За кулисами я продолжила улыбаться и уже успела обнять, поздравить и поблагодарить всю команду, когда наконец подоспел Чарли. Мне нестерпимо хотелось прилечь, а в голове стоял плотный туман. Обняв нашего менеджера, я тихо сказала:

— Мне срочно нужна машина у чёрного хода.

— Что случилось? — Обеспокоенно спросил Чарли.

Рассеянно посмотрев по сторонам, я не нашлась, что ответить.

— Линси, ты в порядке?

— Да, порядок, мне просто нужно…

— Что?

Я не могла понять как закончить эту фразу, и только беспомощно смотрела на людей вокруг, на самом деле не видя их.

— Линси… — сказал белый как мел Чарли, и это последнее, что я услышала и запомнила, прежде чем провалиться в долгожданную темноту.

[email protected] — игра слов же!

Убей часы ворующие время — отсылка к серии книг «Лихорадка» Карен Монинг.

Если dick — это член, то willy — всего лишь писюн. В принципе то же самое, просто обидно

Видишь, я жива

Каждый вечер я обещаю себе, что завтра начну с чистого листа. И в этом светлом «завтра» не буду цепляться за вчерашние мысли, чувства и обиды. Я перестану наконец трахать себе мозги всякой чушью. Не буду находить бесконечные оправдания своим слабостям. Я стану новой, улучшенной, бесстрашной Линси. И наконец перестану быть Линси, которая не может дать объективную оценку даже дерьму.

У всех бывают плохие дни в конце концов. Плохие дни, хреновые недели и совсем уж отвратительные месяцы. И все с этим как-то справляются. А если я не справлюсь, значит, я никогда не стоила затраченных усилий.

***

If I stay lucky then my tongue will stay tied,

and I won’t betray the things that I hide.

There’s not enough years underneath this belt

for me to admit the way that I felt.

Seven Mary Three “Lucky”

Меня разбудил громкий шёпот:

— Она точно не умерла?

— Заткнись, дурья башка!

— Сам затк…ай, козёл!

— Сам козёл!

— Лучше бы ей не просыпаться! Чарли ей такоооое устроит!

Я с трудом разлепила тяжёлые веки:

— Какое «такое»? — проскрежетала с трудом. Сухой язык еле ворочался и мне казалось, что я выпила бы целый галлон воды, если бы кто-то мне её дал. Похмелье было ужасным, и я никак не могла вспомнить, каким образом так надралась вчера, ведь я отношусь к тому редкому типу людей, у которых вообще не бывает похмелья. Как бы сильно я ни напилась вечером ранее — всегда просыпаюсь до омерзения бодрой и готовой на подвиги. Но это утро было совершенно кошмарным. Всё тело, словно налитое свинцом, отказывалось делать то, что я хотела. Скайлар прошептал откуда-то справа:

— Линси? Ты очнулась?

Очнулась? Серьёзно?

— Господи, да что вчера было? По мне будто поезд проехал, — я чуть повернула голову в его сторону, и обнаружила, что лежу на мятных, странно пахнущих простынях в кровати с пластмассовыми подлокотниками, а рядом стоит больничный монитор. Я чуть приподняла голову чтобы получше осмотреться:

— Я что, в больнице?

Скайлар фыркнул:

— Отпадно потусовались.

Снова откинувшись на подушки, я принялась восстанавливать события прошлого вечера — церемонию, стычку с Алексой, наше выступление.

— Я что, дымом надышалась?

— Надышалась, — хмуро кивнул Скайлар.

Джонсон, очевидно, хотел сказать что-то ещё, но выглядел при этом так, будто собирался прочитать мне длинную и нудную лекцию, поэтому я поспешно перебила его:

— Долго я была в отключке?

— Шестнадцать часов, — сухо ответил мой друг.

Дверь в палату открылась, пропуская седеющего мужчину в круглых очках и белом халате, и идущего следом Чарли. Беглого взгляда на мрачное, серое от усталости лицо нашего менеджера мне хватило, чтобы моментально захотеть прикинуться мёртвой, но прежде чем я успела что-либо предпринять, они уже заметили, что я открыла глаза.

— А, мисс Андерсон, уже проснулись? — Просиял доктор, — как себя чувствуете?

— Паршиво, — призналась я.

Он кивнул, и посмотрев на капельницу, снял почти пустой мешочек с чем бы то ни было:

— Вам сейчас принесут обед, а потом нужно будет ещё поспать. Завтра будете как новенькая.

Я без особого энтузиазма кивнула, ведь есть мне совершенно не хотелось. Хоть я и не отказалась бы поспать ещё немного.

— Можете пока побыть со своими друзьями, но после обеда я настоятельно рекомендую вам отдохнуть. Мы понаблюдаем за вами ещё денёк-другой, а потом отпустим домой.

Я снова отрешённо кивнула, впрочем, особо его не слушая. Я смотрела на усталое лицо Чарли и не видела в его глазах ничего, кроме разочарования. Скорее всего, я просто себя накручивала, ведь наворотила дел прошлой ночью и теперь страдала бессмысленным чувством вины, но как бы то ни было, я знала, что чем скорее я объяснюсь с ним, тем скорее избавлюсь от этого камня на шее.

Когда доктор вышел, в палате повисло тяжёлое молчание. Скай сосредоточенно изучал стену, а Кэш ковырял носком ботинка какой-то выступ на полу, изо всех сил скрипя подошвой по кафельной плитке. Когда звук его чёртова ботинка стал совершенно невыносимым, я попыталась сесть ровнее на неудобной койке и наконец решилась:

— Ребята, мне нужно поговорить с Чарли.

Кэш, словно только этого и ждал, хлопнул Ская по плечу, увлекая его к двери:

— Идём разбудим Алекса с Джони, у нас полно дел! — А когда Скай хотел было воспротивиться, совершенно неделикатно поволок парня за собой, — ну давай, шевелись, чувак, нам надо сделать… ну, дела.

Когда дверь за ними закрылась, я виновато уставилась на Чарли:

— Прости меня.

— За что именно? — Устало спросил он. — За то, что ты загнала себя до такой степени, что пришлось тебя откачивать? Забывала поесть? Забывала поспать в конце концов? Ни слова об этом никому не говорила? — Он тяжело вздохнул, а я потупилась. В конце концов я не имела в виду ничего из перечисленного. Я хотела извиниться сначала за то, что врезала Алексе, а потом за то, что не врезала ещё раз. Хотела извиниться за то, что плохо исполнила «Радио «Бессонница»». В конце концов за то, что испортила вечер всей команде.

Я часто не могу уснуть и это ни для кого не секрет, и тем более это никогда не мешало мне делать свою работу. А поесть мы все иногда забываем. Ничего криминального в этом нет. Вспомнив проигнорированную вчера яичницу, которую заботливо приготовил на завтрак Скай, я потупилась. Чарли взъерошил волосы на затылке:

— Ты могла сказать мне. Ты обязана была сказать! Хоть что-нибудь!

— Что например?

— Например: «Чарли, я чертовски устала».

— Прости. Я не замечала.

Он только тяжело вздохнул:

— Это ты прости. Я должен был заметить…

— Чарли, я большая девочка, — я закатила глаза под его скептическим взглядом, — Ты сам-то хорошо спишь? Это были непростые несколько месяцев. Думаю, всем нам не помешало бы немного отдохнуть, вот и всё. А то, что я расклеилась — совершенно не твои проблемы и, уж тем более, не твоя вина. Ты сделал всё, чтобы вчерашний вечер состоялся, и работал горяздо тяжелее, чем любой из нас.

Он присел на краешек моей кровати и взял меня за руку:

— Мы же с этим уже сталкивались когда-то, я должен был увидеть, что с тобой что-то не так, — Чарли покачал головой, — я знаю, что это выступление было для тебя важнее всего. Для всех нас оно было главной целью. Ну, на этот месяц, по крайней мере, — он хохотнул, и я тут же перевела тему:

— Кстати, я тут подумала насчёт «Риверспр…»

— Нет. — Чарли поднял ладонь вверх, перебивая меня, — никакого «Риверспринга». По крайней мере, не сейчас. Ты истощила себя до предела. Всё, что тебе позволено делать — это есть и спать. Можешь ещё книжки читать, я тебе принёс парочку, кстати. Но никаких новостей, никаких тусовок и никакой работы. Моя бы воля, я бы оставил тебя в этой долбаной больнице на несколько недель, чтобы за тобой присматривали и кормили по расписанию.

Я пропустила мимо ушей всё, что он сказал после слова «новости». Вытерев вспотевшие от стыда ладошки об одеяло, я в сотый раз за это чёртово утро вздохнула: