- Теперь ты, - едва различимый шепот, даже не на самом деле, а в голове, знакомый и умиротворяющий. А я почти радовалась, как бы ни хотела обратного, что все же не приняла его предложение помочь – условие тихо довлело над головой, но я хотела совсем другого брака. Того самого, в который теперь вступала. И договор о его формальности становилось соблюдать слишком сложно… Пальцы сами собой скользнули по сильным ладоням, и почти не хотелось отпускать эти руки. Но все же пришлось, а на тонких губах вкуса горькой вишни воцарилась теплая, почти нежная улыбка.

- И теперь, когда венчающиеся готовы к первым шагам новой жизни, - голос Жреца вновь вернул меня к реальности. – Я должен задать несколько вопросов, на которые молодым необходимо ответить искренне, от сердца… - и вновь заинтригованная тишина, хотя все это звучит на каждой свадьбе. А пальцы дрогнули от волнения. - Со свободной ли волей, чистым сердцем и любовью к избранникам пришли вы сегодня в это священное место? –Я знала, что первой отвечать надлежало мне. Но то, что слова сорвались с губ, едва Жрец замолк, даже для меня оказалось неожиданностью.

- Воистину так, Ваше Преосвященство.

- Да… - почему-то голос Арэна я слышала с трудом. В голове сладко звучало, вновь и вновь, его «да»… И безумно хотелось, чтобы оно относилось к третьей части. Хотя это ведь именно я настаивала на договоре. Но я же до дрожи хотела разорвать его прямо здесь и с трудом заставляла себя отгонять эти мысли.

- Истинно ли ты, сын Барлы Арэн, желаешь взять в супруги дочь Барлы Алеандру и разделить путь жизни с ней? – взгляд встретился с теплыми карими глазами. И впервые захотелось в них утонуть, отогнав страхи и мысли прочь. Я хотела стать его женой. Я действительно этого хотела. Я… после всего, что случилось в моей жизни с появлением в ней Картер, то, что я доверяла ему, стоило дорогого.

- Истинно, о Верховный Жрец. И клянусь разделить с моей супругой радости и горести дороги наравне, храня верность ей и нашему союзу сердцем, помыслами и телом. – В глазах светилась нескрываемая нежность, и руки вновь сжали мои. Если это игра – он прекрасный актер и театр много потерял в его лице. Но я не хотела, чтобы это было игрой…

- Истинно ли ты, дочь Барлы Алеандра, желаешь взять в супруги сына Барлы Арэна и разделить путь жизни с ним? – сотни лиц обращены ко мне. Жители Империи почти предвкушали, что я вот сейчас стану женой их Императора, мне даже мысли читать уметь было не надо, чтобы видеть это на их лицах. Гвардейцы, маги и рассредоточившиеся по залу самиры, чьи щиты окутали нас с Императором, с холодными лицами и заинтересованными глазами…

Голос дрожал, срываясь почти до шепота, и сердце снова готово было убежать из груди подальше. Хотелось закрыть глаза и открыть уже утром, а еще лучше – через пару недель, когда все привыкнут к этому событию и восторги стихнут.

- Истинно. Я клянусь хранить верность мужу и быть преданной и чуткой женой. И перед лицом Создательницы, - пальцы судорожно сжали сильные ладони. – Я клянусь пройти каждый шаг с моим супругом и делить каждое горе, вдвое преуменьшая его, и каждую радость, вдвое усиливая.

- Доверяете ли вы друг другу отныне и навек жизни, судьбы и помыслы, даете ли друг другу обещание не утаивать ничего друг от друга? И быть вместе на вашем пути отныне и до ухода в Чертоги Создательницы?

- Да, - хором, и окончание слова утонуло в приветственных возгласах. Краска написала на моем лбу месяц и символическое солнце на лбу почти уже супруга. Женское и мужское начало в единстве. Древний обычай… А вокруг нас делал семь шагов Верховный Жрец с высоко поднятым символом Матери Барлы, громогласно читая молитву. И лилии, белые, падали нам под ноги, проворно разбрасываемые Жрицами. Они венчали часто, для них это было привычное занятие, разве что непривычны оказались венчающиеся. Для меня настал самый волнительный в жизни день.

- В знак любви и преданности вам надлежит преподнести друг другу маленький дар. – Серебряный поднос с зеленым атласом и на нем черный, гладкий широкий мужской браслет – строгий и красивый. Застегнулся замочек и украшение воцарилось на широком запястье, а поднос возник перед глазами вновь… Медальон?! Точная копия маминого, расколовшегося во время последнего сражения с людьми Алкира и не восстановленного даже самирами?! Даже цепочка точно такая же, точь-в-точь, и… На глаза навернулись слезы, когда теплые руки застегнули украшение.

- Я не могу починить твой, прости… - тихо, на ухо.

- Данным мне милостью Создательницы правом и с искренними пожеланиями всех благ я провозглашаю брак Арэна и Алеандры Фамэ заключенным! – приветствия и заигравшие переливами арфы и… - Для скрепления клятв и по традициям Оринэи церемонию завершают семь поцелуев – как символ семи первых науров. – В карих глазах мелькнуло удивление, но какое-то радостное. Он не знал, что эта традиция вошла в список соблюдаемых. Утвержденная Илардой…

Теплые губы накрыли мои, и, наплевав уже на все, я робко обвила руками крепкое, сильное тело, невольно отвечая на касания губ. Горькие губы и безумно сладкий вкус поцелуя. Свечи, цветы, стены храма и собравшиеся в его Зале поплыли, размываясь перед глазами, теряя привычные очертания. Семь поцелуев, моя инициатива, и только сейчас сполна я осознавала, насколько права была аманэ Танра, и отчего я так хотела соблюсти именно этот обычай. И от чего я на самом деле тогда бежала, набившись в поместье Фэртов. Я хотела быть его женой. И это ничему не мешало, Арэн ведь еще в самом начале изложил совершенно правильные, резонные и равно возможные пути действий. И наш брак, окажись он настоящим, никак не отражался ни на одном моем долге… Потому-то коса и коронация прошли как-то мимо – мне слишком многое сейчас следовало осознать и прочувствовать. Хорошо отрепетированные действия здорово помогли – недаром я училась не один месяц. Но все же коронация завершилась и мою голову со свежезаплетенной косой украсила изящная серебряная тиара, довольно легкая – я вспомнила, что, когда меня провозглашали наследницей престола, от тяжести короны Оринэйских чуть не упала. Корону Императрицы Никтоварилианской Империи я ощущала едва-едва, слишком легкую, невесомую отчего-то.

- Кандари ка Энтра Алеандра! – сотни голосов слились в один. Левые руки стражей взметнулись вверх, как и гостей-никтоварилианцев. И даже большая часть делегаций из стран Круга последовала приветствию, которое я едва понимала – почему-то язык Империи давался мне с огромным трудом. – Кандари ка Энр Арэн Убрэм!

- Слава тебе и мне, - улыбаясь, едва слышно шепнул супруг, крепко сжимая мою руку. – Улыбнись в ответ.

- Кандари на Никто Варилиан Энрэа кэ аста амги, - понимая, что подданным было бы приятно, если бы я ответила на их приветствия, кое-как произнесла я, как можно милее улыбаясь. - А как будет «добрые пожелания»? – уже тише, адресуя вопрос только мужу, добавила новоявленная Императрица.

- Сэвэни даргу камтэ… - левая рука мужчины взметнулась вверх. – Сэвэни даргу камтэ конта дэ варилиа! – вторую часть я слышала часто и поняла, что супруг воплотил мое намерение в жизнь – негоже же только своему народу отвечать…

Я же поклонилась «бабушке» Карсе, с невольным восхищением отметив, как даже за морщинами сохраняло красоту ее лицо, и тому, как похожа она была на застывшую неподалеку Танру. Впрочем, они ведь и были родственницами. Но вместо ожидаемого благословения последовали крепкие для ее рук объятия и ласковое: «Добро пожаловать в семью, девочка»… На глаза вновь навернулись слезы. У меня теперь на самом деле была семья!

- Добро пожаловать, сестра! – Иларда, сияя от счастья, умудрялась при этом нескрываемо плакать, крепко обвивая меня руками. – Как же я рада! Как я рада!

- Сестра? – я недоуменно оглянулась на Арэна, принимавшего поздравления Карсы.

- По нашим традициям жена брата или супруг сестры принимается как сестра или брат. – Я кивнула, представ перед Тионием. Серьезный, даже словно бы слегка насупленный, и очень похожий на Арэна…