– Да! – подтвердил рассказчик. – В войске Миндовга не только язычники – литовцы, но и отряды русских бояр, вынужденных воевать за литовского язычника.

– Собрал литовец вокруг себя каждой твари по паре …

– Владимир Изяславич, но это ещё не все родственные Миндовгу Рюриковичи. Старший его брат Довспрунг имеет сыновей Товтивила и Эдивида. У Товтивила есть дочь, которую он хочет выдать замуж за Даниила Романовича.

Так … похоже Романовичи собирают коалицию. Брат Даниила Василько намерен породниться с суздальскими князьями, а Даниил – с литовцами.

– Ну допустим сейчас Даниила из Галича выгнал Черниговский князь Михаил Всеволодич и братьям Романовичам явно будет не до нас, но всё же …, – я неопределённо поиграл пальцами, – скользкая ситуация складывается …

Но в любом случае, для себя я твёрдо решил, что набирающих обороты и пошедших на взлёт литовцев надо останавливать, подрубая крылья, иначе в будущем, они могут превратиться для Руси в вечную головную боль.

– Дальше на запад, на Миндовга, мы не пойдём! – решительно постановил я, предварительно выставив всех посторонних минских и полоцких бояр.

По горнице разнеслись разочарованные и удивлённые моим решением возгласы воевод.

– Почему государь?

– Неужто язычникам отдадим русские земли?

– Миндовг ещё не видел наши панцирные полки – его от них как ветром сдует! А про пушки я вообще молчу! – буркнул крайне раздосадованный моим решением Бронислав.

– И я тоже про пушки молчу полковник! – зло бросил ему я. – Потому как их у нас не будет!

– А куда же они денутся? – воевода непонимающе уставился на меня.

– Стрелять не смогут, пороха не осталось! Ввязываться в заварушку с литовцами без своего одного из главных козырей я не буду! К следующему лету мы многократно увеличим, за счёт присоединённых княжеств и уделов, численность пехотных полков – тогда и разобьём Миндовга в пух и прах!

Воеводы мигом приободрились, соглашаясь с моими доводами.

Да и природные условия совсем не способствовали продолжению кампании – начавшиеся осенние дожди заливали всё вокруг.

– В Минске я оставлю тебя Рядка, вместе с твоим седьмым батальоном. Будешь здесь моим наместником, а также обучать ратному делу призывников.

– Слушаюсь государь!

– Поэтому, я здесь ещё пару недель пробуду, а ты давай, пройдись по окрестным весям и отбери рекрутов. К весне будущего года ты должен будешь сформировать и подготовить два минских пехотных полка. А к зиме того же года – ещё четыре полка на основе городов Минской области – Друцкий, Борисовский, Логожский и Изяславльский. С тобой останется помощник Малка Вертак, он примет под командование формирующейся 13–й Минский полк. Ты как, Вертак не против?

– Никак нет государь! – бывший мой дворянин, вскакивая с лавки, едва не вылетел от радости из штанов.

– Но смотри у меня, – я ему погрозил пальцев, остужая пыл, – не справишься с командованием – сниму с должности!

– Справлюсь, государь! – без тени сомнения в голосе ответил бывший «меченоша».

Вместе с полковником Малком за этот год он прошёл хорошую практическую школу, единственное, возраст его, меня слегка смущал. Ну, да ладно, раз обещал сделать их полковниками, значит, придётся слово держать.

Люта и Вторижа, ещё двух своих бывших дворян, служивших при 1–м смоленском полку у Бронислава, я уже успел «сплавить». Лют должен будет возглавить 8–й Полоцкий полк, а Вториж – 10–й Полоцкий. Усташ, бывший адъютантом при Клоче – 12–й Витебский.

– В общем, действуй комбат, справишься с поручением – повышу в звании!

– Так точно, государь! Бог даст, справлюсь! – глаза комбата азартно блеснули.

И действительно, разбив свой батальон по – взводно Рядка уже через пару дней начал на лодьях свозить молодое пополнение. Набрать в самом Минске призывников – всегда успеется, а если не успеть до ледостава, придётся пешкодралом гонять войска по окрестным весям в поисках призывников – та ещё морока.

Прибывающие ежедневно новички – лесовички растерянно озирались по сторонам, осторожно ступая по скрипучим сходням причалов, крепко сжимая в руках узелки со своими пожитками. Они, следуя командам смоленских ратников, безропотно направлялись в конфискованные дворовые усадьбы некоторых минских бояр. По опыту смолян я знал, что к лету будущего года, те из призывников, кто достойно пройдёт КМБ, разительно изменится – превратясь из недотёп, в стойких оловянных, вернее стальных солдатиков.

– Рядка, – время от времени давал я наставления оставляемому на хозяйстве в Минске наместнику, – ты здесь будешь не только новичков обучать, но и самое важное – отвечаешь за защиту всей Минской области. Сам знаешь – рядом Литва, поэтому смотри в оба, не проморгай. Друцк, Борисов, Логожск, Изяславль – будут оборонять местные городские ополчения, но если к одному из этих городов враг подойдёт – то тут уж действуй по своему усмотрению, не подведи меня. Если нападавших будет до тысячи – сам с ними справишься, ну а если больше – жди от меня подмоги. Но в любом случае держи меня в курсе происходящего, случись что – шли немедля голубиную почту, гонцов.

– Не подведу государь! – отвечал комбат полностью уверенный в своих словах и в своей силе. – После твоей ратной науки надо быть совсем дурнем, чтобы я с моим батальоном кому – либо дал бы себя разбить!

– Учти! Враг тоже учится глядя на нас.

– Для этого, Владимир Изяславич, врагу надо было от тебя живым уйти и где – либо затаится, а таких ворогов, прошедшим славным летом, на моей памяти не было! – хитро улыбнулся комбат.

– Всё равно, не переоценивай свои силы!

Перед отплытием, оставляемому в Минске батальону было выдано жалование и положенная им часть трофеев, с остальными расчёт будет произведён по прибытию в Смоленск.

Полоцк встретил меня и возвращающиеся с похода войска как родных. Не знаю, но, наверное, помимо прочего, свою роль сыграли развернувшиеся в городе подготовительные мероприятия по случаю предстоящего бракосочетания смоленского государя и местной княжны Параскевы Брячиславны. В той истории она вышла замуж за Александра Невского и народила ему целую кучу детей: одну дочь и четверых сыновей – будущих правителей Московского царства – государства.

Сейчас на Руси брачным возрастом для мужчин считались 15 лет, для женщин – 13–14, поэтому по всем параметрам мы с невестой друг другу подходили.

На венчание из Смоленска в Полоцк приплыла представительная делегация во главе с епископом Алексием. По негласному ранжиру он теперь считался старшим над своим Полоцким коллегой Симеоном. Полоцкий епископ «добровольно» отменил взимание церковной десятины и также «добровольно», в неофициальном порядке, признал приоритет над собой светской власти в лице смоленского государя. Впрочем эти нововведения Симеону, совсем не склонному к стяжательству, дались куда легче, нежели смоленскому владыки. Сильно на него давить в этих вопросах или угрожать убийством не пришлось.

Епископ Симеон происходил из рода Изяславичей, князей Полоцких, а потому относился ко мне настороженно. Сам по себе Симеон был человеком неплохим, даже добродетельным, особенно на фоне некоторых его коллег по цеху. Помогал нищим, сиротам и вдовицам, богатеев осаживал, на людских горестях не наживался. Но полностью и бесповоротно, а самое главное, вполне искренне, он перешёл на мою сторону, что называется и душой и телом, когда я в приватной беседе с ним рассказал о своих планах относительно планируемого мной наложения запрета на рабство и рабовладение православным людом. Хоть я сразу и предупредил его, что это дело отнюдь не завтрашнего дня, но Симеон мне почему-то безоговорочно поверил.

Ещё одним немаловажным моментом было то, что эти два епископства дружно положили «болт» на киевского митрополита и константинопольского патриарха, не признавая ни словом, ни делом отлучение от церкви Смоленского правителя. А так, случавшиеся периодически внутренние мелкие дрязги Симеона и Алексия меня занимали мало. Большего от них мне пока и не требовалось!