосферу легкой классической музыки и детских разговоров. Рабочий день начался пару часов назад, и коридоры оживились под напором веселого смеха и юной непосредственности. Маленькие столики заполнились альбомными листами и цветными карандашами, за которыми ученики проводили время ожидания, пока за протяженной регистрационной стойкой приветливая девушка заполняла анкеты новоприбывших.

Заметив меня, невысокая блондинка улыбнулась, вытягивая шею так, словно хотела что-то сказать, но, увидев выглянувшую в холл миссис Моллиган собственной персоной тут же захлопнула рот, возвращаясь к своим делам. Что ж, как я понимаю, меня искали, и по тому, как загорелись глаза мамы при виде меня, повод однозначно был не радостным.

– Здравствуйте! – поздоровались малыши, убегая в класс рисования, в самый тот момент, когда хранительница строгости и порядка величественно подошла ко мне.

– Кэтти, – она улыбнулась. – Я думала, ты сегодня не придешь, и уже успела назначить замену.

– Прекрасно, – ответила также в тон. – И почему мне стоило пропустить рабочий день?

Мама опасливо сверкнула глазами, тактично промолчав. Вместо этого, она круто развернулась на каблуках, жестом прося следовать за ней в ее личный кабинет, к слову, расположенный на первом этаже по правую сторону от лестницы. Резная дверь отъехала в сторону, стоило миссис Моллиган слегка ее толкнуть, и мы вместе вошли в убранство просторной светлой комнаты, обставленной, к слову, хоть и со вкусом, но совершенно пафосно.

Быстро осмотрев годами не меняющуюся обстановку, я предпочла присесть на знакомое место, по привычке закидывая ногу на ногу. Взгляд так ни кстати наткнулся на семейную фотографию, сделанную на одном из светских мероприятий, и только чудом мне удалось не поморщится: совместных снимков у нас было не так много, и все они слыли настолько наигранными, что поневоле казались идеальными.