Старосту и тех стражников, кого захватили живьём, утопили в выгребной яме. Без смеха и глумления и без малейшего милосердия.

Единственная деревня стряхнула с себя власть империи, вести об этом стремительно разлетелись, и восстание началось. Одно селение за другим поднимало голову, никто не вставал на защиту чиновников и представителей императора. Иногда их отпускали живыми, истерзанными, в рваной одежде. Всё чаще они успевали загодя бежать подальше на восток.

Во главу восстания вынесло Дондо. Хотел он этого или нет, но так распорядилась судьба, что всё больше людей именно в нём видели своего вожака и вдохновителя. Он и сам всё больше проникался духом нового времени, как он его называл. После того как его провозгласили ханом, Дондо и сам начал верить в своё особое предназначение. Наверное, в прошлые годы он посмеялся бы над тем, что простой оружейник может править целой страной, принимать законы и судить. Но теперь он проникнулся общей верой, и всеобщее возбуждение только укрепляло её.

В седьмой день Дондо вышел на балкон перед народом, одетый во всё чёрное, с широкой чёрной повязкой на голове. Конечно же, посредине этой повязки красовалась большая белая звезда. Мужчина величественно поднял руки. В его жестах не было ни капли позёрства или наигранности, нет, он искренне становился не просто вождём, но пророком восстания.

Толпа внизу восторженно кричала, аплодировала, топала ногами и махала чёрными знамёнами. Тысячи глаз были устремлены на Дондо, горели огнём и восторгом. Когда он поднял руки, то ли благословляя, то ли призывая ко вниманию, все затихли. Удивительно, как такая масса людей за несколько мгновений из неистовствующего сборища превратилась в слушателя, который боится пропустить и слово.

Дондо заговорил. С каждым словом его голос звучал всё громче и убедительнее, чем дольше, тем больше и страстнее он жестикулировал. Люди внимали, а хан-пророк из их среды вещал:

– О мой возлюбленный народ! Мои братья и мои сёстры! Наступает, истинно, наступает новое время! Оно близится, и мы должны быть готовы к нему. Горе тому, кто не распознал, кто остался глух и слеп. Благословенны те, кто пробудился!

Дондо сделал глубокий вздох и с новой силой продолжал:

– Небеса были благосклонны к нам, и мы очистили наши края от скверны поработителей. Работы ещё много, а рук не хватает! Не так ли и всегда у крестьянина и простого работника? Истинно так! Но мы не должны останавливаться лишь на том, чтобы освободить себя! Как же наши братья, которые томятся и мучаются на востоке? Они ведь такие же простые люди, как и все мы, и так же, как и мы, пьют горькую чашу унижений и бесправия. Нам ли не понять их? Нам ли не протянуть руку помощи? Вы знаете, наша свободная армия уже двинулась на восток. Она пройдёт все земли Дракона и вернёт на них справедливость!

Пророк воздел лицо к небу. Чтобы не упасть, он крепко ухватился руками за поручни балкона. Его воодушевление и экстаз стали передаваться и остальным. Сначала ближние ряды, потом дальше и дальше, люди проникались словами и настроением. Дондо словно видел нечто в небе и передавал увиденное.

– О! Земли Дракона! Земли, посвящённые Дракону и благословлённые им! Когда-то Великий Дракон принёс сюда закон и процветание. Не было страны лучше и вольнее, чем земли Дракона! Императоры, его наместники, свято блюли завет и были земным воплощением того единственного и величайшего Дракона! Это было лучшее время в истории людей!

Дондо опустил запрокинутую голову и даже немного сник, переводя дух. Но тотчас выпрямился и загремел на всю площадь:

– Но всё изменилось! Император – больше не потомок Дракона! Семьдесят потомков сменилось на престоле и последний из них – выродок, чья кровь разбавлена и погасла. Император посмел отказаться от драгоценного дара, переданного ему Великим Драконом, отринул священный престол. Лун Ци Ши извратил закон, его слуги преступили закон, его солдаты изнасиловали закон! Те, кто должен был защищать людей и правду, встали против них! Эту скверну и погань мы должны вычистить, выжечь и не просто вернуть закон, но обновить его! Наша звезда ведёт нас во тьме бесправия и греха! Она одна светит и способна разогнать мрак!

Пророк коснулся белой звезды на своём лбу и поцеловал пальцы. Все на площади последовали его примеру и сделали то же самое, отыскав звёзды либо на повязках, либо на знамёнах. Когда это движение в толпе закончилось, хан вновь заговорил:

– Всё так! Мы обновляем закон и утверждаем его. Ничто из заветов Дракона не отменено, но мы видим их по-новому. Красный город, город греха и узурпатора, сгорит в очищающем пламени, которое принесём мы! Мы принесём пламя, подобное пламени Дракона! Ах, Красный город, ты покраснел от той крови, которую как пиявка сосёшь из народа! Скоро, скоро ты насытишься и ужаснёшься!

Дондо повернулся к двери, ведущей на балкон, и махнул рукой. Двое воинов втолкнули трёх испуганных мужчин. Мало кто из присутствующих смог бы узнать их в лицо, но обрывки богатой одежды и красные нашивки говорили о том, что эти пленники когда-то занимали довольно высокое положение в местной аристократии власти.

– Знаете ли вы этих людей? Нет? Смотрите, какие они жалкие, как им страшно. А когда-то они имели большую власть и употребляли её не во благо, а во зло! Этот, с козлиной бородкой, – старший казначей Нандуна. Вот этот, красавец, – главный сборщик податей, а этот лысый – начальник городской стражи.

Люди внизу зашумели, все они требовали немедленной казни бывших чиновников. Ни один голос в их защиту не возвысился.

– Вы хотите, чтобы я отдал вам их? Как бы я хотел этого! Но эти трое нужны нам для другого дела. Все они сохранят свои жизни, однако им предстоит кое-что передать от народа правителям Красного города. Город греха должен знать, что ждёт его в скором времени. И узнает он это на примере Нандуна, западного брата столицы нечестивцев. Мы разрушим Нандун! Покажем Красному городу его будущее! Но мы разрушим не весь город, а лишь дворцы богатых, дворцы угнетателей! Простые труженики могут не волноваться. А вы трое, смотрите и запоминайте!

Толпа загудела возбуждённо, полная готовности приступить к разрушению хоть сию минуту.

– Чего же вы ждёте? Начинайте! – крикнул им Дондо. – Входите во дворец и начинайте!

Поначалу не все восприняли призыв пророка, людям понадобилось некоторое время, чтобы понять, что от них хотят и что они могут сделать. Но это заняло буквально минуту-другую. Быстро нашлись те, кто с готовностью и радостью побежал к распахнутым дворцовым воротам, увлекая за собой остальных. Вскоре вся многотысячная толпа пришла в движение и потекла внутрь старинной крепости, чтобы уничтожить её.

Дондо с небольшой стражей и тремя несчастными чиновниками старой власти быстрыми шагом перемещался от одного места к другому. Он подбадривал людей, сам доламывал оставшиеся с прошлого погрома окна и мебель, и неизменно приговаривал, обращаясь к пленникам:

– Смотрите и запоминайте! Вот что ждёт Красный город! Так мы искореним заразу и грех отпадения от законов Великого Дракона!

Толпа повалила статуи, расставленные тут и там по небольшому парку, а те изваяния, что украшали парадную лестницу, ведущую к реке, скатили по ступеням и утопили в воде. Находились и те, кто, помня о прежнем великолепии резиденции губернатора, невольно останавливались, однако никто не решился протестовать.

Лавина прошлась по всем зданиям и строениям дворца. Всё, что было можно сломать руками, было сломано уже к вечеру. Помещения наполнились исковерканной обстановкой и утварью, разодранными картинами и занавесями.

Дондо своими могучими руками разломал кресло, служившее ему подобием трона в зале, где он вершил суд. Видя это, народ вдохновился ещё больше.

Спускались сумерки, но в комнатах и залах с пустыми глазницами окон пока что оставалось довольно светло.

Пророк стоял на возвышении, попирая ногами останки своего престола. Он торжествующе обвёл взглядом свой народ. Люди тяжело дышали, уставшие от многочасовой борьбы с прошлым. Но они всё ещё были преисполнены решимости и ждали лишь слова, лишь знака от своего вождя, чтобы продолжить начатое.