— Пожалуйста… — никакого ответа. Зато Том Реддл понял к нему свои хищно блеснувшие в полутьме его покоев очи и улыбнулся.

— Этим вечером у меня пир. Вернее, небольшой праздник для приближенных. И я, конечно, хотел бы быть на нем с прекрасной дамой.

Стоило только себе представить огромный зал, длинный стол, сотни лиц, оскаленных, больше похожих на звериные морды — все Пожиратели Смерти, оборотни, вампиры и прочие его слуги. И все, конечно, хохочут над ним.

— Возьмите Беллатрису, мой лорд.

— Ксено, как можно. Она же замужем.

— Нет! Нет, пожалуйста. Они смеяться будут.

Казалось, нежелание идти с ним вниз, на праздник, стало для Волдеморта неожиданным, и Ксено так и не смог уловить насмешки в его словах, хотя и чувствовал, что он просто прятал сарказм очень глубоко.

Волдеморт отвел его вниз.

— Не упирайся и не заставляй меня тащить тебя за собой силой. Испытываешь терпение.

Ксено вспомнил карцер, холод, больших тюремных крыс, которые норовили покусать его за щиколотки, и тихонько вздохнул. При входе в зал его и правда встретил взрыв хохота. Приходилось поневоле держаться возле Волдеморта, поскольку кто-нибудь то и дело норовил дернуть за подол или верх платья, стащив его наполовину. Не то что бы Ксено так уж стыдился обнаженных плеч, но сам факт… Он несмело присел на пол, сбоку, но долго отсиживаться в укрытии не вышло.

— Не сиди на холодном, замерзнешь, — издевательски посоветовал ему сидевший по правую руку от Темного Лорда Снейп. Так что очень скоро Ксено сидел у Волдеморта на коленях. Волдеморт потянулся за угощением и протянул ему шоколадный маффин — он так странно контрастировал с его бледной ладонью, что Ксено всматривался долго, не веря, что и это не очередная шутка, потом только несмело взял и начал откусывать от него. “Неужели он обо мне заботится, — мелькнуло у него. — Неужели этот монстр вообще способен о ком-то заботиться?” — Ксено вообще казалось удивительным, что за столом едят обычное жаркое, а не змей, пауков и лягушек, запивая болотной водой. Ему плеснули красного вина в бокал, и это стало последним из того, что Ксено в этот вечер запомнил — привычки к спиртному у него не было, и он довольно скоро задремал, уронив светловолосую голову. Сознание пару раз урывками возвращалось, он с ужасом понимал, что дремлет на плече у Волдеморта, вздрагивал, порывался отпрянуть, пока тот успокоительно хлопал его по плечу, а ночью отнес в постель.

— Мой лорд, можно, я их сниму? — робко взмолился он. Кружевные невесомые рукава съехали вниз, обнажая худые плечи, и там, где у женщин в вырезе бывает соблазнительно видно грудь, больше открывалось взгляду, так что Ксено казалось, будто он сидит перед Волдемортом полуголый.

— Да? И в чем же ты хочешь ходить? В этих твоих бесформенных балахонах? — фыркнул он.

— Вы же сами носите почти такой же, лорд, — сказав это, Ксено уткнулся взглядом вниз, лишь бы снова не встретиться в темным лордом глазами — ему казалось, что за такую дерзость тот его непременно испепелит на месте или превратит в жабу, но тот только громко расхохотался.

— Ладно, — махнул рукой он.

Но то, что домовой эльф принес Ксено днем, оказалось ненамного лучше. Тонкая точно так же съезжающая с одного плеча серая хламида. Мантию ему не вернули, как и палочку. Зато он с интересом обнаружил, что Волдеморт впервые позволил ему остаться в собственных покоях — даже не стал запирать кабинет. Ксено поднялся. Сегодня господин явно был в духе; “С какой поры я вообще стал так его называть?” — подумалось ему. Он еще сможет освободиться, бежать, спасет Луну, вся власть Пожирателей Смерти падёт, — убеждал он себя и, поднявшись и наскоро поев с принесенного домовиком подноса, он решился заглянуть в личные вещи Волдеморта. Дверь в кабинет оставалась соблазнительно приоткрытой, и он вошел туда, притворив ее за собой и вздрогнув, когда она скрипнула. “Вряд ли тут найдутся по-настоящему ценные и опасные вещи”, — подумалось ему. Уж совершенно точно Волдеморт не стал бы хранить в столь предсказуемом месте свои крестражи. Он вообще редко бывал здесь, насколько Ксено мог судить по обстановке: только стол блестел полированным деревом да старый фолиант, развернутый на пюпитре. Все остальное казалось перенесенным сюда извне, из жилища старой ведьмы или обиталища очень древнего волшебника — таким слоем пыли и липкой грязи все было покрыто. Чуть позже Ксено догадался, что то был вообще не его кабинет, а тайная келья одного из предков Малфоев, который был чернокнижником. Вещи, однако, сильно его заинтересовали. В колбах с прозрачной и пожелтевшей жидкостью плавали диковинные уродцы (несомненно давно вымершие магические существа), на полках шкафов, что занимали почти все стены, виднелись десятки толстых, с переплетами из кожи, гримуаров: он наугад вытащил один, другой… Сперва попался скучный трактат по нумерологии, потом формулы для алхимических элементов, но на третий раз ему повезло, и он с головой погрузился в изучение одного из старейших изданий атласа “Магических животных и растений Британии и Шотландии”… Ровно до того момента, как плеча не коснулись чужие холодные губы.

Ксено вздрогнул.

— Читаешь? — милостиво мурлыкнул Волдеморт. — Ну, читай, читай.

Обрадованный позволением, Ксено с несмелой улыбкой повернулся.

— Это поразительное издание, мой лорд. И оно сильно отличается от последующих, насколько могу судить. Оно более полное.

— Туда включены многие виды, ныне вымершие, только и всего, — заметил Волдеморт, посмотрев ему через плечо на страницы — очевидно, книгу он знал.

— О, нет! Вовсе нет, лорд. Позвольте с вами не согласиться. Я уверен, что многие из них до сих пор живут в лесах Британии, просто значительно сузили ареал обитания и могли сильно измениться. Вы читали трактат “Об изменчивости видов” Дарвина, лорд? Те леса, что недоступны маглам, которые истребляют…

— Хорошо, хорошо, — Волдеморту явно было некогда выслушивать его предположения, и он кивнул. — Можешь взять ее с собой в покои. Там и оставайся. Быть странным кабинетным ученым тебе идёт больше, чем пытаться рассказывать небылицы. Он ушел, рассмеявшись, и смех этот кольнул Ксено довольно больно.

Временами Ксено казалось, что в теле Лорда уживаются две личности. Тот, кто звал себя тёмным лордом Волдемортом, был с ним холоден, жесток, любил играть его чувствами, в то время как Том Реддл, несмотря на грубоватые шутки и насмешки, был снисходительнее и относился теплее. Последние дни преобладала вторая половина. Именно Тому Реддлу и хотелось доказать, что он не безумец, помешавшийся после смерти жены и ушедший в мир грёз, а настоящий исследователь и журналист. В последние дни, видя благоволение Лорда, Ксено позволяли бродить по всему Мэнору, включая парк: тот был стар и за последние несколько лет, что прошли с момента попадания Малфоя в немилость и последующей смерти, сильно зарос и выглядел все менее ухоженным. Гуляя вдоль периметра старого кованого забора, Ксено и обнаружил то, что требовалось: небольшой старый лесок невдалеке, явно ничьим присутствием не тронутый — ведь на весь Малфой-Мэнор и ближайшие пару миль вокруг были наложены чары невидимости и забвения, заставлявшие любых маглов обходить его стороной. Словом, в леске вполне могли сохраниться золотоносные орехи, невидимые мармоты или даже пара грифонов.

Надо сказать, Ксено вовсе не задумывался о том, что сбегает. Перед ним стояла ясная и чётко намеченная цель, и то, что на пути к ней пришлось преодолеть семь футов забора, отходило на задний план. Сторон Ксено увлечённо бродил по леску, который занимал от силы десяток акров, осматриваясь и с надеждой вглядываясь во все живое, что там было. За сотни лет лес успел разрастись и стать совершенно непролазным, так что довольно скоро начало смеркаться, а Ксено не успел обойти и половины его. Он уже подумывал вернуться, как внезапно плечо его снова не сжала чужая холодная рука. Больно царапали кожу длинные ногти. Ксено вскрикнул негромко, дернулся, атлас выпал из рук, больно отдавив ноги и совершенно придавив его к месту.