Оставалось надеяться лишь на спокойные вечера, потому что отходил ко сну Фердинанд тоже рано, убегавшись за день.

   Стоило Фердинанду только затворить дверь королевской спальни, как к нему подобострастно метнулся мессир Шьевр:

   - Ваше величество, в ваших силах оказать неоценимую помощь всей Испании. Лишь вы, своим влиянием, своей братской любовью и заботой, способны освободить Его величество от влияния этой ведьмы и её приспешника. Он во всём им послушен и ни на шаг от них не отдаляется. Что будет с нами, если королевством станут править ведьмы и мориски?!

   Фердинанд пожал плечами и направился к себе. Его ждало множество дел.

<p>

XII</p>

   Мятежная деятельность Габсбурга-младшего дала плоды уже в конце лета. Через месяц приехала Екатерина - и непосредственно, как ребёнок, изливала и печаль, и радость, а после заявила: не беда, волосы можно и покрасить. Карлос подумал, что цвет волос - это последнее, что его заботит, и мягко ответил сестре, что он уже не в том возрасте, чтобы тешить своё тщеславие, и привычки всяких там французов перенимать не собирается. Екатерина похихикала над рассуждениями тридцатилетнего брата и вместе с Фердинандом отправилась в путешествие по Толедскому замку, который совсем не помнила.

   Тем же вечером явилась Мария - она вошла в королевские покои вместе с вернувшимися с прогулки по родным башням братом и сестрой. Карл заподозрил обман - и не ошибся: после допроса с пристрастием Фердинанд сдался и сказал, что Мария приехала вместе с ним: он дожидался её в Инсбруке и оттуда продолжил путь в её компании.

   Следующей покаялась Мария, поникнув лисьей шапкой и теребя выпущенные на грудь бронзово-русые косы: всё это время она жила в Толедском замке, в покоях для гостей, в которые давным-давно никто не заглядывал, потому что гости в королевской резиденции перевелись.

   И наконец созналась Каталина: всё это время она знала о планах Марии и Фердинанда и о том, где находится сестра, и навещала её, но держала всё в тайне. Карлу оставалось только удивляться, как младшая сестрица умудрилась два с лишним месяца делать то, на что предыдущую четверть века была не способна в принципе, - держать язык за зубами.

   Но Мария поморгала лисьими глазами, применила самую очаровательную из своих улыбок и самым нежным голосом проговорила, что надеялась на внезапную встречу, и не её вина, что розыгрыш затянулся, если случай не свёл её с братом в одном из коридоров замка. Пока Карлос соображал, считать ли последнее упрёком, Мария отвела его в сторону и, смущённо глядя исподлобья и сверкая неприличным обилием драгоценностей, выразила сомнение, что испанская почва достаточно жирна, и предложила сравнить её с почвой Дунайской долины, которую предусмотрительно привезла с собой, а ещё с чернозёмом Московии, который заботливо соскребла с сапог зазевавшегося на пиру московитского посла. К речам и кисету с землёй прилагались сафьяновые сапоги, столь же неприличные в своей роскоши, как и убор преподносившей их Марии.

   К подаркам прилагались также две бочки солёной рыбы - Мария всегда присылала рыбу, зная, что брат воздаст ей должное, потому что солёное он всегда любил.

   В конце сентября прибыла Изабель - и привезла ещё три бочки сельди, сетуя, как надоело ей питаться столь однообразными дарами моря, которые перемежаются разве что рыбным супом, куда добавляется молоко, которое тоже воняет рыбой, потому что рыбой кормится вся скотина.

   Изабель заявила, что сегодня кухней распорядится она и приготовит на обед те блюда, которыми десятый год питается сама.

   Мария мягко взяла её под руку, и отвела в сторону, и сказала, что Карл уже достаточно наказан и не стоит быть такой жестокой.

   Однако Элена и Хоаким вызвались попробовать северные угощения. Только сейчас Изабель обратила внимание на мавра с золотым кольцом в ухе (жемчужную серьгу граф давно подарил сыну, посчитав, что жемчуг более к лицу молодости) и на даму, чья причёска состояла из множества тонких косичек. Братья и сёстры вскользь упомянули, что тётушка Элена владеет тайными знаниями, и Изабель отныне неотступно следовала за ней, умоляя научить менять погоду.

   Тётушка оставалась непреклонна.

   Екатерина пожелала иметь такие же косички.

   Тётушка похвастала, что научилась их плести в Африке.

   Фердинанд напомнил об обещанном, и целый день они провели, слушая о приключениях Элены на Чёрном континенте и все вместе колдуя над рыжевато-каштановыми локонами Катерины - потому что без помощников тётушке хватило бы работы на четверо суток.

   Советники и придворные тем временем скрежетали зубами в кулуарах и измышляли, на чём бы подловить стремительно возвысившуюся чету Альварес.

   Однажды их арестовали за двусмысленное высказывание в адрес Церкви и заключили в разные камеры в разных башнях. Но граф и графиня вышли оттуда ровно так же, как вошли, а папа Адриан отказывался принять меры и наделить полномочиями Инквизицию, поскольку, посреди разбитой войнами, мором и общим упадком Италии, не желал отвлекаться на подобные мелочи. Даром что Карлос Испанский был его любимым воспитанником.

   Сам Карлос Испанский, а также его брат, и сёстры, и малолетние дети бурно радовались столь быстрому возвращению дона Хоакима и доны Элены. Король даже отдал часть своей гвардии на службу графу Альваресу.

   Мессир де Шьевр, и синьор Гаттинара, и внезапно сблизившиеся с ними гранды в очередной раз признали своё поражение.

   Итак, в Толедском замке собрались Екатерина Португальская, Мария Венгерская, Фердинанд Австрийский, Изабелла Датская и Норвежская - недоставало лишь Элеоноры Французской.

   Старшая сестра приехала лишь в середине октября - в сопровождении супруга - цветущая и сияющая как никогда прежде. Она единственная естественно и изящно изображала, что не замечает, как изменились внешность и привычки Карла. И подарила часы для его коллекции.

   - Я совершенно счастлива, дорогой брат, прошептала она, вручая подарок. - Франсуа нисколько не ревнив, мы совершенно свободно заводим увлечения на стороне. У них в Париже семья без любовников считается неполной.