Мичуринск запомнился мне еще одним увольнением. Возвращаюсь я как-то из очередного увольнения и после прохода через КПП попадаю на построение. Собрали всех кого могли поймать в этот момент, дело было в воскресенье, и народ наш был предоставлен сам себе, шатался без толку по небольшой территории казарм. Оказывается, формируется команда для оказания помощи по устранению чрезвычайного происшествия. В районе какой-то пригородной железнодорожной станции произошло крушение железнодорожного состава, перевозящего цистерны с горючим, идет эвакуация людей и тушение пожара. Отобрали нас человек тридцать, посадили на пожарный поезд и повезли в район чрезвычайного происшествия. Какой умной голове пришло в голову бросать туда нас пацанов, не имеющих никаких шанцевых инструментов, да и навыков в этом деле – большой вопрос. Хорошо, что нас туда довезли только тогда, когда уже все закончилось. Наш пожарный поезд несчастные 20-30 км преодолевал часов 6-8,зато мы успели хорошо выспаться. А как нас везти назад никто не подумал. Дело в том, что наш поезд остался на месте аварии, а других средств передвижения как бы и не было. Насмотревшись на все ужасы этого ЧП (там все было действительно как на войне, взорванные цистерны, перекрученные в узлы рельсы), хорошенько отоспавшись, мы стали ждать помощи, так как все вокруг было завалено непроходимыми снегами. И вот тогда я убедился, насколько мощной является наша армия. За нами пришел военный автомобиль ГАЗ-157. И этот монстр попер по бездорожью, по сугробам глубиной до метра напрямую к нам в казарму. Назад мы домчались менее чем за два часа и к утру уже были в родной казарме, готовыми к новым подвигам во славу Отечества. Вот такое блин приключение случилось со мной неожиданно.
Кроме увольнений в выходные дни мы серьезно увлекались футболом, я входил в сборную училища, и наша команда завоевала призовое место на чемпионате округа. Было это, когда я учился уже на третьем курсе. А на первом курсе при очередной игре в футбол я чуть не распрощался с летной карьерой, еще даже не приступив к полетам. Мой лучший друг по училищу Саня Иванов, пытаясь остановить мою атаку на ворота, провел против меня не очень джентльменский прием. В результате этого он рухнул на меня и вывернул мне левую руку так сильно, что лучевая кость вылетела из мышечной сумки. Рука моя стала похожа на переломанный пополам карандаш, а еще такие же лапки у кузнечиков – коленками назад. Мы оба с Саней так сильно испугались, что сначала ничего не поняли, что произошло. Я схватил свою левую руку в правую, и в сопровождении Сашки бросился в санчасть. Был выходной день, и в санчасти кроме дежурного фельдшера и медсестры никого не было. Фельдшер – это солдат срочной службы с начальным медицинским образованием. Положили они меня на кушетку лицом вниз, рядом поставили табуретку, на которую положили мою руку. Фельдшер прицелился и со всей мочи стукнул кулаком по руке в месте изгиба. Боль была страшная, но рука вроде бы приобрела привычные очертания. Медсестра перебинтовала мне руку, и я пошел в казарму. В норму я приходил несколько недель. Для разработки руки, так как она не разгибалась полностью, я на ночь привязывал к ней гантель, и так спал. Восстановить руку в полную силу я так и не смог. В результате, все силовые упражнения на перекладине или брусьях с необходимым количеством раз для положительной оценки я сдавать не мог. Хорошо хоть, что за первый курс мы уже все зачеты по физической подготовке успели сдать. Зато потом на четвертом курсе, при сдаче госэкзамена по физической подготовке со мной произошел фантастический случай. Кто-то видно, там наверху очень хотел, чтобы я стал летчиком. Есть такое упражнение на перекладине – подъем переворотом.
Источник – https://shtab.su/wp-content/uploads/2019/01/img_5c3331bcdfa9b.png
Курсант выходит к снаряду, останавливается лицом к экзаменационной комиссии, докладывает, что курсант такой-то для сдачи экзамена прибыл. Подходит к снаряду, выполняет упражнение, делает соскок, поворачивается опять лицом к комиссии и докладывает, что упражнение закончил. Так вот я все сделал за исключением самого упражнения. Подход, доклад, вис на перекладине, соскок, доклад все на отлично. Комиссия в полном составе в момент моего якобы выполнения упражнения на снаряде отвлеклась на что-то более интересное и не смотрела на меня. Когда я доложил, что упражнение выполнил, они с удивлением посмотрели друг на друга, но, тем не менее, дружно поставили мне четверку. Все ребята из моего классного отделения стояли естественно тут же и наблюдали эту картину. Они еле себя сдерживали, чтобы не заржать в полный голос. Конечно, они знали про мою ущербную руку, сочувствовали и помогали мне как могли. Больше всего я переживал о том, как я смогу управлять самолетом с такой рукой. Но оказалось, что никоим образом на полетах это не сказалось. Левая рука летчику-истребителю нужна только для того, чтобы двигать РУДом (рычаг управления двигателем), управление которым не требует больших физических усилий. Но последствия вывиха руки остались со мной на всю жизнь, тяжести носить левой рукой я не могу до сих пор, а также качественно подтягиваться на перекладине.
А еще для меня было невыносимым испытанием кросс на три километра. Когда мы его сдавали, мне очень сильно помог Саня Иванов. Сам он сдал кросс на пятерку. Для сдачи кросса надо было пробежать по стадиону семь с половиной кругов быстрее двенадцати с половиной минут. Как назло стояла адская жара. Сашка сидел на бровке и следил за мной. Когда он видел, что я уже выдохся и вот-вот упаду, он выходил лидером и тянул меня круг или даже более. Таким образом, я уложился в одиннадцать минут сорок секунд, для меня это был подвиг. Это была целая четверка. Так что он мне тоже помог, как и я, ему на зачетах.
Возвращаюсь к нашим баранам, то есть к обучению. С определенной частотой наша теоретическая подготовка требовала проверок. Были семинары, практические занятия и конечно зачеты по отдельным разделам. Как я уже говорил, математика и физика были для меня одними из любимых предметов на первом курсе. Решение интегралов приносило мне почти физическое удовольствие, а физика приучала понимать законы движения воздушных масс. В будущем я понял, что все задачи по жизни можно решать с применением основных законов физики.
Однако в училище попадали разные люди, в том числе и с трудом окончившие среднюю школу. Или время их так довело, но теоретический материал давался отдельным индивидам с большим напрягом. Мой лучший друг по училищу Саня Иванов был из их числа. Голова то у него работала, но лентяй был еще тот. Сам он был из Чкаловской, отец его, первый командир полка отряда космонавтов незадолго до поступления Сани в училище умер, и мальчик остался без отцовского строгого надзора. Мне приходилось за него сдавать несколько зачетов, один точно помню по математике. Дело в том, что лекции нам читал один преподаватель, а принимал зачеты другой. В зачетной книжке фотографий не было, так что прийти и сдать за другого зачет большой хитрости не надо. Наверно я был тогда неправ, но Саня все-таки закончил училище, и стал отличным летчиком, гены не пропьешь. Потом его мама, имея давние хорошие контакты в отряде космонавтов, перевела его в Чкаловскую под свой надзор на должность командира звена на самолетах МиГ-21. Там он и закончил свой летный и жизненный путь.
В общем, потихоньку, полегоньку мы приближаемся к нашему первому курсантскому отпуску. В феврале при сдаче первого семестра у меня все шло к тому, что закончу его с отличными оценками. И надо же такому было случиться. Как говорил незабвенный Виктор Степанович Черномырдин: «Никогда такого не было и тут опять». Сидим мы на самоподготовке, готовимся к последнему экзамену по аэродинамике. С ней у меня все было хорошо, помогал ребятам, как всегда разобраться в сложных вопросах и тут кому-то приходит в голову светлая мысль: «Мужики, мы же сидим в той аудитории, в которой завтра будем сдавать экзамен. Значит здесь где-то лежат экзаменационные билеты». Сказано, сделано. После недолгих поисков, билеты были обнаружены. Каждый выбрал для себя какой-то один и пометил его специальным образом. Зачем я на это клюнул, до сих пор не пойму. Я, как и все пометил для себя билет, хотя и так все знал. Естественно, когда пришла моя очередь брать билет, помеченный мною я не нашел и взял первый попавшийся. В общем, случился психологический сбой, ответы на билет я знал плохо и получил заслуженную тройку. Ну, подумаешь, ничего страшного, зато завтра поеду в отпуск. С этой мыслью я побежал на кухню подменить кого-то в наряде, что бы тот пришел на сдачу экзамена. Через какое-то время на кухню приходит наш ротный командир и говорит мне, что он договорился о моей пересдаче. Для этого мне надо на некоторое время задержаться с отпуском. Я его понимаю, он, конечно, был очень заинтересован в наличии отличника в его роте. От такого предложения я категорически отказался. Ротный сказал мне, что мой красный диплом в этом случае накрывается медным тазом. Я ему в ответ, что он мне и не особо нужен. Я так понимаю теперь, что тогда я сделал верный выбор. Дело в том, что красный диплом дает право выбора места службы по окончании училища. А так как я хотел и, в конце концов попал в инструкторы, то и выбор мой был все равно за мной. Зато я в отпуск уехал вместе со всеми, как говорится в первых рядах. Но в дальнейшем с аэродинамикой у меня всегда были какие-то проблемы именно не теоретического, а бытового уровня. Что-то всегда становилось преградой для получения отличной оценки.
