Он снова улыбнулся.
— Расскажи подробнее. Пожалуйста…
— Это не входит в моё задание…
Стайлз заварил новый чай и присел на край стола. Он был расслаблен внешне, но Хейл откуда-то был уверен, что парень сосредоточен внутри.
— Ты знаешь обо мне почти всё. Причём я не знаю, откуда ты узнал больше: пока изучал меня, как объект, или от меня самого, пока вытаскивал меня из полной жопы… А я о тебе ничего не знаю…
— Я всегда о своих нанимателях знаю больше, чем они обо мне. Это основа моей безопасности. И ты знаком с моим отцом. Тебе не кажется, что это уже многое? Я рассказывал тебе о своём детстве. О школе. О друзьях. О Лиаме… Ты тоже знаешь обо мне даже больше в некоторых моментах, чем мой бывший лучший друг.
— Стайлз… Расскажи…
— Дерек… Собирайся. Давай покончим с делами здесь. И уберёмся отсюда. А в Нью-Йорке, в безопасности, я тебе всё расскажу.
— Какой план?
— Всё просто. То, что мы здесь, пока никто не знает. Пока. И нужно сделать так, чтобы и не узнали. Поэтому, чем быстрее мы попрощаемся с твоими родными, тем лучше. Это не значит, что ты должен подойти, положить цветы на могилу и тут же убежать. Нет. Тебе понадобится время. И я не хочу, чтобы кто-то или что-то тебя отвлекало. Они нашли нас в мотеле. У нас есть этот день, не больше. Так что, давай, одевайся, я пока сделаю упражнения, массажа не нужно, сразу говорю.
— Пейдж говорила, что отвезёт нас.
— Хорошо. Звони ей. А обратно мы доберёмся сами. Ей лучше не знать, когда и куда мы уйдём. На всякий случай.
Хейл поднялся, понимая, что давить на него бесполезно.
— Надеюсь, этот телефон работает… — он указал на старенький аппарат, покрытый пылью.
— Проверяй!
Стайлз тем временем лёг на пол и стал разминать мышцы. Классические упражнения, которые они с Дереком делали много раз с того момента, как док разрешил. Но когда Хейл договорился с бывшей девушкой о времени, когда она приедет, и ушёл в ванную, Стилински быстро поднялся. Нашёл таблетки, которые Дерек оставил в рюкзаке, выпил парочку, понимая, что эффект наступит не раньше, чем через час. А потом стал проверять, насколько он вообще работоспособен. Руки слушались, но по разному. Рваная боль не давала правой руке нормально и полноценно двигаться. Силы в ней тоже было немного. С ногами было сложнее. Стоять на правой ноге он долго не мог. Хотя поднимать колено и удерживать равновесие на левой было вполне возможно. Всё, что мешало ему действовать, это постоянное ощущение напряжения в мышцах спины, которое при любом резком движении грозило превратиться в боль. Но это ненадолго. Когда таблетки подействуют, всё будет проще. Правда, их действие не вечно. Но выходить из дома, не будучи уверенным в том, что на этот раз, если придётся бежать, он не будет обузой, он не мог.
У кладбища… У кладбища Дерек замер. Пейдж понятливо отвернулась, пока он пытался справиться с волнением.
— Дерек. Спасибо тебе. Ты такой груз снял с моей души… Мне дышать легче стало. Спасибо за юность, и за приятные моменты в настоящем… Я поеду, мне на смену заступать… Думаю, вряд ли мы скоро увидимся… Береги себя, в городе неспокойно. О вас спрашивали какие-то люди…
— Когда?
— Несколько дней назад… Сразу после вашего отъезда. У тебя в домике был обыск. Ничего не нашли. И полиция штата приезжала. И ещё кто-то…
— Спасибо, Пейдж… Езжай…
Она скромно поцеловала его в щёку, словно всё ещё была нерешительным подростком, а потом ушла к своей машине. Парковка была пуста, ветер поднялся, и за гулом леса, у границы которого стояло кладбище, не слышно было даже собственных мыслей.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
Дерек молчал. Недолго, но понятно.
— Когда я просил тебя об этом, я считал тебя своим другом. Считал, что… Что имею право тебя просить о подобном. Но оказалось, что я был твоим объектом. Которого ты… Трахнул в «Каллиопе», а потом развёл на шантаж… А потом лечил, слушал, смеялся со мной. Заставил снова сесть за руль и пойти к Диттону. Поэтому я не знаю, могу ли я, стоит ли мне тебя просить об этом?
— Я говорил тебе уже. Мне не всё равно. Я вообще тебе никогда не врал. Ни о чём. Ни о себе, ни о своём отношении. Ни о работе. Да, многого не говорил, конечно, но и не врал. Поэтому, если я нужен тебе рядом… Просто, чтобы ты помнил, что ты стоишь на земле, я пойду.
— Спасибо, если так.
Самым трудным оказалось ступить за ворота. Это было царство мёртвых, и оказаться на их территории было тяжело. Но с каждым шагом дышалось легче. Дерек недолго побродил по тропинкам в снегу, а потом резко свернул куда-то в сторону. Доктор Рейнер постарался на славу. Постамент над могилами был красивым и величественным. Мама, папа, Кора, Лора, Сара и Луна. Они были изображены все вместе на белом камне. Скульптура была тонкой и лёгкой. Тот факт, что этот монолит был единым, говорил, что Стюарт заказал памятник уже после смерти Лоры.
— Какие они красивые, Дерек. Ты похож на Талию…
— Привет, мама… — голос Хейла дрогнул, и он робко опустился на колени, укладывая на постамент букетик аконита, прямо под фамилию, очерченную золотом. «Хейлы». — Привет, мама… — повторил он. — Я наконец дома… Я пришёл… Простите меня…
Стайлз слушал его слова и понимал, что по его щекам льются слёзы. Что они катятся и замерзают холодными дорожками. Эмоции били через край, он чувствовал Дерека, и знал, о чём он говорит, даже когда ветер уносил звук куда-то в глубину камня, словно помогал мёртвым услышать заблудшего сына. Удостоверившись, что он здесь ни к чему, Стилински осторожно отошёл назад. Повернул в другую сторону и пошёл к выходу. У него были дела.
Огибая территорию по внутреннему периметру, он осторожно пробирался по заснеженному бордюру, а потом просто прошёл сквозь небольшую щель в ограде, оказавшись в лесу. Дышалось легко. Слушалось тоже. Лес не был одинок. В нём стучали сердца. И первое он увидел уже через несколько шагов. Интуиция не подвела, их ждали. Невысокий крепкий мужчина стоял в шестидесяти футах от ворот. Ветер стих, и Стайлз услышал, что тот бормочет себе что-то под нос. Через секунду новый порыв едва не снёс с него шапку, и он поднял руки вверх, чтобы её удержать. Стилински преодолел половину расстояния между ними. По снегу идти было мягко. Идеально. Новый порыв снова оглушил и попытался лишить мужчину головного убора, и тот так и замер с рукой на затылке. Стайлз поднырнул под эту руку, перехватил его за шею и пальцами зажал глотку, второй рукой изо всех сил сдавливая сонную артерию. Когда почувствовал кончиками пальцев хрящи, резко разжал обе руки. Он не знал, сколько силы вернулось в его руки благодаря волшебной пилюле, и опасался того, что мог переборщить.
Следующего он нашёл почти у входа. Но он был на виду, маячил перед воротами, как пацан перед свиданием, поэтому Стайлз вернулся в периметр и окольными путями вышел на другую сторону. Хейла он не видел, и понадеялся, что тот ещё касается земли коленями. Стайлзу было абсурдно проще ощущать его, когда он оказался вне зоны видимости. Будто земля, на которой они оба находились, связывала их.
С этой стороны кладбища леса не было. Была дорога, плавно уходящая в перелесок, а потом и парковку. Вот здесь, на подъезде, нашлись ещё двое. Один сидел на капоте, а второй наблюдал за своим коллегой у ворот. Связи у них не было. Только телефон. Это упрощало задачу. Четверо — это не мало. Но судя по той игрушке, что он нашёл у первого своего знакомца, они были вооружены. Несколько минут наблюдения ушло на то, чтобы понять, что он ошибся. Их было пятеро. Последний лежал на заднем сидении, и когда Стилински скрипнул оградой, пока пытался перелезть через неё, он поднялся, оглядываясь на звук. Приземлившийся в сугроб Стайлз замер, но ветер, который новым порывом накрыл его снегом с головой, все следы убрал. А вот пятый напрягся. Вышел, прошёлся до угла, кивнул, и снова вернулся. Что делать с тремя противниками в такой ситуации Стайлз не знал. Прежде всего потому, что не был уверен в своих силах. Зимняя куртка движения сглаживала, сдерживала. И в итоге, он понял, что единственный вариант — это попытаться напасть неожиданно. Он несколько раз перемещался за сугробами, невысокими, тяжёлыми, будто их трактором несколько раз смяли. Когда подошёл ближе, куртку снял. Светлый свитер казался удачным выбором, но тёмные штаны вряд ли помогут ему скрываться долго. Он подобрался к машине вплотную, и застыл, присев на корточки за багажником.
