Хью опять уставился себе в колени.
- Да. Оказалось, что… нет, об этом нельзя говорить, - он замотал головой.
- Что значит - нельзя?.. Ты хочешь, чтобы это повторилось или тебя вообще убили? Ты видел, в каком состоянии отец?
Хью глубоко вздохнул и встал, заложив руки за пояс.
- Амен-Оту, то есть Амина, - пособница Эмброуза Маклира. Этого можно было ожидать, ведь он заботился о ней с самого начала и дал ей все, что у нее есть… Но вот только Маклир очень заинтересован в том, чтобы развязать войну на континенте: иначе его военные предприятия перестанут себя окупать и он разорится. А она… она спасла мне жизнь во второй раз!
Этель увидела, что Хью закончил совсем не так, как намеревался. Но она не стала допытываться, хотя ей стоило большого труда сдержать себя.
- Хорошо. Надеюсь, это второе спасение что-то для тебя значит!
- Это очень много значит и для меня, и для нее.
Хью вышел из комнаты, захлопнув дверь, прежде чем сестра успела ответить.
Вечером Этель снова зашла к брату. Ей пришлось выдержать несколько баталий с мужем и долгую битву с собственной совестью, прежде чем она решилась продолжить разговор.
- Куда ты направишься теперь? Продолжишь работу в редакции? - спросила она.
Хью отвел глаза.
- Боюсь, меня туда уже не возьмут. В “Нью-Йорк Таймс” драка за каждое место.
- Отец настаивает на том, что тебе следует вернуться с ним в Портсмут и доучиться в университете, - с внезапным жаром сказала Этель. - И, знаешь, в кои-то веки я совершенно с ним согласна! Что бы ты там ни нагородил, лучше тебе пока покинуть Америку!
Хью посмотрел на нее: глаза его стали совсем темными.
- Я обдумаю твое предложение.
Этель поняла, что большего от него не добьется. И тогда она предложила брату поехать вместе с ней и Гарри в Бойсе, посмотреть новую квартиру. Отец тоже к ним присоединится, хотя он очень занятой человек… но ведь такие события, как свадьба дочери, бывают только раз в жизни. Хью с доктором Бертрамом смогут принять решение позднее.
В Бойсе доктор Бертрам поселился в отеле, а Хью попросился в гости к приятелю - тому самому Неду Спарксу. Вечером, когда они отметили новоселье, он попрощался с сестрой и ее мужем и отправился по знакомому адресу.
Нед Спаркс тоже жил на квартире - снимал две комнаты в пансионе, пока искал свое призвание и источник заработка, подобно самому Хью. Хью дал ему в долг пятьдесят долларов из тех пяти сотен, что получил от Маклира. Он хотел просто подарить другу деньги - но Нед настаивал на том, чтобы рассчитаться!
На себя Хью потратил еще пятьдесят долларов, а остальное сперва хотел отдать сестре, на обзаведение… но теперь крепко задумался. Он никогда еще не держал в руках такой большой суммы наличными. Может, разумнее положить их в банк, на черный день?
Когда молодой человек не был занят этими расчетами и мыслями о будущем, он думал об Амен-Оту. Это было ее настоящее - изначальное имя, даже если упоминание его причиняло ей страдания. Неумерщвленная египтянка призналась ему в любви - и она не лгала!..
Хью, конечно, понимал, что они не смогут быть вместе, как Этель и Гарри, как обыкновенные влюбленные пары… хотя разве бывают какие-нибудь влюбленные “обыкновенными”? Но он тосковал все сильнее от невозможности, от безысходности своего чувства.
Вдруг Хью заметил, что пришел совсем не туда, куда направлялся: он помнил, что миновал сквер и журнальный киоск по соседству с пансионом, где жил Нед, и узнал фигурные газовые фонари, выстроившиеся в ряд вдоль мощеной улицы. Но это было совсем другое место!
Хью остановился, рассерженный и раздосадованный. Он всегда запоминал дорогу с первого раза - память у него была профессиональная; и никогда еще не плутал.
А потом из тени фонаря вышла она.
Амина Маклир была одета в то же белое платье, что и в их прошлую встречу. Под горлом переливалась красная ониксовая брошь в форме скарабея; египтянка была без шляпы, и густые черные волосы рассыпались по плечам. Оказалось, что они отросли с момента воскрешения.
Амина приблизилась и молча взяла его за руку. И повела за собой. Хью пошел, ощущая во всем теле восхитительное покалывание от ее прикосновения.
- Но куда мы идем?..
Египтянка обернулась и приложила палец к губам. А потом разжала свободную руку, и на ее ладони блеснул маленький медный ключ.
- Вот. Нам никто не помешает.
Хью остановился. Невероятная догадка наполнила его сладостным и пугающим предвкушением. Он не отрываясь смотрел на свою смуглую возлюбленную, в которой для него сосредоточилась вся вселенная.
- Ты хочешь, чтобы мы…
- Ты должен стать моим мужем, - ответила Амен-Оту. Она глядела на него жадно и в то же время умоляюще; и улыбнулась робко, как дитя. Такого выражения Хью никогда еще у нее не видел.
========== Глава 19 (рейтинговая) ==========
Они поднялись по лестнице незнакомого дома, и египтянка отперла дверь одной из квартир на втором этаже - тут их было две, одна напротив другой. Они вошли: Хью вдохнул слабый запах корицы и мускуса. Амина зажгла бра на стене, и молодой человек окинул взглядом прихожую.
- Хорошая квартира, - произнес он, заметив тисненные золотом обои, паркетный пол, трюмо. Он оказался так взволнован… и уже возбужден тем, что произойдет, что ему почти не было дела до обстановки. Но следовало сказать хоть что-нибудь.
- Чья она? - спросил Хью.
- Моя. Когда я этого захочу, - египтянка улыбнулась ему в зеркале. Властность и робость соединились в этой улыбке, вечный зов жизни и тайна смерти… Амина гибким движением отбросила назад угольно-черные волосы, повела плечами; она проследовала дальше в благоуханный полумрак этих апартаментов, должно быть, в гостиную или в спальню. Хью пошел за египтянкой: он все сильнее желал обладать ею. И хотел сам оказаться в ее власти, испытать все то, что эта древняя жрица могла сотворить с ним.
Амина включила свет в комнате: большой гостиной, где стояли обитая плюшем кушетка, кресла и несколько круглых столиков, похожих на кофейные. Хью приподнял брови, обернувшись к египтянке.
- Так… было принято в мое время в Черной Земле, - объяснила она. - Не люблю сидеть за большим столом. Лучше, когда он только для двоих.
- А разве мы будем есть? - спросил Хью.
- Можем поесть, если ты голоден, - сказала египтянка с легкой усмешкой, почти как раньше. - Но ты ведь ел у своей сестры, разве не так? Мы выпьем молодого вина. И поговорим.
Хью сел на мягкую пружинящую кушетку. Сложил руки на коленях, глядя, как Амина достает из буфета бутылку бургундского вина и два бокала. “Как странствующий рыцарь в гостях у волшебницы”, - подумал он.
- Скажи-ка мне, дорогая… - Это слово далось ему с трудом. Но египтянка сразу же среагировала, повернувшись к нему.
- Что?
Она смотрела своими черными как ночь глазами неподвижно и очень значительно. У Хью мурашки побежали по спине, и он почти забыл о пикантности всей ситуации.
- Ты ведь можешь читать чужие мысли, правда? А со мной ты такое проделываешь? Если уж… ты хочешь, чтобы мы связали себя друг с другом подобным образом, думаю, я имею право знать!
Хью вновь расхрабрился, закончив свою речь. А Амина отвернулась к буфету.
- Я могу читать мысли. И мне порой приходится это делать. Но с тобой я никогда не делала этого нарочно.
- Нарочно? - воскликнул Хью.
- Это иногда получается… ненамеренно, когда твое нутро светится, - объяснила египтянка. Она снова повернулась к нему и замерла. - Но я чту тайны твоего сердца и не касаюсь их.
Хью усмехнулся, борясь с неловкостью и не скрывая облегчения.
- Спасибо.
Амина расставила на столике бокалы и бутылку. Потом проворно вернулась к буфету и принесла плитку шоколада. Села рядом, и Хью едва подавил желание обнять ее. Она действовала на него, как подействовала бы близость любой молодой прекрасной женщины в такой обстановке; но намного сильнее… и совершенно особенным образом. Подобных ей существ на свете больше не было, и даже всех своих “подданных” она превосходила. Где же скрывался ее народ?..
