Бывшие сотрудники «Современника» Ю.Г. Жуковский, М.А. Антонович и А.Н. Пыпин в новую редакцию не вошли. Первые два начали с Некрасовым словесную войну, выпустили скандальную брошюру «Материалы для характеристики русской литературы» (1869), в которой весьма грубо пытались скомпрометировать Некрасова в общем мнении. Тот, как всегда, не отвечая на эти тяжелые обвинения, считал, что новый журнал своим содержанием из месяца в месяц опровергает возмутительные наветы. Так и было, очень скоро преемственную связь «Отечественных записок» с «Современником» отметил в одном из своих донесений цензор Юферов. Антонович же в своих воспоминаниях о Некрасове (в 1903 г.) признал свою ошибку: «Я откровенно сознаюсь, что мы ошиблись относительно Некрасова: он не изменил себе и своему делу, но продолжал вести его горячо, энергично и успешно».
Да, в деле воссоздания в новом журнале традиций «Современника» Некрасов снова показал себя великолепным редактором и организатором литературного дела. Даже те, кто не был его доброжелателем, признавали это безусловно. П.М. Ковалевский писал: «Лучшего редактора, как Некрасов, я не знал… умнее, проницательнее и умелее в сношениях с писателями и читателями никого не было… Редакция руководилась им неуклонно, как оркестр хорошим капельмейстером».
О чудесном превращении скучного, без всякого направления, журнала Краевского в первый же год при Некрасове говорит численность подписчиков: она поднялась за год с двух до пяти тысяч, а через год еще на тысячу. Конечно, ничто не могло спасти журнал от преследования цензуры. Ему постоянно угрожало запрещение, номера задерживались, статьи нередко вырезались из уже готовых книжек, а майская книжка за 1874 год была целиком сожжена. Каких страданий и нервотрепки это стоило Некрасову, сказать невозможно, но он с поразительным терпением и мужеством, по словам Михайловского, вел этот корабль литературы «среди бесчисленных подводных и надводных скал».
В начале 1870-х гг. Некрасов создал одну за другой три поэмы, составившие так называемый «декабристский цикл» (1870–1872). Замысел произведения о декабристах возник у Некрасова много раньше, по-видимому, в 1860-е годы, когда возвратились из Сибири дожившие до освобождения участники восстания 14 декабря 1825 года, когда стала появляться литература об этой первой в России организации революционеров. Прежде всего это были многочисленные статьи в герценовском «Колоколе», потом мемуары декабристов, печатавшиеся в вольной русской типографии в Лондоне, архивные материалы об истории и деятельности тайных обществ в журналах «Русский архив» и «Русская старина».
Поэт живо интересовался движением декабристов и не мог не сопоставлять две эпохи в развитии страны, разделенные десятилетиями, но связанные общим историческим содержанием. Главным смыслом деятельности тайных декабристских обществ было уничтожение крепостного права в России. Эта идея и подчиненная ей идея смены власти, если царь и правительство не станут заниматься крестьянской реформой, сделала декабристов революционерами, вывела их на Сенатскую площадь, привела на каторгу. Вернувшись оттуда через тридцать лет, они застали страну все еще в состоянии подготовки крестьянской реформы и серьезного общественного брожения.
Особое значение декабристских поэм в творчестве Некрасова заключается в том, что они посвящены реальному историческому событию, о котором десятилетиями не вспоминали историки, а героями их стали реальные люди, участники декабристского движения. Через 45 лет после восстания Некрасов не только первым заговорил о них, воскресил в памяти своих современников их имена и поступки и заставил ими восхищаться, но даже само восстание на Сенатской площади он первым описал в художественном произведении (оно достаточно точно изображено, хотя и принадлежит сну Е.И. Трубецкой). Для воскрешения памяти о декабристах, для прославления их никто в XIX веке не сделал больше, чем Некрасов и Герцен.
Первая поэма – «Дедушка» – написана под впечатлением от личности князя Сергея Григорьевича Волконского, который среди немногих уцелевших на каторге вернулся из Сибири после 1856 г. Дедушка не только предстает бодрым и красивым стариком, сохранившим в Сибири достоинство и ясный ум, он в беседах с внуком произносит речи, которые впрямую соотносятся с событиями годов шестидесятых. Он рассказывает о большом сибирском селе Тарбагатай, жители которого в два года достигли изобилия, неведомого крестьянам российских губерний. А причина тому – в их свободной от крепостной зависимости жизни. В другой раз внук слушает рассказ о тяжкой жизни солдат в армии Александра I. И тут невольно возникает перекличка со стихотворениями «Орина, мать солдатская» и «Кузнец», посвященным Н.А. Милютину, автору прогрессивной реформы армии времен Александра II.
Поэма не могла не пробуждать у читателей мысли о том, что Россия закоснела в своем развитии. Те идеи, за которые декабристы вышли на площадь и провели тридцать лет на каторге, продолжали быть актуальными, и вчерашние ссыльные вернулись с каторги в то время, когда новое движение в стране поднималось для их воплощения.
Героини двух других поэм – «Княгиня Е.И. Трубецкая» и «Княгиня М.Н. Волконская» (объединенных общим заглавием «Русские женщины») – жены декабристов, добившиеся разрешения царя следовать в Сибирь за сосланными на каторгу мужьями. Предполагалось, что поэм и героинь будет три, Некрасов думал написать еще об А.Г. Муравьевой, но этот замысел не осуществился. В основу обоих текстов положены мемориальные материалы – «Записки декабриста» барона А.Е. Розена, который много писал об Е.И. Трубецкой, и «Записки княгини Волконской», с которыми поэта познакомил ее сын князь М.С. Волконский.
В сознании Некрасова его героини не просто любящие и преданные жены, готовые помогать мужьям в их несчастье. В его поэмах эти вчерашние изнеженные аристократки проявляют чудеса воли и непреклонности, чтобы осуществить задуманное, и предстают единомышленницами своих супругов, недаром поэт поначалу хотел даже назвать свое произведение «Декабристки». В такой интерпретации они становятся личностями героическими, а их подвиг приобретает особый смысл. В специальном примечании к поэме Некрасов писал: «Знакомясь с историческими материалами, автор постоянно с любовью останавливался на роли, выпавшей тогда на долю женщин и выполненной ими с изумительной твердостью… Самоотвержение, выказанное ими, останется навсегда свидетельством великих душевных сил, присущих русской женщине, и есть прямое достояние поэзии».
Опора в работе на разные источники требовала от поэта в каждом случае особого обращения с материалами. Для поэмы «Княгиня Трубецкая» источником фактов были «Записки декабриста» Розена, который много и с большим пиететом вспоминал княгиню Трубецкую. За ними следовал Некрасов в описаниях восстания на Сенатской площади и столкновения княгини с иркутским губернатором Цейдлером, позволяя себе драматизировать характеры и акцентировать внимание на нужных ему эпизодах. Например, в поэме сам император Николай I командует картечными выстрелами по собравшимся на площади восставшим: «Сам царь скомандовал: Па-ли». Художественно преображая реальные события, делая их более напряженными и динамичными, автор достигал сильнейшего воздействия на читателей и слушателей.
В работе над второй поэмой Некрасов опирался на «Записки княгини Волконской», написанные ею для сына, М.С. Волконского. Он и познакомил поэта, по его горячей просьбе, с текстом тогда еще не опубликованных «Записок» матери, но поставил условие точно следовать тексту, не привнося никаких изменений. Из готового текста поэмы Волконский попросил убрать некоторые «слишком личные» моменты, чему автор подчинился. Единственное отступление от рассказа княгини, которое поэт не согласился изменить по требованию Волконского, было описание встречи княгини с мужем по приезде в Читу. В поэме местом встречи стала шахта, место работы ссыльных; в реальности Волконские встретились в остроге. Князь протестовал против этой вольности, как и против описания того, что Волконская поцеловала при встрече сначала цепи, в которые муж был закован, а потом уж его самого (но это факт реальный). С большим трудом удалось убедить сына оставить эпизод в том виде, как он написан. Правда, точное следование воспоминаниям героини лишило поэму пафоса и героичности, придало ей более личное, лирическое звучание, недаром при первой публикации она имела подзаголовок «Бабушкины записки». Некрасов даже говорил иногда, что поэма «Княгиня Волконская» не совсем удалась ему, но восторженный прием читателей разуверял его в этой мысли.
