Привет мужьям и детишкам, Бьянка
ТЕМА: Re: Мама и Григг
ДАТА: 8/5/02 13:27:22
ОТ КОГО: [email protected]
КОМУ: [email protected]; mailto:[email protected]
Сандра была та еще штучка. Помнишь свою рождественскую вечеринку, Амелия? Выйди из-под омелы[54], леди. Не распускай руки. А ведь мы его предупреждали. Смазливое личико — и он уже не слушает сестер.
Целую, Кэш
ТЕМА: Re: re: Мама и Григг
ДАТА: 8/5/02 5:30:22 pm PDT
ОТ КОГО: [email protected]
КОМУ: [email protected]; [email protected]
Если Григг опять влюбился, пусть кто-нибудь съездит разобраться и с этим.
А
Глава шестая, в которой мы читаем «Доводы рассудка» и возвращаемся домой к Сильвии
В зале истории Калифорнии большинство людей всегда ищет собственных предков. Сильвия работала в библиотеке штата с 1989 года. Она помогала сотням читателей вставлять в проектор рулоны микрофильмов, настраивать изображение, перематывать вперед. Она открывала указатели невест, женихов и смертей и, точно спелеолог, отправлялась на поиски прапрапрародителей. Сегодняшний день начался с неудачи — распространенное имя (Том Берк), большой город (Сан-Франциско), некоторая неясность с датами — и в результате возмущенный потомок, решивший, что Сильвии просто лень. За свою изобретательность, за искреннее усердие она удостоилась сравнения с мормонами.
Сильвия погрузилась в размышления. Всегда ли, задумалась она, интерес к генеалогии был так велик, даже в шестидесятых, когда все создавалось с нуля? Что это значит, почему люди оглядываются назад? Что они надеются найти? Да и какое отношение имеет родословная к их нынешней жизни?
Сильвия догадывалась, что она не лучше остальных. Ей особенно льстило, когда кто-нибудь спрашивал ящик 310, собрание архивных испанских и мексиканских документов. Недавно она сама перевела «Торжественную помолвку Мануэля Родригеса из Гвадалахары, родители скончались, с Марией Вальванора Э Ла Лус, дочерью солдата и жительницы Синалоа». На документе стояла дата: 20 октября 1781 г. Сухие факты. Может, они безумно любили друг друга? Может, были друзьями, а может, проводили каждую ночь в ледяном молчании, трахались со всей злости? И поженились ли они в итоге? Были ли дети? Может, один из них ушел без предупреждения, а если так, то кто ушел и от кого?
Помимо того, в ящике лежали: приглашение на бал у губернатора в честь Антонио Лопеса де Санта-Анна; ксерокопия Условий капитуляции Андреса Пико перед Джоном С. Фремонтом при Кауэнге; адресованное фра Хосе Марии де Сальвидеа письмо о брачных законах индейцев. Последнее датировалось предположительно 1811 годом. На другом конце света Джейн Остен наконец-то опубликовала «Чувство и чувствительность» — на схожую тему.
Мы пришли сюда первыми, говорил Сильвии отец, хотя мать была местной лишь во втором поколении, и в любом случае пришли они никак не первыми — просто раньше некоторых.
Ибо Калифорния — Поэма!
Земля романтики и тайны,
молитвы, песни и красоты.
Эти слова Айны Кулбрит[55] были выгравированы на стене у лестницы. Но Сильвии больше нравилась надпись на втором этаже, сделанная маркером. Тихо, гласила она. Идут исследования.
В детстве Сильвия никогда не ходила в эту библиотеку, но жила поблизости, в сером деревянном доме на Кью-стрит. Двор был большой, спереди росли лимоны, сзади томаты и перцы чили. У матери душа лежала к саду, там она и проводила весь день. Ее любимой святой была Тереза, пообещавшая после смерти усыпать мир розами.
Мать Сильвии вносила свою лепту. Она разводила розовые кусты, розовые деревья, плетистые розы на шпалерах. Она опрыскивала их от тли, подкармливала компостом, укутывала на зиму. «Откуда ты знаешь, что делать?» — как-то спросила Сильвия, и мать ответила: если слушать, розы сами скажут, что им нужно.
Отец Сильвии писал для испаноязычной газеты «Ла Раза». По вечерам на веранде собирались мужчины, играли на гитарах, обсуждали политику, сельское хозяйство, иммиграцию. Наутро Сильвии приходилось собирать бутылки, окурки, грязную посуду.
Была у нее и другая забота: после школы мчаться прямиком к бабушке и переводить дневную мыльную оперу «Юный доктор Малоун». Чего только не случалось в маленьком городке Денисон! Убийство, тюрьма, алкоголизм и отчаяние. Измена и истерическая амблиопия. Тромбоз. Рак горла. Увечья в автокатастрофах. Поддельные завещания. После этого шла вторая серия.
Затем бабушка разбирала кино: тонкости характеров, темы и символы, полезные нравственные уроки. Анализ продолжался почти до вечера. Гулящие женщины слепнут. Медсестры с тихой и безответной преданностью любят докторов, открывают педиатрические клиники, творят добро. Жизнь состоит из несчастных случаев, судебных слушаний, трагических романов и мстительных родственников.
Бывало, перед сном отец читал Сильвии европейские сказки, заменяя светлые волосы героинь черными (как будто Сильвия совсем дурочка, как будто дочь Диего Санчеса может представить себя брюнеткой по имени Белоснежка) и подчеркивая классовые вопросы везде, где можно. Дровосеки женились на принцессах. Королевы танцевали в окровавленных башмаках, пока не падали замертво.
По воскресеньям мать зачитывала ей «Жития святых», о святой Тавифе, о тех, кто раздал свои богатства и посвятил себя милосердию. Мучениц мать поспешно перелистывала — святую Агафью (ей отрезали грудь), святую Лукию (ей вырвали глаза), святую Перпетую (она собственной рукой направила к своему горлу меч палача). Долгие годы Сильвия даже не знала об этих историях. Только догадывалась.
Но ни сказки, ни святые не оставили такого глубокого следа, как «Юный доктор Малоун». Сильвия заметила, что с того дня, как сериал отменили, бабушка начала угасать.
Почти все о Сильвии мы знали из рассказов Джослин. Они познакомились в одиннадцать лет, в скаутском лагере. Маленькая Джослин Морган и маленькая Сильвия Санчес. «Мы жили в хижине чиппева, — говорила Джослин. — По сравнению со мной Сильвия казалась совсем взрослой. Она знала такое, чего никак не ждешь от маленькой девочки. История, медицина. Столько подробностей про кому.
Она постоянно думала, будто вожатые что-то замышляют у нас за спиной. Во всем, что они делали, ей вечно виделись хитроумные заговоры. Однажды нас, четырех чиппева, увезли подальше от лагеря и сказали самим найти дорогу обратно. Чтобы заработать какой-то значок — по крайней мере, так нам объяснили. Сильвия заподозрила неладное. "Почему они решили от нас избавиться?" — приставала она ко всем. Откуда у маленькой девочки такие мысли?»
Никто в семье Сильвии не знал, что отец отказался от гонораров и начал вкладывать в газету семейные средства, пока те не истощились. Тогда они переселились к заливу, где дядя Сильвии взял отца на работу в свой ресторан. Сильвия с братьями сменили двухэтажный дом викторианской эпохи на тесную квартирку, частную школу — на большие государственные. Старшая сестра, уже замужняя, осталась в Сакраменто; родители жаловались, что теперь совсем не видят внуков.
