«Да пошел ты! Кто ты вообще такой?!»

Ей было 17. Мы прожили вместе 35 лет.

Позже.

На входе в каменный дом в щели для газет Йосси берет бумаги из своего и соседнего ящика. Я спрашиваю:

– Две квартиры?

– Нет. Просто там (мнется)… невозможный для Израиля случай – одинокая старушка.

– Она снимает твою квартиру?

– Нет.

– Так что?

– Ничего. Она просто, знаешь, почти не ходит сама.

– Она, наверное, благодарна тебе?

– Нет. Она думает, правительство отменило коммунальные платежи.

– Почему?

– Я сказал ей это шесть лет назад, когда купил этот дом.

Позже

Йосси тянет из кухни на крыше шланг и поливает цветы, сообщая мне их названия, характер и судьбу:

– Эта тварь божественна, посмотри на нее; этот скромный парень неприхотлив; этот дважды за это лето чуть не умер.

Позже

– Я думаю, традиционная семья не имеет будущего. Я думаю, она исчезнет как вид, на самом деле она уже исчезла. Кроме, может быть, тех мест, откуда ты, и некоторых мусульманских стран. Хотя эта их идея с многоженством – она идеальна, просто идеальна.

Позже

– Дети в школах должны сдавать экзамены с открытым учебником. Образование – не в том, чтобы выучить даты и имена и стрессовать, вспомнишь ли что-то в нужный момент. И насколько люди оценят твою память. Открой книгу, поговори с учителем о том, что ты думаешь об этом, как ты к этому относишься, задай ему вопросы. Почему мы не учим детей, как быть счастливыми? Как верить в свои силы? Как искать в себе талант? Почему ребенок должен подчиняться системе, а не быть центром Вселенной?

Позже

– Я вчера посмотрел на тебя в Фейсбуке. Ты известна там, откуда ты? Я видел твои фотографии. Думаю, ты гораздо более… глубокая, более дикая, чем хочешь казаться. Как будто ты просто научилась, как надо вести себя, чтобы не было видно, что ты – пропасть, морская бездна. О! Слушай?! (Радостно.) Поедешь со мной на Мертвое море?●●●

На пятом свидании с Йосси в моем любимом кафе для работы (для написания текстов, а не для свиданий, я имею в виду) нас обсуждали дамы, не подозревающие, что я говорю по-русски. Смотрели на нас и говорили вслух (люблю Израиль) – о разнице в возрасте.

«Нуу, ее можно понять», – сказала одна другой.

Идти или не идти на второе свидание с очень хорошим парнем? Кому вообще интересны хорошие парни?! Это ведь может всё получиться к тому же. Два раза уже переносила, морочу голову приятному человеку. Такой положительный еврей из сферы социального образования, галантный, красиво ухаживает, и счет сам оплачивал, хоть у работников образования и не очень большая, думаю, зарплата. И смеется в правильных местах, и сам неплохо шутит. И в группе играет, и классные друзья на фотографиях. Не скучный, даже смелый.

Я придумала веселое свидание, почти экстремальное: купаться ночью (почему-то никто не купается), но вот Юля пишет, что Суккот, течение – купаться опасно. Иногда бывает, что я не хочу куда-то, а выходит, что зря и всё здорово. ●●●

Свидание в море ночью – done. Было здорово. Я «не взяла» с собой купальник, так как пообещала одному прекрасному человеку поплавать за него в море ночью голой, и вот выдался подходящий случай.

Мне кажется, «заказывать» друг другу поступки должно стать новым черным. Не всё, и безумства – особенно, сделаешь для себя, а для другого человека чего только не сделаешь. И потом еще скажешь: понимаешь, ведь я обещала.

Что сказать по существу свидания: всё шло прекрасно, пока Алон не спросил, может ли он у меня переночевать. Не надо так, Алон. Потом он посмотрел на часы и резко заспешил на автобус в Хайфу. Я шла с моря одна. Мне в таких случаях всегда кажется, что я недостаточно ему понравилась. Понимаешь? С другой стороны, ездит ко мне из другого города человек. Из сферы образования. На автобусе. Говорит: если ты захочешь приехать в Хайфу жить, мой дом – твой. ●●●

Я разделась догола – ночью у моря на втором свидании. Все тут люди взрослые и занятые, так что сразу скажу – он не перезвонил.

С каждым, наверно, такое бывало… С другой стороны, прошел всего один день.

Алон прекрасен: молод, статен, красив, хорошо воспитан, работает в сфере образования, играет в группе, смотрит прямо, шутит смешно. О таких говорят «слишком хороший». Но есть два «но».

Во-первых, страшно: ведь всё может наконец получиться, и тогда – привет, настоящие отношения, здравствуй, взрослая жизнь, ты где была и чего ты такая сложная. Я тут без тебя всё думала: «Стану хорошей женой, когда вырасту» – и давно выросла.

Во-вторых, скучно: с такими парнями всё время следишь за тем, чтобы не облажаться, думаешь, как выглядишь, стараешься. Но притворяться можно довольно долго, пока не выпьешь или не стошнит. Я не стала тянуть.

– Почему никто не плавает в море ночью? Я часто гуляю тут по пляжу, но никогда не вижу в море людей.

– Что ты делаешь? – спрашивает Алон, глядя, как я раздеваюсь. – Ты уверена, что хочешь этого здесь и сейчас? (Оглядываясь.) Не боишься?

– Боюсь, – отвечаю я, и платье опускается на камни; я иду в море.

Порт Яффо – место людное. Каменные ступени от пляжа ведут вверх, там гуляют люди. Но если пройти по воде чуть дальше от лестницы (а пойдем), песчаный пляж обрывается порогами камней.

Стоял Суккот – еврейский праздник. В эти дни по традиции следует жить в шалаше. Слово «сукка» так и переводится – «шалаш» – и символизирует отказ от опасной в общем-то, иллюзии, что надежным дом делает крыша. Безопасность существования зависит совсем от других причин, думают израильтяне.

Например, от течения, думаю я и ныряю в волну. Море такое сильное. Например, от волн, разбивающихся о камни, думаю я. От мужчин в порту, фотографирующих это на свои смартфоны со вспышкой сверху (не волнуюсь за ракурс). Волна, еще волна.

Он показал мне свой шалаш в Хайфе на фотографиях. Шалаш выглядел здорово: был спаян из металлических труб в виде сферы, сверху – пальмовые ветки. Сразу ясно – у Алона всё в порядке с руками.

Он попросил разрешения поцеловать меня, мне понравилось это.

Как думаете, поцелуй – обещание? Он спросил, можем ли мы провести вместе ночь. В Израиле с этим всё просто. Но – не мой темп. Я отказалась не потому, что он мне не понравился, а потому, что он очень понравился мне.

– Поедешь со мной? – спросил он.

– Мне нужно подумать, – сказала я.

– Автобус, – сказал он, – через 15 минут.

С моря шла одна. Платье промокло, на спину с волос стекало.

С одной стороны, стало грустно – в голове включилось и заработало внутреннее радио, программа «Варианты», программа «Как могло быть», снаружи шумело море. С другой стороны, Алон, у меня ведь нет для тебя никакой другой меня, кроме этой, которая плавала ночью в море голой. Волна, еще волна.●●●

Йосси – о моем вчерашнем свидании:

– Если ты еще раз так пойдешь туда ночью и будешь плавать голая – ты умрешь.

Три раза это повторил, размахивая руками в перстнях. ●●●

Каждый день мимо нас пролетают сотни возможностей. Со свистом. Мы говорим друг другу: «ВИДЕЛ?! Такая возможность пролетела!» Вместо того чтобы бежать и кричать: «ЛОВЛЮ, ЛОВЛЮ, я здесь – гони ее на меня!»