– Вер, – Бранка, уже почти свернув к крылу воспитанников, резко остановилась, – а вдруг, это всё неправда? Мёртвым же верховного князя никто не видел. Ты же слышишь, не отходную поют, а милостивую. Вер, он же и раньше исчезал на дни, а то и недели! А вдруг тот камень, что стоит в тронном зале, вовсе и не Кристалл Предка? Вдруг, это всё подстроено? Я должна его увидеть!

– Кого, князя Домитра? – друг глянул на неё с толикой жалости, как на помутившуюся разумом.

– Князя было бы увидеть лучше всего. Но ты же сам сказал, что верховный исчез. Я хочу увидеть Кристалл, Вер! Вдруг ОН не настоящий!

– И что? Увидишь и прямо вот так скажешь, настоящий тот кристалл или нет? Да откуда нам знать, какой он? Вот ты хоть малейшее представление имеешь, как он выглядит? – Вер ненавязчиво толкал спутницу к жилым комнатам учеников. – Знаю, ты любительница полистать древние книги, но что-то мне не верится, чтобы они пестрели изображениями подобных артефактов. Такие тайны не выставляются напоказ. К тому же, правда, это тоже тайна, Бра, но, по крайней мере, в нашем роду Камень Власти меняет свою форму каждый раз, как признает нового властителя княжества.

Вот так, он уже семейными тайнами делиться начал. Значит, уже всё решил. Решил и за себя, и за неё. Но Бранка не решила. И потом, она должна удостовериться сама. Пусть князь Домитр что-то скрывал о её происхождении, но он был родичем. И неплохим опекуном. И нужно попытаться выяснить хотя бы то, что выяснить можно.

– Я должна проверить! – Бранка выдернула руку и, развернувшись, направилась к тронному залу.

– Вот же упрямая! И в кого только такая удалась? – сам себе задал вопрос Вер и, понимая, что его ворчание не услышат, махнул рукой. – Давай пойдём, – согласился он и последовал за ней. А что ещё оставалось? Оставить одну? Так обязательно влезет в неприятности. Они и Бранка как специально ищут друг друга. Всё равно стражники развернут от дверей. Пусть уж проверит. Убедится, что никого не пускают, и начнёт рассуждать разумно.

***

Перед тронным залом стоял усиленный наряд стражи из четырёх человек. Да и дальше по коридору виднелись такие же. Все в полном воинском облачении и с гербами князя Миррейга на груди.

– Я должна пройти в тронный зал! – надменно заявила Бранка. Как учили на уроках управления: чем увереннее говоришь, тем больше люди склонны считать, что имеешь на это право.

Но должно быть, стражники получили чёткие указания не пускать никого. Они даже не шелохнулись. Когда же Бранка попыталась просто пройти в зал, ближайшие к двери звонко сомкнули свои алебарды, да так ловко, что не отскочи девушка, могли бы и отсечь что-нибудь острейшими лезвиями.

– Вы что? Совсем рехнулись?! Я всего лишь хочу пройти в тронный зал! Как воспитанник Короны и приёмный ребёнок князя Домитра, имею на это право! – вот и пригодились уроки наставников: законы княжества Бранка знала прекрасно.

Если бы не предыдущее угрожающее движение, можно было бы счесть, что у дверей стоят не люди, а пустые доспехи, они опять никак не отреагировали на слова.

– Что за шум в столь позднее время? Кто тут у нас такой воинственный? – раздался за спиной знакомый голос.

Бранка поморщилась. С князем Миррейгом ей встречаться не хотелось. Ни здесь, ни где-нибудь ещё. Она и не планировала это делать. Рядом засопел Вер. И без слов понятно, что он хотел сказать, мол, чего-то подобного и ожидал. Но Бранка в своём праве. И потом, она должна убедиться.

– Я хочу пройти в тронный зал. Как воспитанник Короны и приёмный ребёнок князя Домитра, я имею на это право! – повторила она.

Даже в полутьме плохо освещённого коридора было видно, как заблестели глазки престарелого князя. Он подошёл вплотную и, не скрывая непотребного блеска, с головы до ног оглядел ладную фигурку девушки в мужской одежде.

– Вот как? Имеешь право? Кхе-кхе, – притворно смутился он, продолжая шарить маслеными глазами по телу Бранки. До чего же неприятный тип. – Ты уж прости, милая, этих олухов. Откуда им знать эти тонкости законов бывшего верховного князя, – каков наглец, уже и бывшим назвал князя Домитра. – Им велено не пускать посторонних, чтобы по дурости своей не попытались дотронуться до Кристалла. Ты ж у нас ещё та законница, сама знаешь, что может приключиться.

То, что может случиться с посторонним, прикоснувшимся к артефакту подобной силы, знала не только Бранка. Это знал даже ребёнок: чем меньше прав у прикоснувшегося, тем большее наказание его ожидает за подобное святотатство. Вплоть до мучительной смерти.

– Значит, там и правда, Кристалл Предка. Я хочу взглянуть на него! – когда нужно, Бранка была очень упрямой. Впрочем, что уж скрывать, зачастую и когда не нужно тоже.

– Взглянуть на Кристалл? – князь вытянул вверх подбородок и по-птичьи покрутил шеей, словно поправлял неудобный ворот. – Говоришь, имеешь право? – ну до чего же противный этот князь Миррейг Янгир! Особенно, глаза.

Сейчас скажет какую-нибудь колкость вроде: «Мала ещё права иметь!», или вообще, «Да какие права могут быть у девки! Твои права ноги раздвигать!» – и такое ей слышать приходилось. Правда, говорившие подобное быстро жалели о своих словах, зачастую проглатывая их вместе с зубами. Рука непроизвольно потянулась к кинжалу. Как известно, половина победы в руках того, кто совершит первый удар. Что будет потом, Бранка додумать не успела. Князь склонился, взял её ладонь, поднёс к губам и поцеловал. Ф-фу, губы тоже противные.

– Коли имеешь право, пойдём! – и, не выпуская руки, повёл Бранку в тронный зал.

Веринд дёрнулся следом.

– А вот княжич Орвейг таких прав не имеет, – нехорошо ухмыльнулся старый интриган и пошёл дальше, не особо-то и удерживая руку девушки, мол, не хочешь – не иди.

Но молодому ли крепкому воину бояться старика? Тем более, когда дело действительно важное. Подумаешь, неприятен, подумаешь, пыхтит, и рука уже держит не ладонь, а спину, даже немного ниже, можно и ускориться.

– Куда так спешишь, моя девочка?

Что? Как он её назвал? Вот же, развратник! Уже и руки трясутся, она сама это заметила, а всё туда же.

– Что? Не по нраву, как я тебя назвал? – князь улыбнулся одними губами. – А ты девочка и есть. А уж стать моей недолго, так же? – и он рассмеялся. И смеха в его веселье опять не слышалось, скорее, торжество. Хорёк, как есть хорёк. Может, и не стоит так обижать ни в чём не повинного зверька. Но всё равно хорёк! Сухенький, вёрткий.

На что надеется трухлявый пень? Бранка однозначно, физически его сильнее. Рассчитывает, что после того, как его признает Кристалл Предка, сможет приказывать, и тем приказам не подчиниться невозможно? Но и здесь князюшку ждёт разочарование, ведь тёмная кровь позволяла сопротивляться даже приказам князя Домитра, уже долгое время связанного с Кристаллом.

Как же он противен! Опять схватил за руку и тащит к темнеющему впереди постаменту. Что ж, пока им по пути, не стоит сопротивляться, ведь именно для этого и пришла Бранка: взглянуть на появившийся в тронном зале камень.

Висящие по стенам редкие светильники давали совсем мало света. Сам Кристалл, стоящий в центре зала, был почти не виден. Но тогда, в подземелье, и этого света не было!

– Скара! Скара, прошу тебя, приди, – тихо зашептала Бранка, призывая своего светлого духа-покровителя. – Скара, это очень важно, и не только для меня!

– Что ты там шепчешь, девочка? – подозрительно спросил князь.

– Возношу положенные молитвы. Как и полагается перед такой святыней. Давайте помолимся, князь Миррейг, – и Бранка опустилась на колени в нескольких шагах от тёмного постамента и зашептала. Молитвы самому Кристаллу перемежались со словами призыва к Упрямой Скаре. Она должна явиться на призыв!

Князю не оставалось ничего другого, как бухнуться рядом. Как приятно хрустнули старческие колени. Вот бы ещё и отморозил их о холодный пол. Молельных ковриков ему здесь никто не приготовил.

Как же рассмотреть то, что стоит совсем рядом? Да, постамент чёрный. Да, на нём лежит камень, по форме напоминающий Кристалл Предка. И ближе подойти не то, чтобы боязно, но… не стоит.