Доктор общественных наук Мария Гейц предполагала, как это ему удалось. Клаус сошелся с Микаилом, с его помощью втерся в доверие к нескольким аристократическим семьям и оказал им по значительной услуге. Использовав полученный статус, финансист убедил виконта в своей незаменимости. А поддержка Илоны, дочери известного мятежника, окончательно закрепила его позиции.

На Венетре об идеях Микаила знали не больше двадцати человек. Они в свою очередь тоже имели союзников и сторонников – и далее по цепочке.

Клаус и Илона заведовали внешними связями. Политическое чутье подсказывало Марии, что они изменили начальный курс виконта не из-за буйного характера, а из-за нежелания долго ждать денег и власти. Возможно, даже сотрудничали с Королевством Греон, давним соперником Альконта.

Под конец Лем выложила на стол папку с фальшивыми документами.

Севан пролистал бумаги и утомленно потер здоровой рукой висок:

– Колин, вызови Никиса. Возьмем их.

– А гитской бригады хватит? – засомневалась Лем.

– Лорд Корвунд еще не вычислил крота. Так что у меня приказ не обращаться к венетрийскому отделению Службы без его разрешения. Со мной приехали Никис и еще пара агентов. Поэтому я надеюсь на «Аве Асандаро».

– Кхм, дай мне поговорить с Виго и Касом.

Устин одобрительно закивал. По его мнению, тех, кто пытался прибить кого-то из команды, следовало гасить всем вместе: быстро, без колебаний и пощады.

– Колин, потом позвони в главный Венетрийский аэропорт, – Севан тяжело встал. – Мария, вам с Устином лучше переодеться. Тут всё есть. Мне надо поговорить с лордом Корвунд.

Капитан внимательно посмотрела на гитца и беспокойно прикусила верхнюю губу.

– Ты уверен, что не свалишься во время ареста? – не то чтобы Лем беспокоилась о мерзавце, но внутри некстати шевельнулось подобие сочувствия.

– А? – Севан приподнял брови и, поняв, что похож на накачанную болеутоляющими развалину, нахмурился: – Это… В Церковной школе сказали, я наделен Провидением. Меня научат им пользоваться, но сейчас… нет времени. Они наложили барьер, чтобы не… случилось припадка, как в Гите, – он приподнял уголок рта в намеке на улыбку. – В остальном я в полном порядке.

Лем вспомнила, как бедняга упал на пол прямо перед лордом Корвунд. Севана колотило, он бредил и шептал разрозненные слова, пока глава Службы его не усыпил.

Значит, нестабильный дар запечатали, точно бункер со смертельным оружием.

– Ты остался без хваленой интуиции?

– Не сомневался, ты вспомнишь, в чем я хорош, – уязвленно ответил Севан, явно пожалев об откровенности.

– Я не это хотела… – Лем мысленно ругнулась и резко встала, смотря ему в лицо.

В ее планы не входили задушевные разговоры с людьми, которые ей не нравились, но Севану предстояло командовать экипажем «Аве Асандаро», а он, вместо того чтобы сосредоточиться на деле, упивался жалостью к себе.

– Интуиция – не единственная твоя сильная сторона. У тебя под ногами всё еще надежная палуба или родная земля – не знаю, что тебе ближе. Ты уже вернул Длань. Неужели с оборзевшим виконтом не справишься?

Колин перевел взгляд с нее на Севана и обратно.

Гитец, помедлив, несколько раз сжал и разжал покалеченную руку. Благодарно поморщившись, он настойчиво указал Лем подбородком на служебные помещения:

– Иди собираться.

В одной из комнат нашлись внушительный арсенал, разнообразный гардероб и уйма вещей для маскировки, начиная с париков и театрального грима и заканчивая цветными линзами.

– Владелец заведения тесно сотрудничает со Службой, – пояснил чтец.

Лем живо представила, как в кафе входит степенный джентльмен, а выходит дама во фривольном платье под кружевным зонтиком.

Колин рассказал, где что лежит, и удалился выполнять поручения Севана.

Устин с облегчением сменил ученический костюм и неудобные сапоги на практичные штаны с карманами по бокам, простую рубаху защитного цвета с воротником на кнопках, подбитую мехом жилетку и высокие ботинки. Закрепив под мышкой кобуру «тагана», он удовлетворенно развалился на стуле и зевнул.

Лем набросила на плечи кожаный плащ длиной до середины бедра и застегнула пояс с парой «кейцев». Заказ когда-то обошелся ей в маленькое состояние. Вытянутые изящные револьверы, один для правой руки, другой для левой, изготовили по ее меркам и украсили искусной чеканкой. Они могли бы считаться произведением искусства, но для капитана были отнюдь не украшением. Джаллийский шестизарядник Лем убрала под плащ и теперь ощущала приятный холодок стали через бежевый хлопок свободной рубашки.

Покачавшись с носков на пятки, чтобы привыкнуть к новым сапогам, она кончиками пальцев взъерошила волосы. Доктор общественных наук Мария Гейц скрылась за кулисами, уступив сцену вольному капитану Лем Декс.

Разговор с кораблем занял пять минут. Экипаж всегда понимал ее с полуслова. Вильгельм Горрент и Константин Ивин беспрекословно приняли Севана как командира.

Штурман тут же начал проверять связь. Механик отправился готовить «Аве Асандаро» к вылету.

Когда Лем, Устин, Колин и Севан вышли из кафе, сильный шквал подхватил с мостовой горсть песка и мелких камней и агрессивно швырнул им под ноги.

Капитан поежилась. Погода испортилась: небо затянули плотные облака, поднялся ветер, скрипели и раскачивались деревья. Устин подозрительно покосился на тучи и забормотал что-то похожее на молитву Розе Ветров, покровительнице путешественников; среди слов Лем уловила «Аве Асандаро».

Перед кафе стояло два «рейла»: темно-серый и коричнево-болотный. На зеленом капоте сидел сухопарый мужчина с мрачным рябым лицом – уоррент-офицер третьего ранга Фаддей Никис. Он курил, болтая с сутулым блондином, спрятавшим руки в карманы куртки, и невысоким крепышом с кучерявой бородой.

Лем тоже встречала их в Гите. Первого агента звали Яннис Ропулус; он быстро бегал и хорошо прятался. Второго ей представили как специалиста по боевым взаимодействиям Трифона Иклида. Последний стрельнул у Никиса сигарету.

Увидев коллег, Никис лениво махнул им рукой. Лем и Устина он окинул бесцеремонным взглядом от макушки до пят, задержавшись на вырезе рубашки капитана. Потом щелчком отправил окурок в урну и запрыгнул на водительское кресло своего экипажа. Севан сел рядом, а привыкшие работать вместе Ропулус и Иклид заняли пассажирские места, синхронно хлопнув дверьми.

Лем и Устин снова оказались в «рейле» Колина.

Дорога не отняла много времени. Венетра засыпала, в домах гас свет. Люди расстилали постели, не имея понятия ни о заговоре, ни о делах Службы.

Опасаясь утечки информации, лорд Корвунд после звонка Севана связался с главой венетрийского отделения Майерой Рейс напрямую. Сведения о контрабандном складе Микаила и документах из дома Илоны произвели на железную леди глубокое впечатление, но она всегда великолепно держала себя в руках.

Вдовствующая графиня Риволл сухо заметила, что, если Белые совы на стороне мятежников, придется туго, и ей пора собирать своих людей. Для обвинения же лорда Орманд понадобятся улики. Венетрийцы легко могли счесть ничем не подкрепленные слова клеветой, что лишь усугубило бы сложные отношения герцогства с Короной. Контрабандный склад стал бы неоспоримым доказательством вины и аргументом, способным остудить самые горячие головы.

«Рейлы» остановились за двести ярдов от дома виконта, под глухой стеной почты, единственного общественного здания на всю округу. Оно напоминало маленький замок, но его не окружали лужайка с клумбами и высокая ограда. Отсюда хорошо просматривались задние ворота особняка Орманда.

Каким бы усталым Севан ни выглядел, мозги ему не отказали. Марию разоблачили, поэтому ящики точно собирались перевезти. Стоило проявить осторожность.

Гитец изучил дом в бинокль и передал тот Ропулусу.

– Плохо видно. И, – приглядевшись, агент по-звериному втянул ноздрями воздух, – слишком тихо.

Вспыхнула молния, выбелив каменные стены. На миг разрушив тишину, ударил раскат грома. Начал накрапывать дождь. Пелена мороси затянула лужайку – изогнутые силуэты деревьев слились с травой. По земле поползла серая вуаль тумана, и стало не разобрать, где лежат ерошащиеся мхом валуны.