Доказать, что я не нуждаюсь в карете и еду не производить впечатление, а пытаться разобраться с совершенно жутким, вопиюще пугающим случаем, было делом не из легких, как и отказаться от того, чтобы меня сопровождала целая армия служанок и фрейлин… Да и оплакивали окружавшие мой так и не состоявшийся «свадебный праздник», положенную по традиции неделю наедине с мужем, больше, чем я сама. Мне вообще с самого первого утра брака, как и Императору, было не до праздника…
Природа казалась самой обычной, как и везде в Бартиандре – трава вдоль дороги, пыль из-под копыт лошадей, редкие тянувшиеся мимо хутора и деревни, небо над головой, пару часов назад крапал теплый дождь. И еще даже не холодно, хотя уже не первые осенние деньки. Но все же необычным было иное – Милэсайн, южные плодородные земли Империи, одни из самых плотно заселенных людьми, выглядели какими-то пустыми, жители, не оставившие дома, словно боялись показаться на улице, забросив даже и уборку урожая… В предыдущие дни поездки, когда мы миновали первый пришедшийся на провинцию портал Гунджа, нам и вовсе часто попадались телеги, фургоны, и просто пешие никтоварилианцы, тянувшиеся прочь из «затронутых чумой» земель. Прочь от места, которого коснулась слабая тень Алого Тигра. И в ушах звенели доклады и ошарашенные, все еще выдававшие неверие и непонимание, рассказы о тех, кто исчез, прямо на глазах, в общем-то, своих семей и друзей. Все то же самое я слышала, только тогда люди успели осознать и привыкнуть к этому, в Оринэе, когда день за днем открывала правду о произошедшем, в Рантии, в Ополчении. И чем больше мы видели и слышали, продвигаясь теперь уже по затронутым горем землям, тем сильнее я понимала, насколько это было похоже на оринэйскую беду, на те события Последней Войны, предрешившие участь королевства. И тем горячее благодарила мать Барлу, что Империя все-таки пострадала меньше.
- Вот так… - я рассматривала редкие чахлые кусты у края Тракта, ведущего в Баэдэлли, до которого оставалось пару лиг, и где мы и собирались уже остановиться и заняться делами, когда слева и чуть позади раздался сдавленный возглас. – Смотрите на небо!
- Ваше Величество, - непривычное обращение резало слух, и я часто даже не сразу осознавала, в эти две с небольшим недели в седле, что обращались не к Арэну, и его с нами вообще не было. Что это обращались ко мне. – Ваше Величество, взгляните вверх. Вам следует это увидеть, - я покосилась на барона, лицо которого вытянулось в несколько странную гримасу, на Ниэни, чьи глаза расширились под плотным серым капюшоном, на Дорра, отправившегося со мной, невзирая ни на какие уговоры, и, наконец, на Бэнджамина, чуть приподнявшего, останавливая отряд, левую руку.
- Ваше Величество, полагаю, почтенный барон совершенно прав. Явление, представшее нам, достойно вашего внимания, - холодно отозвался самир. Я знала, что увижу, еще до того, как подняла взгляд на небо – уже по одному тому, что солнечный свет внезапно сменился сумерками, словно небо вдруг заволокли тучи, бросавшие мрачные тени на окружающий мир. Я знала, что увижу, и все же пальцы слишком нервно сжали поводья, и мощное тело лошади подо мной напряглось, но, к счастью, тонконогая, пегая лошадка не понесла, лишь неодобрительно заржала. Голубое небо заволокли тяжелые, почти грозовые облака, и лишь редкие полосы просветов виднелись в этом мареве – вот только тучи были совсем не черными. Что-то или кто-то придавало этим облакам невероятно густой, яркий, неописуемо насыщенный цвет, который достоин был бы лучших полотен самых талантливых художников. Алое небо, и пробивавшиеся сквозь этот жуткий заслон лучи Солнца создавали впечатление, что над нами пламенеют сами небеса, диковинным, завораживающим огнем. И если бы то, что знаменовали эти небеса, не было столь чудовищным, картина, развернувшаяся над нами, была бы прекрасна…
- Пламенеющие небеса… - прошептала Ниэни тихонько, на родном для нас с ней языке. – Алеандра, это ведь… Как рассказывали о том, что было в первый год над Ориусом. Словно небо горит…
- Огненные небеса, - губы Карру тронула слабая улыбка, и самир покачал головой. – Бартиандра, как сказали бы самиры…
- Тот, кто создал наш мир, - постепенно просветы становились шире, возвращая привычное синее летом и серое зимой родное небо, но пока еще время не затянуло, не исцелило страшную рану мира, оставив над Баэдэлли, центром провинции Милэсайн, на юге Великой Темной Империи, шрам. – Приложил к его защите немыслимые усилия. Это ведь только тень врага, - голоса, который я почти ждала услышать, так и не было, словно тварь, совершившая это, не желала поглумиться над своей главной жертвой. Впрочем, иллюзий я не строила и подозревала, что только из-за кого-то из моих спутников Алый Тигр так затаился. – Гранд-Мастер Фэрт, полагаю, будет уместным передать Его Величеству, что жителям Баэдэлли и предместий следует на некоторое время покинуть город. Дариан должен позаботиться о том, чтобы беженцам были предоставлены жилье, пища, одежда и возможность зарабатывать на хлеб. Так же следует обеспечить защиту их домов и имущества от мародеров.
- Ваше предложение будет передано государю этим вечером, моя Императрица, - кивнул Бэнджамин. – Но я не понимаю, почему на Тракте, столь близко к городу, нет постов…
- Я отдал приказ свернуть их и перенести к выездам из Баэдэлли, - в мое плечо впились чьи-то цепкие когти, и краем глаза я различила фигурку сокола, щелкнувшего клювом. – Полагаю, мой приказ достаточно весом на взгляд почтеннейшего герцога?
- Полуночный, разумеется. – Скользнул через плечо и был переброшен за спину тугой длинный хвост, стянутый лентами. – Смею предположить, вас привело к нашим скромным персонам дело?
- Отнюдь… Я представляю в Баэдэлли Ночной Остров, и я не могу не встретить Императрицу. Мы разделяем общие цели и интересы, посещая сие скорбное место. Полагаю, будет уместно, если я останусь при вас.
- Пиуэргурдран? – наконец сообразила я.
- Именно, Ваше Величество. К слову, я слышал ваше предложение, и солидарен с ним. При возможности непременно выскажу свою позицию государю Арэну. Оставаться в городе сейчас неследует никому, кроме тех, кто будет исправлять последствия, – природа слишком пострадала от пришествия сил, чуждых нашему миру. Ночной Остров уже знает о случившемся, и мы непременно приложим усилия, чтобы исцелить эти земли.
- А людей? – негромко осведомился Бэнджамин, едва заметно нахмурившись.
- Сожалею, герцог, но и у наших сил есть пределы. Магия слишком чужда нашей природе, мы прежде сталкивались с ней лишь единожды, когда произошло оринэйское несчастье, более того, существуют некоторые… законы гармонии, назовем это так, ограничивающие допустимое влияние с нашей стороны на мир смертных. Мы приложим усилия, чтобы очистить Баэдэлли и Милэсайн, помочь тем, у кого будут проблемы с магией, сделать земли вновь безопасными для жизни. Но не сможем исцелить тех, кто погрузился в сон. И вернуть тех, кто исчез.
- В Оринэе было так же? – я с трудом перебарывала желание дать слезам волю, стараясь не думать о том, что это я была всему виной. Алый Тигр нанес меткий, страшный удар, после столь долгого затишья особенно жуткий. Мы ведь смотрели на запад, и не подозревали, что горе придет с совсем другой стороны.
- В Оринэе было страшнее, - негромко отозвался Полуночный, - на несколько дней заалело небо над почти всем Королевством, и сама природа стонала от боли. Даже науры тогда были шокированы и напуганы. Тот удар был неожиданностью для всех, даже для моей матери… Мать Барла приказала мне остаться в Бартиандре до тех пор, пока мы не изыщем путь справиться с корнем бед. Разумеется, это не означает, что я буду вечно оставаться при вас, - заметил он, прищелкнув при этом клювом. – Но Ночной Остров буду посещать лишь для того, чтобы восполнить силы, если это будет необходимо. Вы можете в любой момент обратиться с любым поводом. Чаша нашего терпения переполнилась. Настала пора искать путь задушить змею… - я прикусила язык, удержавшись от комментария о том, что змею душить надо было еще после случившегося в Оринэе, а не ждать и смотреть. Вероятно, конечно, они изучали врага, новые его средства вести войну, но сколько при этом страдало людей, варов, драконов? – Однако буду весьма признателен, если то, что я здесь, останется тайной. Как видите, я не принимаю облик человека.
