Усиленно трясу головой не в силах, что-либо сказать. Из груди вырываются только громкие всхлипы. От потока слёз лицо Арчи видится нечетко. Меня трясёт так, будто я оказалась в сибирских морозах, а согреться негде.

— Успокойся, малышка, и слушай меня внимательно, — вкрадчиво произносит мужчина, понизив голос почти до шепота. — Ты должна бежать. Слышишь? Очень быстро и очень далеко. Сейчас бежишь в мой кабинет. Там около письменно стола лежит спортивная сумка, — Арчи сжимает челюсти и, закрыв на секунду глаза, шипит, схватившись за левый бок. Опускаю взгляд и замечаю, что на футболке с левой стороны стремительно разрастается ужасающее пятно крови. Взяв себя в руки, Арчи продолжает. — Ильич собрал в неё твои документы и деньги на первое время. Берешь эту сумку, выходишь на балкон в моем кабинете и спускаешься вниз по лестнице, которая прикреплена к стене. И бежишь к озеру, а затем через лес за ним. И бежишь, малышка, очень долго и далеко. Так далеко, чтобы даже я не смог тебя найти. Поняла?

Мужчина слегка встряхивает меня, приводя в чувство. Ошарашенно смотрю в его глаза, силясь осмыслить всё сказанное им или запомнить хоть малейшую часть. Но мозг отказывается принимать информацию. Меня больше заботит бледность Арчи в момент, когда он оседает на пол, прижавшись спиной к стене.

Он держится за рану на животе, тяжело дышит. При новом приступе боли сжимает челюсти и закрывает глаза.

— Ещё машины! — шипит рация в кармане Арчи.

Мужчина окровавленными пальцами достает её из кармана, нажимает кнопку и подносит ко рту:

— Сколько? — спрашивает он у невидимого собеседника.

— Два джипа и легковушка, — отвечает голос.

Арчи отбрасывает рацию в сторону и переводит озлобленный взгляд на меня:

— Не стой, твою мать! — кричит он, от чего я вздрагиваю. — Беги! Слышала, что происходит?

Мозг начинает работать в режиме бешеного генератора мыслей. Я хочу бежать, но в то же время хочу остаться с ним здесь. И будь, что будет. Всё равно у меня не осталось семьи. А уж, если нападение организовано Коноваловым, то он всё равно найдёт меня. Так что смысла играть в прятки — нет.

— Я сказал — вон из моего дома! — гневно кричит на меня Арчи и пытается встать, но ему не удается. Он тяжело дышит и уже тише добавляет. — Иначе я сам тебя пристрелю!

Новый приступ слёз мешает четко видеть его лицо, искривленное от боли. Лихорадочно пытаясь решить, что же делать дальше, оглядываю тела Яра и Влада. Без лишних раздумий выхватываю из их рук пистолеты и кладу рядом с Арчи. Едва успеваю убрать руки, как он хватает меня за шею и притягивает к себе. Сминает губы в долгом грубом поцелуе, в котором я, как ни странно, чувствую лишь нежность и ещё что-то, во что нельзя верить. Это чувство непозволительная роскошь для нас обоих, оказавшихся на краю пропасти.

Арчи прижимается своим лбом к моему. Глаза закрыты. Я чувствую, как он дрожит, но продолжает сохранять холодность на мужественном лице.

— Прости меня, малышка, — шепчут его губы напротив моих. — Прости, если сможешь. А теперь беги. Беги! — говорит он громче и отталкивает меня.

Приземляюсь на задницу и отползаю назад, не в силах сдержать новую волну слёз.

Арчи берет в руки пистолеты и, сделав глубокий вдох, встает. Опираясь о стену, направляется к лестнице. Замирает у верхней ступеньки, оборачивается. Дарит мне лёгкую улыбку и одними губами произносит:

— Беги…

И я хочу бежать. К нему.

Но встаю на ноги и бегу в его кабинет, где около письменного стола нахожу небольшую спортивную сумку. С кресла снимаю его куртку и надеваю её. Дергаю за ручку балконной двери, которая поддается лишь с четвертой попытки. Выхожу на балкон, спускаюсь вниз по настенной лестнице и бегу в сторону озера.

Бегу без оглядки, игнорируя выстрелы где-то вдалеке, которые поддерживают раскаты грома.

Игнорирую слякоть под ногами и тот факт, что я все еще в тапочках Арчи, которые мне велики.

Игнорирую хлещущие по лицу ветки, до боли и крови царапающие мне лицо.



Игнорирую пелену слёз и дожди, через которые не различаю дороги.

И бегу.

Бегу быстро, не оглядываясь.

Потому что так надо.

Потому что этого хотел Артур…

Конец