Я кивнула. Этот самый dobrozhelatel прислал мне несколько писем, советуя прекратить отношения с Разуваевым, потому что меня не ждет ничего хорошего. Я показывала их Симеону Даниловичу, и мы вместе пришли к выводу, что это кто-то из бывших женщин Ивана. Я не стала обращать внимания на эти письма. Но если их получала и Алина… Это ж сколько лет женщина помнит свою обиду? Я тогда подумала, что этого человека Иван очень сильно обидел. Но это могла быть и не женщина.

– Слушай, а если Иван надолго сядет, что ты будешь делать? – продолжала задавать вопросы Алина.

– Работать. Но я, как и ты, хочу выяснить, почему его на самом деле арестовали. Именно сейчас арестовали. И попробовать ему помочь.

– А может, это его бывшая жена постаралась? Вместе с подросшими детками? Ведь она тоже перебралась в ваш с Иваном дом.

Я удивленно посмотрела на Алину.

– Ты еще не слышала? А я за светскими новостями как раз слежу. Валерик тебя выселил с помпой, а теперь и мамашка его там. Насчет сестрицы не знаю. С сестрицей я лично знакома. И пьет, и нюхает. Кокаинистка. И шампанское бутылками хлещет. В мамочку пошла. И сынок в мамочку. Хотя у многих богатых деловых мужиков получились такие дети. Отцы предприятия создавали, миллионы делали, а оставлять некому. То есть Иван, конечно, может оставить моей дочери и твоему сыну. Он, наверное, поэтому и решил еще детей наделать, потому что двое первых не получились. То есть не то выросло, что ему надо.

– Ты не в курсе, у Ивана есть еще дети, кроме наших?

– Понятия не имею. Он никогда не упоминал. А ты и про меня до сегодняшнего дня не знала, да?

Я не знала.

Я отправилась в рейс, и к олигарху (или называющему себя олигархом) Креницкому мы с Алиной смогли попасть только после моего возвращения.

– Нас ждут! – сообщила мне Алина, когда я ей позвонила, чтобы сказать: я дома. Правда, я в тот день хотела заглянуть к Симеону Даниловичу, но, раз Алина смогла договориться о встрече с Креницким, значит, поедем к олигарху.

Оказалось, что Алина просто позвонила в головной офис, представилась, ее несколько раз переключали, наконец она попала на личную секретаршу Креницкого, та внимательно выслушала Алину, которая заявила, что желает побеседовать с Виталием Альбертовичем вместе со мной. Секретарша записала телефон Алины, уточнила, в любой ли день мы можем прийти, Алина ответила, что только между моими рейсами, потому что я работаю и отказаться от полета не могу. И секретарша на самом деле перезвонила и пригласила нас обеих на сегодня.

– Я тебе уже звонила, но ты явно была в воздухе.

– Я видела пропущенный вызов.

Перед поездкой к Креницкому я просмотрела в интернете все, что смогла найти, хотя делала это и раньше. Надо было освежить информацию в голове. Но ничего интересного для себя отыскать не смогла. Про них с Иваном были только общие фразы – «тяжбы со структурами олигарха Креницкого» – я не нашла описания ни одного конкретного дела. Также я опять прочитала про какие-то «неурегулированные претензии партнеров по бизнесу». Я знала, что Иван – единственный владелец агрохолдинга, который в эти дни продолжал работу под руководством заместителей Ивана. И счета агрохолдинга заблокированы не были, потому что не были личными счетами Ивана, а людям, там работающим, нужно было платить зарплату. Что касается компании, занимающейся связью, Иван не был ее единственным владельцем, но ни про какие тяжбы я от него не слышала. Адвокат Ивана на мой вопрос о судах с какими-то партнерами по бизнесу ответил кратко: «Не знают, о чем пишут». Насколько я сама знала Ивана, он не был конфликтным человеком и всегда старался договариваться. Зачем доводить дело до суда, если можно этого не делать?!

Но если он все-таки когда-то вывел за рубеж четыре миллиарда рублей, то дело связано с его бывшим тестем и свояком тестя. Иван лично говорил мне, что переправлял их деньги в офшоры. Правда, тогда, насколько мне известно, финмониторинг не работал вообще или, по крайней мере, не работал так, как работает сейчас. Старые каналы прикрыты, хотя все время появляются новые.

Росфинмониторинг интересуют операции на сумму, превышающую шестьсот тысяч рублей. Но не все, а сделки, отвечающие определенным критериям. Сейчас идет речь о том, чтобы поднять сумму до одного миллиона: порог в шестьсот тысяч вводили давно, когда принимали «антиотмывочный» закон. Да и у Росфинмониторинга просто не хватает людей, чтобы отслеживать все сделки на шестьсот тысяч и выше. И банки выражают недовольство. Контролируются операции с наличными: зачисление на счет, снятие со счета, покупка и продажа иностранной валюты, покупка и продажа ценных бумаг. Привлекает внимание открытие вкладов на третьих лиц, денежный перевод анонимному владельцу счета, переводы денег компанией по поручению клиента, в особенности если они нетипичны для бизнеса компании. Тогда могут проверить и переводы на пятьсот тысяч.

Современная техника и технологии позволяют отследить перевод денег. Но самые талантливые хакеры работают не на стороне закона. Они все равно находят все новые и новые способы для «хождения» денег. Хотя Иван, насколько мне известно, хакером не был. Но он мог и переводил деньги тестя и его свояка… куда-то, поскольку его родственники сами это сделать не могли. И он явно не забывал о себе. Наверное, у них все это обговаривалось. Я не знала! Я не была знакома с Иваном, пока он был женат на Валентине Смоленской и работал чиновником. Мы познакомились через несколько лет после этого. За это время ему Алина дочь успела родить. Может, еще кто-то успел.

На встречу с Креницким я надела черные брючки и бордовый свитерок с V‐образным вырезом. Из выреза выглядывала белая блузка с остроконечным воротничком. Чуть-чуть подкрасила ресницы, провела по губам помадой.

– Удачи! – пожелали бабушки.

Они знали, на встречу с кем я направляюсь. Симеон Данилович тоже одобрил мою инициативу и посещение Креницкого совместно с Алиной.

– Вы знали про Алину?

– В смысле про нее и Ивана? Нет, не знал. Я не следил за его личной жизнью. У меня не было таких технических и физических возможностей. Привлекать никого со стороны не хотел. Я вообще никого не привлекал, пока не появилась ты, Даша. Но ты, так сказать, из этого дела. И, как ты сама понимаешь, у него явно была не одна Алина. Он же еще молодой мужчина.

– Но вы знали, что Алина из потомков итальянской певицы Каролины и графа Воротынкого?

– Нет, до Алины я не докопался.

«Значит, я все правильно решила».

– Про Евгения Луговского знал, – продолжал Симеон Данилович. – Я его упоминал, помнишь? Но мы с тобой его еще не обсуждали, хотя обсуждать там особо нечего – если говорить о нашем деле. Если охарактеризовать его вкратце: талантливый подкаблучник, обожающий женский пол. Но поскольку с женой они служат в одном театре, развернуться ему сложно. Да и с ним, то есть с ней, никто связываться не хочет. Евгений любит худеньких балеринок, которые весят в пять раз меньше, чем он и его жена, и балеринкам доставалось от обманутой супруги. После двух случаев у остальных отбило желание связываться с оперным солистом. Супруга имеет подпольную кличку Тетя Слон. И Тетя Слон бегала по театру за любовницами мужа так, что театр трясся. Даже анекдот появился, что на стенах новой сцены Мариинки появились трещины не из-за некачественно проведенных работ, а из-за того, что они просто не выдержали сотрясений, когда Тетя Слон бегала по этажам. Проектировщики на эти нагрузки просто не рассчитывали. Хорошо, что театр не обвалился. Но балерины все поняли.

По словам моего учителя, Евгений Луговской, как и Алина, знает о происхождении от итальянской певицы Каролины – это семейная легенда. Но никаких действий, чтобы как-то это доказать, поискать родственников в Италии он не предпринимал. Он об этом заявляет, эта информация включена в официальную биографию, дореволюционная фотография Каролины есть на его страничках в соцсетях – и все. Навряд ли он знает про Аполлинарию Антоновну и других ее воспитанников. А если и знает, то они его не интересуют. Его интересует, как сбежать от супруги к молодой любовнице. Алина для него – просто находка. А ей, как мы поняли с Симеоном Даниловичем, нужны деньги. Лучше, конечно, муж, но любовник, который регулярно дает деньги, тоже устраивает.