Я вздыхаю, зло таращась в белый потолок:

— Рука болит. И завтра тоже будет болеть. А сиюминутные желания — обычно полный кретинизм. — Я поджимаю ноги и закидываю руки за голову, представляя, что это просто очередная фотосъёмка, и скоро всё закончится.

— От кретинизма иногда умирают.

Да я сегодня просто Королева Драмы! Странно, но умереть мне хочется уже не так сильно, как вчера ночью, к примеру.

Хреновый, всё-таки, из Керри советчик. Хотя, можно подумать, я бы сделала как-то по-другому. Могла, конечно, сделать всё с точностью наоборот, дай он мне этот кретинский совет ещё до того, как мы с Ричи впервые переспали. А потом всё уже было поздно, что ни говори.

Я пытаюсь покрасивей разложить свои длинные волосы на замызганном виски, кровью и осколками ковре. И внезапно понимаю, что схожу с ума. В отчаянии закрыв лицо грязными ладонями, я пытаюсь заплакать.

И не могу.

***

Тем же вечером я лежала на диване в своей гостиной, а моя голова покоилась у Керри на коленях. Он пил травяной чай в шёлковой ночнушке цвета топлёного молока, и гладил меня по голове, а я мечтала только об одном: умереть. Мы решили устроить пижамный вечер депрессии и похмелья, поэтому выглядела я соответствующе: уродливая плюшевая пижама розового цвета с длинными кроличьими ушками, никакой косметики, волосы в полном беспорядке. Керри же, как истинная дрэг-квин*, не стал жертвовать внешним видом, и я, честно говоря, немного комплексовала по этому поводу. Но не так чтоб уж сильно.

— …я пришла в себя чёрте-где, в какой-то спальне. Не могла даже нос почесать. И нихрена не видела. А он меня вытащил. Вот так вот просто: взял на руки и вынес из этого чёртова дома. Сначала, правда, решил, что это я сама так накачалась. Но, кто бы подумал по-другому?

Керри улыбнулся, нежно перебирая мои волосы:

— Так что, наша Принцесса нашла-таки своего Рыцаря без страха и упрека?

Я фыркнула и криво усмехнулась, но всё же задумалась. Немного.

— Рыцарство умерло. Да и, по-моему, я не слишком ему нравлюсь.

Керри хмыкнул и, сбросив мою голову с колен, стремительно поднялся. Положив на тарелку ужасающе большой кусок пиццы, Фейр принёс его мне и, приказав встать, добавил:

— Ты, детка, ещё не совсем протрезвела, судя по всему. Парень тебе жизнь, возможно, спас вчера, ничего не потребовав взамен. Не это ли — первое и главное доказательство любви? А ну ешь сейчас же, или, клянусь Куртом, я в тебя это руками затолкаю! — И показал мне руку с ужасающе длинными, острыми ногтями, безжалостно добавив, — как в праздничного гуся.

Я против воли представила белоручку Керри на кухне, отчаянно сражающимся с шипящим и машущим крыльями гусём, и рассмеялась. Но всё же, без особого энтузиазма, откусила кусок.

— Так, а ты что видел?

Мой друг замялся, будто не очень-то хотел говорить, но, взглянув на мою поднятую бровь, махнул рукой и устроился рядом со мной на диване:

— Честно сказать, не очень много. Видел, как Ричи положил тебя в машину, как подошёл какой-то парень. Они о чём-то говорили, не знаю о чём — не успел ближе подойти.

Сплетни, закулисные интриги — в этом весь Керри. Не зря мы иногда в шутку называли его Керри Радио. Тем временем, заговорщически понизив голос, он продолжил:

— И тут, он ни с того ни с сего бьёт этого типа по лицу. Представляешь? Бедняга аж на ногах не удержался. Но поднялся, хотел, видимо, сдачи дать, но не успел — получил ещё раз. Красавчик лупил его со вкусом и от души, хочу тебе сказать. Я аж не рискнул подходить. — Он утешающе потрепал меня по плечу. — Нет, я тебя, конечно, люблю, малышка, но это лицо стоит больших денег. — Фейр манерно показал наводящим ужас ногтем в россыпи стразов на свои скулы. Я фыркнула, и Керри продолжил:

— Ну и вот, этот парень валяется на асфальте, вытирает юшку из носа, глаза заплыли… Кошмар, короче… А я ещё как увидел его, подумал: "ну надо же, какой мальчишка хорошенький!"…

Я нетерпеливо перебила, пока Керри не занесло куда-то совсем не туда:

— Да-да, дорогой. Ну, и?

Керри закатил глаза:

— Ну, и. Он лежит, а твой Ричи над ним стоит и руку разминает. Я как раз ближе подошёл, а он говорит: "Только подойди к ней ещё раз, убью на месте." И так спокойно. Не кричит, не злится. А смотришь на него, и аж не по себе.

Я улыбнулась и, отложив пиццу, рухнула обратно на гору подушек. Не будет толку от этого всего. Керри прилёг рядом и проницательно посмотрел мне в глаза:

— Это ведь могло бы превратиться в потрясающую историю, детка.

Я вскочила с дивана и, схватив сигареты со стола, направилась на просторную террасу с видом на океан и, как всегда у меня захватило дух. Но Керри не отставал, и разговор ещё не был закончен. Мы молча закурили.

— Потрясающую, говоришь?

— Всё, что от тебя требуется — влюбиться в него.

Я усмехнулась и сделала долгую затяжку, не глядя, впрочем, ему в глаза.

На следующее утро у меня никак не шла из головы эта фраза Керри: "всё, что нужно — влюбиться в него". Я не была уверена, что он прав. Точно так же не была уверена, что ещё не сделала этого.

Всё, что нужно — влюбиться.

Было раннее утро, и я неспешно попивала кофе на небольшом балкончике, открывавшим вид на сердце Солнечного Города. Ленивое утреннее солнышко позолотило стекло высотки напротив, а легкий ветерок, неспешно шевелящий листву деревьев, растущих вдоль дороги, ещё нёс прохладу. Я так сильно люблю этот город по утрам! В те самые несколько часов, когда он только просыпается, ещё не успев влиться в привычный сумасшедший ритм. Но я точно так же влюблена в этот город вечером, когда он рассыпается калейдоскопом огней, заставляя верить, что всё на свете возможно. В этом городе сбываются мечты. Здесь бессчётно разбиваются сердца.

Я хотела знать, почему Красавчик избил этого Стива. Мне нужна была точная причина, но в то же время — совершенно не нужна. Ведь мне нравилось думать, что Ричи избил его просто потому что тайно влюблён в меня, но никак не решится сказать, а этот подонок посмел обидеть Объект-Его-Притязаний. Я весело фыркнула — мне давно пора было завязать с бульварным чтивом.

Я запросто могла бы прямо сейчас позвонить Красавчику и спросить. Хотя, кого я обманываю? Я же в жизни не решилась бы ему позвонить, даже если бы умирала. И это сильно всё усложняло — ведь я должна была разобраться.

Влюбиться.

Я встряхнулась.

Непонятно зачем я вспомнила, как он целуется: так же, как играет на гитаре — страстно и яростно. Одна девчонка из гримеров, большая любительница музыкантов, как-то раз сказала мне, что глядя на то, как парень играет на гитаре, можно понять, каков он в постели. Я тогда посмеялась и сказала, что это — абсолютный бред. А потом обратила внимание на Ричи во время саундчека, как раз тогда, на злосчастном "Беспечном Лете". Ещё до того как действительно посмотрела на него, я поняла, что моя визажистка была права. Но это, скорее, потому что я уже знала, каков он в постели.

Я затушила сигарету и встала — пора было собираться на встречу в офисе лейбла.

Влюби…

— Ай, да заткнись уже!

***

Я знаю, ты не веришь в любовь. Раньше мы никогда о ней не говорили, да и зачем? Я ведь собиралась жить своей жизнью, не высматривая тебя в таблоидах и на вечеринках.

Ты всегда жил сегодняшним днем. Тебе не нужно было пресловутое "раз и навсегда", и я точно знаю: тебя никогда особо не волновало — я это, или другая девчонка с мечтательным взглядом. Я болезненно морщусь от этой мысли. Не так всё должно было получиться.

Но, что уж тут поделаешь, я всегда была мечтательницей. Я верила в сказки о любви, которая побеждает всё. Раньше. Но как бы сильно я ни верила в любовь, то самое желанное "жили долго и счастливо" всегда смущало меня. В конце концов, вечность — это слишком долго. Даже для мечтателей.

***

— Да чушь это всё! — Я не удержалась и фыркнула.