— Ты что-то потерял, птенчик? — хрипло осведомился над ухом чужой голос. — Или просто ищешь, куда приткнуться на ночь?

Ксено попытался освободиться из его рук, но куда там! Скабиор крепко держал его на месте и, судя по нечеловеческой силе и звериному с нотками мускуса запаху оказался именно оборотнем, а не простым волшебником.

— Простите! — жалобно попросился Ксено. — Я не хотел дурного.

— А мне показалось, ты хотел у меня что-то своровать… нет?

Ксено с жаром отрицал это предположение, не догадываясь, чем всё обернется.

— А раз так, зачем ты полез ко мне обниматься? Ты наскучил Темному Лорду и решил найти утешенья в моих объятиях?

— Нет!

— А мне кажется, да. Ну, ну, не вздрагивай. Я тебя не покусаю. По крайней мере, пока, — усмехнулся Скабиор, усадив Ксено к себе на колени. Тот не смел вырваться, и Скабиор намотал его отросшие светлые волосы на кулак и заставил его запрокинуть голову назад, а потом жадным долгим поцелуем впился в горло сбоку, прикусывая кожу. Ксено вскрикнул и забился в его руках, отпихивая его. Ему казалось, что оборотень искусал его до крови, а значит, все потеряно. Его ждет неминуемая ликантропия.

— Тебе что-то не нравится, птичка? А почему?

— Не надо, умоляю! Я не хочу стать оборотнем! — Ксено чуть ли не рыдал.

Скабиора его реакция только забавляла.

— Да? — он расхохотался. — А чем плохо? Все лучше, чем быть одному. Примем тебя в свою стаю, обижать не будем, — насмешливо пообещал он.

У Ксено на глаза наворачивались слезы, хоть он вовсе и не хотел показаться настолько слабонервным.

— Всё лучше, чем коротать жизнь одному. Лорд ведь тебя бросил, а? Думал, ты заменишь ему Малфоя?

Ксено помотал головой и пробормотал, что ни на что он не надеялся. Скабиор меж тем жадно гладил его тело, беззастенчиво просунув руки под тунику, потом задрал ее и снова приник к коже. Втянул носом, как настоящий зверь, наслаждаясь его запахом, брезгливо содрал с него остатки одежды и нижнее белье, удерживая крепко, до синяков на боках, и продолжил кусать шею и грудь. Потом поерзал, стягивая с себя штаны, и прижался к обнаженному Ксено собственным членом, длинным, как положено волку. Ксено задрожал от смеси отвращения и страха.

— Не изображай недотрогу! — рявкнул оборотень. — Я знаю, что тебе это не впервой, так что не прикидывайся трепетной леди. Смазки у меня хватит, не бойся, не порву.

Ксено окончательно понял, что оборотень всерьез желает его, и испуганно сжался.

— Не надо! — упрашивал он, цепляясь за последнюю надежду. — Темный Лорд запретил вам притрагиваться ко мне.

В ответ послышался презрительный смех.

— Думаешь, он меня накажет?

“Ты ему не нужен, Ксено. Он и думать о тебе забыл”, — прозвучал согласный с ним голос здравого смысла. Скабиор поднял его за талию, заставляя повернуться, и потерся членом об его анус, нетерпеливо толкаясь. Потом приподнял снова, насаживая на собственный член до конца. Ксено показалось, что его пронзило огненным копьём. Он всхлипнул последний раз и уткнулся ему в плечо, зажмурившись, чтоб только не видеть устремленных на себя желто-зеленых глаз.

Близость, короткая и жаркая, оставила после себя кровавые разводы на внутренней стороне бедер. Места укусов тоже горели огнем. После звериной короткой случки оборотень презрительно отпихнул его, предоставив зализывать раны в одиночестве, и Ксено, устроившись спать на сундуке в чулане, долго тихо подвывал от боли. Теперь все было кончено. Через пару недель или даже раньше, к ближайшему полнолунию, появятся первые признаки болезни, его вышвырнут за порог, и он будет скитаться по лесам, где неминуемо замерзнет и умрет. Его всего трясло. Он вспоминал Волдеморта, проницательный взгляд его глаз, в которых пробегала красная искра, и мучительно обо всем жалел.

— Мой Лорд, почему?

Волдеморт в это время, сидевший в высокой башне здания Министерства Магии, нахмурился и потер лоб. Ему смутно казалось, что кто-то его зовет, и оставленный Мэнор с пьяными спящими обитателями привиделся как наяву. Что-то его тревожило, но что конкретно, сказать он не смог, но все же решил наведаться туда следующим же утром. Потом вспомнился полусумасшедший Лавгуд с его безумными идеями… Волдеморт уже успел подумать, что напрасно настолько строго обошелся с ним. Но, в конце концов, он всего лишь запретил ему отлучаться и сбегать. Глупый. Не понимает, что за порогом Мэнора ему придется хуже: такого безумца рано или позно схватят и бросят в Азкабан или другую магическую тюрьму, откуда вызволить его будет не так-то просто. Стоило ему, конечно, все объяснить, но белобрысое недоразумение вечно витало в облаках и наверняка пропустило бы мимо ушей все его предостережения.

Наутро, изрядно уставший после споров с министерскими чиновниками и попыток стереть все следы об маглорожденных волшебниках любые сведения из архивов, Волдеморт вернулся в Мэнор и устало прошел в покои. Стояло позднее утро. В покоях было тихо и пусто.

— Лавгуда ко мне, — приказал он домовику и устало растянулся на постели. Несмотря на бледность, на труп он не походил хотя бы тем, что хотел, чтобы кто-то согрел его постель. Он прикрыл глаза от утомления и первое время даже не обращал внимания на робко сжавшуюся фигуру Ксено в углу постели. И что он так вздрагивает? Испугался? Он ведь с ним не в первый раз. Потом Волдеморт все-таки потянулся и прижал Ксено к себе спиной. А затем увидел синевато-багровый кровоподтек на его шее. И еще один, и еще. Они уходили вниз: красные следы укусов виднелись даже вокруг сосков, а там Волдеморт не позволял ласкать его даже себе. Края серой порванной хламиды все были в бурых пятнах подсохшей крови.

— Что это? — спросил он.

Ксено уткнулся лицом в постель и снова вздрогнул.

========== Часть 5 ==========

— Что случилось?

Голос Лорда показался ему довольно холоден, и Ксено замер на время, не ожидая, как обычно, хорошего, и делая вид, будто не расслышал.

— Ксенофилиус Лавгуд, — в этот раз звучал с укором, мол, “я вижу, что ты не спишь”.

Внутри что-то сжалось от обиды и страха, и Ксено понял, что слезы уже текут. Совершенно без его желания, обжигая лицо. Волдеморт нависал над ним сверху, приблизившись вплотную, — касание, которого он ещё год назад ужаснулся бы, — но теперь было все равно. Волдеморт о чём-то расспрашивал, даже прикрикнул, но тщетно. Ксено трясло и вымолвить он ничего не мог. Прошептал, задыхаясь, “оборотни” и все. Скоро тёмная тень господина исчезла, и он надолго замер, уткнувшись в угол, но сон не шёл — ему было дурно от страха.

Тёмный лорд через четверть часа вернулся.

— И что тебя понесло к оборотням? Заперся бы наверху.

Но Ксено все ещё вздрагивал и снисходительных укоров не слышал.

— Ну, чего ты хочешь? Не показательной казни, надеюсь? Я их выгнал.

— Все равно. Он меня искусал, господин, а противоядие пить, наверное, уже поздно, — обречённо признался Ксено.

А Волдеморт неожиданно рассмеялся. Говоря точнее, презрительно фыркнувши.

— Я ожидал, ты окажешься чуть умнее и вспомнишь, что ликантропия передаётся со слюной, попавшей в кровь, только если она у переносчика в активной фазе.

Ксено недоверчиво поднял глаза на Волдеморта и впервые решился приподняться с постели и убрать руки от лица.

— Правда? — уточнил он дрожащим голосом.

Волдеморт кивнул и рассмеялся снова.

Для Ксено окружавший его мир стремительно преображался. В один миг гнетущее состояние сменилось приподнятым, тошнота и страх отступили, и даже сам тёмный лорд показался вполне дружелюбным и симпатичным. “Говорили, когда-то он был красив”, — подумалось ему. По крайней мере, ни лицо, ни выражение его больше не казались угрожающими и жестокими.