— Ещё немного, Сладкая. Ещё чуть-чуть.
Ричи привычно провел рукой по моему лицу, задержав пальцы на губах. Я тут же втянула их в рот, поглаживая языком. Он грязно выругался, втягивая воздух сквозь зубы, и опустил руку, легко касаясь меня влажными пальцами, ловя тот момент, когда мои глаза расфокусируются, а тело выгнется под ним.
По мне прошла дрожь. Он зарычал.
Непонятно зачем, перед тем как кончить, Ричи переплёл свои пальцы с моими, и посмотрел прямо в глаза. А я не смогла отвести взгляд. В такие моменты сложно лгать, и он, конечно, понял, о чём кричали мои глаза. Но упрямо смотрел в ответ.
Я отвернулась первой, тем самым давая ему возможность промолчать.
Ричи лег рядом и обнял меня. Он ещё долго перебирал длинными пальцами мои волосы, пока я делала вид, что сплю.
Он ничего не ответил, конечно.
Тем утром я проснулась с улыбкой на губах. Красавчик уже встал, и я, завернувшись в его вчерашнюю белую рубашку, валявшуюся на кровати, вышла на кухню.
Там меня ждала чашка холодного кофе и записка:
"Нам не стоит больше видеться.
Будешь уходить — захлопни дверь.
Ричи"
Ни правды, ни клише
Я долго и безучастно смотрела на его записку. Как будто она была адресована вовсе не мне. Это были десять совершенно обычных, не имеющих смысла по отдельности слов, но собранные вместе, они резали по живому. У меня затряслись руки, а глаза заволокло пеленой. Я зло вытерла их ладонями — в конце концов я не собиралась плакать по этому поводу. И бросаться вещами, нарушая идеальный порядок в этой чистой и светлой квартире — тоже не собиралась. Я собиралась одеться и захлопнуть за собой чёртову дверь.
Но по дороге на выход я снова бросила взгляд на стол и увидела его записку. Подойдя ближе, я слегка склонила голову набок, и подтолкнула чашку кончиками пальцев, внимательно следя за тем, чтобы она перевернулась. Крепкий чёрный кофе залил весь стол, и коричневыми лужицами растёкся по светлому паркету. Вот ведь неприятность. Записка намокла, а чернила на ней разбухли, размывая текст. Я легонько подтолкнула чашку к краю. Осколки разлетелись по всей кухне, забрызгав кончики моих открытых пальцев сладким кофе — чашка, мелодично звякнув, разбилась. Это звучало как музыка. Я была уверена: именно с этим звуком разбилось моё сердце.
***
Тогда я отменила все свои встречи на три дня вперёд и проплакала весь день, как обычная обманутая девчонка. Хоть и обещала себе не расклеиваться.
Завтра состоится самое большое шоу за всю нашу карьеру. Билеты были распроданы ещё в прошлом месяце и отменить его никак не получилось бы, даже если бы я этого хотела — слишком долго мы к этому шли. А я всё лежу на полу и не могу заставить себя встать.
Необъяснимо, но факт: со временем боль приедается. Начинаешь воспринимать её не как боль, а как часть себя самой. И уже не знаешь, как жить дальше, если это чувство вдруг исчезнет. Ты делал мне больно столько раз, что я начала воспринимать это как данность. У меня выработался рефлекс, как у собаки Павлова — вижу тебя, и хочу согнуться пополам от нестерпимого жжения в груди. Но продолжаю улыбаться, веселиться и шутить, не обращая на тебя внимания. Просто так правильно. Так должно быть. И знаешь, в конце концов мне стало легче спать по ночам. Я перестала плакать в подушку, когда никто не видит.
Но тогда… я даже не имела права спрятаться, ведь скандал получил огласку, а моё имя полоскали на всех "жёлтых" страницах, во всех журналах. Это было гораздо сложнее пережить, чем просто пораненную руку.
***
В дверь настойчиво звонили, вызывая непреодолимое желание перерезать провод дверного звонка. Я поднялась с кровати и накинула длинный халат, чтобы спрятать пятна сыра, кетчупа и Бог знает чего ещё на длинной футболке.
Проигнорировав зеркало висящее в прихожей, я открыла дверь. Скай застыл, не решаясь что-либо сказать. Наконец, я нехотя посторонилась. Деликатно задвинув меня за дверь, он вошёл, и как бы невзначай уронил:
— Сестрёнка, Хеллоуин через неделю…
Я закатила глаза, вовсю борясь с желанием отправить Ская восвояси, но всё же бросила взгляд на зеркало. И застыла. Потому что, чёрт возьми, я просто даже морального права не имела так выглядеть: лицо опухло, как будто я всю последнюю неделю не просыхала, вместо волос на голове красовался один сплошной колтун сбившийся влево, а ведь ещё позавчера это был красивый начёс, на который Керри убил больше часа. А ко всему прочему, я затруднялась сказать, когда в последний раз была в душе. Кажется, перед вечеринкой. Скривившись от отвращения, я, не говоря ни слова, побежала в ванную, пока моя первая гитара изучал содержимое холодильника, и, очевидно, делал кофе, горестно вздыхая.
Скайлар Джонсон — один из лучших друзей, которые у меня когда-либо были. Мы дружили ещё со школы и постоянно вытаскивали друг друга из неприятностей. Также, это парень, который первым откликнулся на предложение, когда я решила собирать рок-бенд. Единственный, кому вообще было плевать, получится из этого что-то или нет — он просто горел той музыкой, которую писал. Ему не нужно было признание, Скайлар просто хотел играть.
Полчаса спустя я выглядела уже не так плачевно, следуя на запах кофе в сторону кухни. Скай обернулся, изобразив удивление:
— О, привет, Линс. Рад тебя видеть.
Я закатила глаза и взяла чашку кофе. Скай оценивающе на меня посмотрел:
— Так это правда?
— Что правда?
Джонсон закатил глаза и взял со стола свежий выпуск "Жести", который, очевидно, принёс с собой. Открыв его на восьмой странице с советами по стилю и сплетнями, он указал на заметку, красными буквами кричавшую: "Линси — Разбитое Сердце?"
Мои щёки наверняка тут же стали пунцовыми, под стать буквам. Руки мелко тряслись, и я никак не могла прочитать текст. Всё смотрела на фотографию Ричи в компании грудастой брюнетки. Той самой, которую я даже не брала в расчет. Он обнимал её, она прижималась к его плечу. Они оба улыбались в камеру и выглядели абсолютно счастливыми. Я плюхнулась на стул, разложив журнал на столе, и вчиталась в заметку:
"Кажется, скандальный роман вокалистки "Clockwork Hearts" и Красавчика Ричи пришёл к своему логическому завершению. Пара, никогда официально не комментировавшая свои отношения, называя их "сложными", также никогда не скрывала неприязни. Когда между ними пробежала искра, как завязались отношения и сколько они продлились — известно только им двоим, и ещё, возможно, Господу Богу. Всё открылось на благотворительном вечере Картера Оуена, где Линси напилась так, что не могла самостоятельно идти, а Красавчик, как настоящий рыцарь, помог девушке в целости и сохранности добраться домой, на руках вынеся её из особняка. Очевидно, тут же променяв пьянчужку на крутую барабанщицу Алексу Денвер из "Justified", Красавчик оставил Линси ни с чем. Никаких официальных комментариев от них не последовало. В то же время, Алекса официально заявила о своих серьёзных отношениях с гитаристом "The Hopeless Empire", а на вопрос о ситуации с Линси Киллс ответила лаконично:
— Линси кто?"
Я уронила голову на руки:
— Враньё, чувак. Всё враньё.
Скайлар скептически глянул на меня и пожал плечами:
— Понятно.
Я поморщилась:
— А кто ещё об этом пишет?
Снова пожатие плечами:
— Все.
Я глухо застонала. А потом рассказала ему всё. И о той ночи в мотеле, и о "Беспечном Лете", и о тусовке у Картера: о том, как меня накачали и чуть не изнасиловали, а Ричи меня спас. А потом зло добавила:
— А бросил он меня вчера. Да даже и не бросил, потому что ничего у нас не было никогда!
Гитарист хмыкнул и озадаченно уставился в телефон. Я нахмурилась:
— Что там ещё?
— Да вот, жду звонка от подружки, которая сообщит мне, что беременна. А то я тут, кажется, попал в эпицентр мыльной оперы.
В сотый раз закатив глаза, я его проигнорировала:
