С такого ракурса вся эта ситуация выглядела совсем иначе. И с доктором Рейнером и его виной, и с Сатоми и её ядовитыми словами.

— Я идиот… Но… Я не могу понять, почему Алана сказала, что во всём виноват Питер? Это вообще не имеет смысла, если он так… Страдал…

— На этот вопрос сможет только он ответить. И теперь у тебя нет повода сомневаться в его словах…

Дерек прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, на котором сидел. Он был старым и неудобным, но тот факт, что на этой заправке вообще было кафе, не мог не радовать. Мужчина не был уверен, что выдержал бы всё это напряжение, будь они где-то на ходу. Такая обстановка заземляла и давала шанс на то, чтобы прочувствовать ситуацию без ощущения гонки с преследованием.

— Стилински, не психуй сейчас, ладно? — он сказал это с закрытыми глазами, а потом распахнул их и наклонился к столу. Накрыл его руку своей и продолжил: — Спасибо тебе. У меня будто камень с души упал.

— Не за что. Правда, это меньшее, что я мог сделать.

Хейл отрицательно покачал головой. Но ничего больше не сказал. Всё, что крутилась у него на языке, было рисковым, непонятным, и это именно то, чего просил Стайлз — не допускать двусмысленности.

Мотель они нашли только к середине ночи. Номер был одноместный, но обоим было плевать. Они уснули, даже не раздеваясь. Такие мелочи, как одна кровать и отсутствие воды в душе в ночное время, мало беспокоили их. Машину найти оказалось сложнее. Без наличных купить её было не на что, да и не у кого, поэтому пришлось проситься на борт к проежавшему грузовику. Двигались они в сторону дома.

— Кто такие Калаверас? — спросил Хейл, когда они устроились на огромных тюфяках в кузове.

— Калаверас… Они… Были когда-то одним из самых крупных синдикатов в Мексике. Но сильными их делало то, что они работали под законной и просто непробиваемо надёжной крышей. А непробиваемость её была в том, что Маргарита — глава бизнеса, была не в курсе грязных делишек своей семьи. С братом она не общалась совсем. Только с его детьми. Старшая и младший были в деле, а средний сын в официальном бизнесе тётки. Именно он и обратился ко мне. Потому что бизнес бабушка Марго завещала Анне — старшей племяннице. Именно Маргарита Калаверас научила меня готовить. Я прожил с ней… Господи, Дерек… Не в том суть. Она ребёнка потеряла. Мёртвого родила. Не верила до конца. Потому и не могла оставить племянников — они это все, кто у неё был. Я её просчитал. В общем… Влился в её круг, как беспризорник… Спровоцировал эту компанию на активные и неразумные действия. И в итоге бизнес перешёл в руки среднего. А синдикат Калаверас… Превратился в шайку отморозков. Марко… Он не забыл такого… Он на самом деле был любимчиком. Он меня едва не убил. Когда Маргарита озвучила новое завещание, я даже не успел ей рассказать правду. Тот шрам… На правом боку сзади… Это одна из моих немногих ошибок. А ведь тогда, до всей этой операции с Арджентами, я считал, что всё прошло идеально в Мексике. Но суть осталась прежней… Я признался ей, что не могу быть её сыном, что она ошиблась, запуталась, уже в больнице. И объяснил, кто и за что пытался меня убить. Не рассказывая о тёмных делишках, выставив это как борьбу за наследство. Потому что сердце Маргариты не мог разбить. Да и заказчик это условие сделал основным. И к тому моменту, как она умерла, от былого величия Калаверас мало что осталось.

— Но, видимо, достаточно, чтобы сделать это с тобой. Но причём здесь Алана?

— Сейчас это кажется таким очевидным… А я себе кажусь таким идиотом…

— Эй, там, приехали! Лэйк Хавасу Сити через пару миль! Я не заезжаю, так что… Дальше пешком!

— Спасибо, сэр!

Стайлз бодро спустился с прицепа, Дерек даже не успел его подстраховать.

— Мне уже лучше… Можешь не возиться со мной, как с цыплёнком, — недовольно прокомментировал взгляд Дерека парень. — Так, я могу ошибиться, но мне кажется, там была вывеска про мотель.

— Да… И вот, как мы поступим. Ты зайди туда и попроси телефон. Набери вот этот номер, — он протянул ему лист с цифрами, — и скажи Пейдж, что ты от меня. Что нам нужно место, чтобы перекантоваться. Я не пойду. Пэгги меня знает.

— Ладно. Пойдём.

Стилински бодро двинулся в сторону поворота с трассы.

— Стайлз. Этот разговор не закончен… — этого было недостаточно. Хейлу стало понятнее, что произошло с его помощником тогда, в начале года. Но до полного прояснения ситуации так и не дошло. Так что настоять на своём, показать, что Дерек стремится понять ситуацию, в которую оказался вовлечён мимо своей воли, и не собирается довольствоваться крупицами фактов, было почему-то важно.

Стилински остановился. Посмотрел на него непонятным взглядом. Вздохнул.

— Нет. Не закончен. И впереди ждёт ещё один. Не простой. Вы с Диттоном неплохо поработали. И мне нужен список ещё не отработанных проблем. Помнишь, как мы тогда, у тебя дома, это обсуждали? Будем порядок в твоей голове наводить. Я люблю быстро решать вопросы, которые могу решить сейчас. Потому что всегда есть шанс, что впереди будет какая-нибудь жопа. Так что, думай, Дерек…

Пейдж была очень удивлена, но приехала, забрала их на трассе и отвезла в дом родителей мужа. Он пустовал, и это было самым безопасным местом, чтобы спрятаться пока от тех, кто искал Стилински. А может, и Дерека тоже.

— Почему мы здесь? — спросил Хейл утром, пробуя рисовую кашу с сухофруктами. Видимо, завтракали они тем же, чем и дети Пейдж.

— Во-первых, нужно понять, есть ли у тебя здесь ещё дела. У меня не то, чтобы было понимание, каков должен быть чёткий план. Ты поговорил с Сатоми. И возникли только новые вопросы. Хотелось бы остановиться, чтобы начать с того места, где нас прервали ребята Марко. На эти вопросы ответы ты получил, так? Или не на все?

— Я хотел узнать, почему Сатоми это сделала — наняла убийцу для отца. Почему хотела отобрать бизнес, если деньги — это только половина, если не четверть её мотивов. Но ответить может только Питер. И теперь я могу задать ему этот вопрос без сомнения, что он ответит мне правду. Потому что знаю, где он был в то время, когда должен был быть рядом.

— Значит… Значит, осталось только побывать на кладбище. Ты найдёшь своё завершение. А потом будем разбираться с Калаверас. Если доберёмся до Нью-Йорка, я смогу использовать свою страховку.

Они сидели в мрачном, тусклом свете зимнего полудня, обстановка была далека от офисной, но вот он — Стилински — сидит перед ним, так же, как на рабочей кухне, жуёт тост с сыром, запивая дешёвым чаем, и работает. И это уже точно не Просто Эм. Но и не Стайлз… Кто-то средний. Адаптированный под Дерека. И не задаваться вопросом, какой же это человек, когда он настоящий, было сложно. Потому что было очевидно — он талантливый лжец. Профессиональный обманщик. Только можно ли лгать, когда у тебя всё тело — одно сплошное мясо? Или когда на тебя смотрит отец, спрашивает о нём, о Дереке, а ты сбивчиво и неловко отвечаешь? Как много ты можешь лгать? Даже не словами, нет. Отношением.

По мере того, как вопросы с Питером переставали звенеть противной нотой в голове, появлялись другие. Больше. Всё больше с каждым часом, с каждым новым фактом о Стайлзе. И позволь себе Дерек сейчас снова слабину, прояви эти вопросы вслух, этот парень снова превратится в закрытую ракушку. И вместо него выползет уже тот, кто совсем чужой.

Видимо, тишина между ними Просто Эм не напрягала. Он допил чай и поставил посуду на мойку.

— А ты не можешь просто позвонить ему, и угрожать, что, если тебя не оставят в покое, ты её — эту страховку — используешь.

Стайлз рассмеялся.

— Во-первых, нет. У меня нет на быстром наборе номера главы мексиканского синдиката. А во-вторых, Марко, скорее всего, будет думать, что я блефую. Он не знает, кто я. А единственный шанс связаться с тем, кто может хотя бы догадываться о том, кто провернул эту провокацию, — это личная встреча. И вероятность, что я останусь живым после неё… Пятьдесят на пятьдесят. Не хочу рисковать своим задом. Очень не люблю обезболивающее…