Девушка притворно надула губки и, наконец, вошла в здание театра.

— Не скучай, дорогая, — вкрадчиво произнес Арчи, поцеловав внутреннюю сторону моей ладони, после чего прижал её к гладковыбритой щеке.

— Постараюсь, любимый, — повторила его интонацию и, едва касаясь, поцеловала в губы, получив в ответ ошеломленную, но одобрительную улыбку.

Как я и предполагала, мы расположились в ложе театра. Смотреть спектакль вполоборота было неудобно, но зато мужчины вполне могли обсудить все свои вопросы без лишних глаз и ушей.

Брюнетка рядом со мной совершенно не интересовалась постановкой и даже не пыталась создать видимость культурного человека. Девушка то и дело заглядывала в телефон и нажевывала жвачку, иногда надувая маленькие пузыри. Параллельно со всем этим успевала оглядывать собравшихся зрителей, оценивая каждого из них.

— И давно вы с ним? — внезапно обратилась ко мне брюнетка. Подтолкнув плечом, уточнила. — С Артуром?

— Два месяца, — тихо ответила ей, не отрываясь о постановки.

— Круто, — с восхищением протянула девушка. — Много с него уже поимела?

— В смысле? — повернулась к брюнетке, не понимая, что она имеет ввиду. — Что поимела?

— Ты чё, с луны упала? Денег, конечно.

— Нисколько, — холодно ответила, поняв, что с закрытым ртом, она выглядит куда умнее, чем есть на самом деле.

— Типа «любовь», что ли? — не унималась она, в очередной раз, толкнув меня плечом.

— Типа «не твоё дело», — прошипела в лицо брюнетке, давая понять, что не намерена обсуждать с ней подробности своей личной жизни.

— Ну и зря, — насмешливо произнесла она, обратив внимание на сцену. — В твоих руках яйца самого влиятельного мужика нашего города, а то и области, а ты даже ничем не поживилась. А ведь он скоро наиграется и выбросит тебя, как дворнягу. Поэтому, успевай поиметь с него небольшой капитал, чтобы дожить до следующего денежного мешка.

Ох, деточка. Если бы ты знала, как я мечтаю о том счастливом дне, когда он, наконец, наиграется и вышвырнет меня из своей жизни.

Спектакль закончился. Публика встала поаплодировать артистам, а наша маленькая компания покинула ложе и направилась к выходу из театра. Мужчина о чем-то разговаривали, иногда смеясь, иногда задумчиво кивая.

Наконец, мы оказались на улице, где, тепло распрощавшись, разошлись. Арчи помог мне сесть на заднее пассажирское сидение, помогая подобрать подол платья. Закрыл дверь, обошел внедорожник и сел рядом. Взяв меня за руку и, в очередной раз за сегодняшний день, поцеловав ладонь, произнес:

— Ты сегодня умница, — его голос был тихим, но твердым. Это была настоящая похвала, что я впервые услышала из его уст.

Внедорожники двинулись с места и влились в поток машин, но загород так и не выехали.

Проехав несколько улиц, мы остановились у ресторана, который несколько раз мне снился в кошмарах.

После последних событий, «Валенсия» вызывала во мне только ненависть и страх. Меньше всего я хотела оказаться здесь, в стенах этого заведения, а особенно его подвале.

Дверь внедорожника открылась и Арчи подал руку, приглашая покинуть салон автомобиля и следовать за ним.

— Я туда не пойду, — твердо произнесла, глядя в глаза мужчины и для большей убедительности скрестила на груди руки.

— Малышка, тебе нечего бояться, — нежно произнес мужчина и, взяв за руку, потянул из салона машины. — Пойдём, ты будешь приятно удивлена.

Сомневаюсь в том, что мне будет приятно, но всё же следую за ним.

Дверь ресторана перед нами открывает один из охранников Арчи, что заставляет насторожиться ещё больше.

Внутри ресторана невероятный погром, которым являлся ремонт. Всюду ведра с краской, листы гипсокартона, какие-то сооружение похожие на строительные леса.

Перевела удивленный взгляд на гордо улыбающегося Арчи, ожидая объяснений.

— Да, малышка. Это теперь мой ресторан, — произнес мужчина и притянул меня в свои объятия.

— Каким образом?

— В основном дипломатия, — с демонической улыбкой ответил мужчина и нежно поцеловал в губы.

— Дипломатия, сопряженная с поножовщиной, — уточнила, не позволяя углубить поцелуй.

— Не без этого, — хитро произнес Арчи. — Как назовем этот ресторан?

Его вопрос застал врасплох. Не думала, что он когда-либо станет со мной советоваться.

— Мне всё равно. Это не мой ресторан.

— Он легко может стать твоим, если ты захочешь.

— Не захочу, — покачала головой и попыталась высвободиться из плена сильных рук, но мне не позволили и лишь крепче прижали.

— Название, Даша, — С нажимом произнес Арчи. — От тебя требуется всего лишь название.

— Не знаю. Пусть будет «Король Артур».

— Хм, дерзишь?

— Ты спросил — я ответила. А теперь, мы можем уехать отсюда?

— Секунду, — обнимая меня одной рукой за талию, другой рукой мужчина достал телефон и набрал номер. — Всё готово? Хорошо.

Убрав телефон во внутренний карман пиджака, Арчи загадочно произнёс:

— Пошли на парковку, у меня для тебя кое-что есть.

Не люблю сюрпризы, а ещё больше не люблю сюрпризы, которые преподносит Арчи.

На парковку въехал черный внедорожник и остановился в стороне от нашей компании. С переднего пассажирского места вышел мужчина в черной футболке и джинсах, сдержано кивнул Арчи и открыл заднюю дверцу внедорожника, вышвырнув человека в серой толстовке и голубых потертых джинсах.

Судя по комплекции, это был молодой парень, довольно-таки истощенный. Одежда висела на нем, словно на вешалке, выдавая его полнейшее пренебрежение к внешнему виду.

Парень усмехнулся, звучно выплюнул слюну на асфальт парковки и поднялся, сбрасывая капюшон с головы.

Я увидела его большие карие глаза и сердце остановилось. Рот открылся в немом вздохе, а ноги сами понесли меня к нему.

— Дима! Димочка! — бросилась на шею брата, прижимая как можно крепче к себе, боясь, что он мне всего лишь чудится и стоит его отпустить, он тотчас исчезнет.

Дима не спешил меня обнимать в ответ. Некоторое время он стоял, затаившись, не пытаясь даже пригнуться ко мне, чтобы мне было легче висеть на его шее. Наконец, он поднял руки и едва ощутимо приобнял, похлопывая по спине, как старого друга.

Отстранилась, взяла его лицо в ладони, заглядывая в родные черты: серый цвет лица, впалые глаза, острые скулы. Он будто не питался неделями, либо его держали взаперти и ограничивали в еде.

— С тобой всё в порядке? Они с тобой ничего не сделали? У тебя всё хорошо? — сыпала вопросами, но брат молчал, исподлобья оглядывая собравшихся на парковке ресторана. — Не молчи, Дима. Скажи хоть что-нибудь!

Парень скинул мои руки со своих плеч и сделал полшага назад, снова накинул капюшон на голову и, наконец, заговорил:

— У меня все нормально, — холодно произнёс он и с насмешкой добавил. — Не так хорошо как у тебя, конечно.

— В смысле? Ты о чём? — не поняла я его иронии.

— Смотри, какая фифа стала, — ехидно произнес брат. — Платье, дорогие цацки. Наверное, хорошо сосёшь, да?

Замерла. Меня словно окатили холодной водой и ударили ногой под дых.

Хлёсткая пощечина разрезала тишину. Голова брата дернулась, а по левой щеке растекся багрянец.

Моя правая ладонь горела, в то время как внутри меня закипали гнев и обида.

— Уж поверь мне, Дима, я очень хорошо сосу. Ежедневно. Чтобы ты мог стоять здесь живым и здоровым и нести чушь.

Голос дрожал, в горле саднило. От непролитых слёз всё виделось размытым, нечетким. Но я видела высокомерную усмешка на лице брата. На лице человека, ради которого без раздумий пожертвовала своими интересами. Своей свободой и телом.

Развернулась и на негнущихся ногах направилась к внедорожнику, сдерживая поток непролитых слёз.

Судя по напряженному лицу Арчи и играющим желвакам на его скулах, он не только видел всё, но и прекрасно слышал.

— Разберитесь с ним, — его жесткий голос был подобен грому.

Подошла к нему ближе и, глядя в глаза, пытаясь сохранить твердость голоса, произнесла: