Он был очень бледен и взволнован до крайности.

– Пожалуйста, – ответила Милли, – признавайся, хоть это теперь и неважно, но… пожалуйста, хорошо. Всё-таки интересно.

– У меня есть сын. Он живёт со своей матерью, так мы договорились, ему шесть лет. Но для нас с тобой это ничего не значит, поверь!

– О! Ты не просто ловелас! Ты врунишка? – поразилась Милли.

– Не смей так разговаривать! – угрожающе произнёс муж.

– А то ударишь? – спросила она, начиная понимать, почему ей так трудно было с самого начала их совместной жизни встречать супруга из его частых зарубежных командировок. Он всегда возвращался странно отчуждённый, далёкий и подолгу молчал, словно заново привыкая к домашней обстановке.

– А то разведусь, – серьёзно ответил мужчина.

Милли откровенно рассмеялась, увидев эту его серьёзность. Она запрокинула голову к небу, на котором обнаружилась золотая нитка молодого месяца, и захохотала, вспоминая, какой же она была дурочкой, когда не замечала ни телефонных звонков среди ночи, ни взволнованных глаз мужа, ни его задумчивости, ни выходных, проведённых им где-то на стороне…

– Сделай одолжение, – попросила она, перестав хохотать, – позвони моему папе, предупреди, чтобы он встретил меня, скажи, что я сбежала от монстра.

– Ты уходишь? – не поверил мужчина. – Чем же ты будешь жить?

– Пойду работать тренером! Давно мечтала, – не задумываясь ответила Милли, поднимая руку, чтобы махнуть такси. Шаль золотым потоком сползла с плеч и упала в пыль, к смешным грязным тапочкам. Милли поддела шаль ногой, откинула в сторону, чтобы не запнуться об оранжевые цветы, и села в остановившуюся рядом машину.

Виктория лежала в ванне и, высунув ноги из воды, озабоченно их разглядывала. После недавней эпиляции кожа казалась глянцевой, а вот лак по кромке ногтей слегка стёрся. «Утром запишусь на педикюр», – вяло подумала она, опуская ноги и удобно устраиваясь на оранжевой резиновой подушке, чуть не выскользнувшей из-под головы. Тихо играла музыка, льющаяся из колонок в углах комнаты, мягко мерцал приглушённый плафонами свет, отражаясь жёлтым туманом в прозрачности кафельных стен, журчала и вспенивалась вода, равномерно массажируя тело, и пряный аромат благовонных палочек невесомой дымкой растекался вокруг…

Виктория закрыла глаза и замерла, перестав шевелиться. Она любила это время суток, когда можно было остаться наедине с собой, забыть про фотосалон с его проблемами и приходящую кухарку, невнимательную к наказам относительно меню. Нескончаемый поток клиентов, несмолкаемы звонки, бесконечные споры о рекламных проспектах – всё это за пределами ванной комнаты. Здесь же нет ничего, что могло бы испортить настроение деловой тридцатипятилетней женщины, которая хочет везде успеть и которая знает цену отдыху. Как хорошо! Не надо ни с кем разговаривать и можно ни о чём не думать. День закончился вместе с его заботами, сейчас главное – отвлечься, чтобы потом крепко уснуть.

Всё в доме затихло, как будто стояла глубокая ночь, хотя стрелки часов показывали десять вечера, когда Вика вышла из гостиной. Самое время, чтобы посидеть у камина накануне выходного дня! Но муж Кирилл, привыкший вставать очень рано, и сегодня ушёл в спальную вперёд Вики, сославшись на усталость, поэтому ничего не оставалось, кроме как уложить сына в постель и отправиться в ванную на «релаксацию», как Вика называла своё вечернее уединение. «Пусть спят, – лениво подумала она, – им завтра бежать на зарядку. Мои спортсмены!» – и улыбнулась, зная, каким радостным будет завтрашнее воскресное утро. По зелёным соснам за их большим домом, стоящим на краю подмосковной дачной деревни, прыгали белки. В этом году они совсем расхрабрились, позволяя Алёше гладить себя. Начало осени радовало яркими красками, земля и воздух были тёплыми, храня остатки летней жары. Кирилл считал – пока стоит хорошая погода, мальчику нужно гулять. «Красоту нельзя упускать!» – говорил он сыну, будя его каждое утро и предлагая пробежаться.

Вике нравилось, что муж занимается воспитанием мальчика, которого очень любил, с большой ответственностью. Главным условием дружеских отношений Кирилл считал то уважение, с каким он относился к десятилетнему сыну; всё, что касалось Алёши, выступало на первый план. И мальчик обожал отца, убеждённый, что «с папой никто не сравнится!». Выходные дни они проводили вместе и начинали с того, что бежали рано утром в лес, после чего Алёша кормил рыбок в огромном аквариуме, а Кирилл принимался за приготовление завтрака. Энергично расхаживая по кухне, он распевал отрывки из песен и гремел посудой, призывая Вику скорее проснуться. Кулинария была его любимым занятием, за которым Кирилл отдыхал от своей солидной должности в газовом холдинге и от той внешней серьёзности, которая появлялась на его круглом весёлом лице, как только он выходил за порог дома.

Представив, как завтра придёт к мужу и сыну и начнёт слушать рассказы о белках, Вика непроизвольно вздохнула, взволнованно и радостно. Что-то опять наколдует Кирилл, стоя у плиты? Нафантазирует, что и есть невозможно будет! Его страсть к экспериментам не знала границ! То чернику в омлет добавит, то польёт банановым киселём кашу или поджарит бекон со спаржей, а под конец испортит блюдо ананасом, кинув его туда же, на сковородку. Не исключено, что придётся готовить самой, что-нибудь простое, вроде сырников со сметаной. При мысли о сырниках Вика открыла глаза, решив, что нужно проверить, есть ли творог в холодильнике. Подвигавшись, она почувствовала, что её тело хорошо разогрелось, а мышцы расслабились. Можно вставать.

Осторожно выйдя из ванны, вытерлась полотенцем и, стоя перед зеркалом, долго вбивала крем в кожу лица и шеи, стараясь действовать с особой аккуратностью в районе глаз. Высушила волосы, короткие, но очень густые, надела чистую пижаму, приготовленную горничной. Почувствовав, как шёлк приятно охладил всё тело, выключила свет в ванной и спустилась на первый этаж, в кухню. Удостоверившись, что творог на месте, прошла в кабинет мужа. Сегодня у неё было небольшое дело, которое она намеревалась закончить побыстрее, впрочем как всегда, потому что всё происходило больше для формы, по привычке, чем по необходимости.

Время от времени Вика проверяла стол и портфель Кирилла. Для чего, она и сама не знала, ведь причин сомневаться в верности мужа у неё не было, он не замечал других женщин. Так было с самого первого дня их знакомства, случившегося одиннадцать лет назад, когда Кирилл только начал работать в газовом холдинге, где изредка появлялась Вика по поручению туристической компании, которую она представляла. Роман их начался с того, что девушка упала на Кирилла в буквальном смысле, чуть не свалив его с ног, когда тот поднимался по коридорной лестнице в буфет, а Вика неслась ему навстречу, опаздывая на автобус.

Кирилл одной рукой ухватился за перила, а другой за Вику, чтобы она, ударившись об него, не пролетела дальше.

– Вот так искры! – со смехом воскликнул он, взглянув в её испуганные глаза. – Настоящий новогодний фейерверк! Бенгальские огни!

Журналы и проспекты посыпались из рук Вики. Оба кинулись их подбирать.

– Весь мир у наших ног! В буквальном смысле! Заманчиво! – взглянув на фотографии, быстро произнёс Кирилл, подавая Вике журналы. Пока она торопливо и неловко складывала их в стопку, мужчина внимательно рассматривал девушку, её смущённое, порозовевшее лицо, открытые руки, сиреневый летний костюм и бейджик на длинной голубой ленте. Когда оба выпрямились, он спросил:

– Виктория, что бы вы мне предложили? На ваш вкус, где можно отдохнуть? У меня отпуск через два месяца.

Вика вытащила из пачки первое попавшееся под руку и показала:

– Вот, здесь всегда хорошо.

Это оказались Мальдивские острова, куда только-только начинали ездить богатые российские туристы, открывая для себя коралловые атоллы, фантастический подводный мир.