- Соул! – выдохнула Мака чуть громче, чем ожидала.
- Эй! – тут же послышался удивленный возглас у входа в палатку. – Мака?! Что вы делаете?! – шевелюра Кида показалась в вырезе входа.
Соул резко отстранился и оглянулся на Шинигами-младшего, продолжая нависать над ничего не понимающей и сгорающей от стыда Макой. Но уже в следующее мгновение, он, грубо оттолкнув Кида от входа, бросился прочь из палатки.
- Что случилось? – раздался сонный голос Лиз, разбуженной возней, возгласами и шорохами.
Теперь проснулись все и, ничего не понимая, слипающимися глазами смотрели на заползающего внутрь Кида. Парень нашарил в кармане фонарик и включил его, чтоб осмотреться. Луч яркого света ослепил глаза.
- Мака, ты в порядке? – спросил Шинигами-младший, потирая ушибленное плечо.
- Да… - красная как рак, девушка натянула на плечо футболку. – Куда он побежал?
- Он?
- Соул.
- Не знаю… - Кид немного помедлил, будто бы раздумывая над чем-то. – Только Мака, это ведь был вовсе не Соул. Это была какая-то девушка.
- Девушка? – переспросила Цубаки. – Какая девушка?
Мака заметила, как лицо молодого человека вдруг залилось краской.
- Голая… - потупил глаза Шинигами-младший.
Мака нервно хихикнула, вдруг подумав, какая же картина была перед глазами Кида минуту назад. Все-таки если подумать, то лучше уж быть застуканной вместе с Соулом, чем с какой-то голой девицей…
========== Глава 4. Игры ==========
Что наша жизнь – игра…
(«Что наша жизнь - игра» Ария Германа «Пиковая дама»)
- Кииид… - раздался плаксивый голос Лиз за спиной молодого человека. – Я больше не могу. Давай передохнем, а?
Парень заскрежетал зубами. Кто там говорил, что Бог посылает человеку только те испытания, которые человек в силе преодолеть? Киду казалось, что эта житейская мудрость в этот раз явно не про его несчастную головушку. Но раз ты во главе группы – ты должен держаться столько, сколько сможешь. До последней капли здравого рассудка, пока эти создания дьявола не высосут его мозг окончательно. Поэтому Шинигами-младший выдохнул, поудобней перехватил лямки походного рюкзака, досчитал про себя до восьми и обернулся к плетущимся позади девушкам с непроницаемым каменным лицом:
- Еще совсем немного, Лиз. Потерпи. Осталось-то ступеней сто-двести от силы, – он неопределенно махнул в сторону храма на вершине горы, к которому они поднимались. - Тем более, я и так уже переложил все твои вещи к себе в рюкзак. Иди налегке, знай только ноги переставляй.
- Ты изверг, Кид! – закатила глаза полуживая Лиз, плетущаяся позади всех. – Я тебе это еще припомню… Если доживу до конца пути…
- Буддисты считают, что подъем вверх к храму очищает карму, - вставила Мака очередную познавательную ремарку.
Если это было правдой, то, пожалуй, из всей их команды, именно Мака грешила меньше всего, потому что выглядела вполне себе бодрячком. Судя по иногда доносящимся репликам, она даже успевала смотреть по сторонам и восхищаться видом, открывающимся с высоты пологой горы, на которую они теперь взбирались по ступеням. Цубаки казалась уставшей, но молчаливо терпела все испытания, ритмично переставляя ноги; Патти вообще умудрилась насчитать девятьсот восемьдесят шесть ступеней, пока не сбилась со счета, после чего приуныла, но не сдалась. Видно, карма Лиз была вся запятнана грешками, потому что на обливающуюся потом и замученную девушку и смотреть-то было жалко. Кид на секунду задумался, может, сжалиться и взять ее в карман в качестве пистолета, но потом здраво рассудил, что это будет не справедливо по отношению к остальным, развернулся и снова двинулся вперед, глядя на красно-золотую резную крышу храма, к которому они держали путь.
- Жаль, что я сбилась со счета где-то на середине, - разочарованно выдохнула Патти, прислонившись к каменной статуе то ли свиньи, то ли собаки, когда они, наконец, добрались до конца лестницы. Обмахиваясь шляпой от жары, она восхищенно протянула: - Ух, ты! Это настоящее золото?
Кид вытер пот со лба, оглянулся на полумертвую Лиз, которая преодолевала последние несколько ступеней, а затем окинул взглядом храм. Украшенные яркой разноцветной черепицей крыши, до блеска натертые ступени лестниц, мрамор, золотая роспись, каменные изваяния животных и будд – все здесь казалось каким-то ярким и праздничным. Даже служители храма, местные монахи, в оранжевых и желтых одеяниях выглядели по-праздничному нарядно.
- Скорей всего позолота или краска, - раздался голос Маки.
Обернувшись, молодой человек увидел, как девушка скребет пальцем по золотой глазнице одной из маленьких статуэток обезьяны:
- Мака, ты чего? – зашипел Кид, пока никто из служителей не заметил подобное неуважение к святыням.
- Тебе разве не интересно? – возмутилась любознательная девушка, внимательно рассматривая палец на предмет отслоившихся частичек золота.
- Напомни мне, чтоб я тебя с этой самой лестницы потом спустила, изверг, - прохрипела где-то позади Лиз, добравшаяся, наконец, до конца лестницы.
Кид закатил глаза, посмотрев на молочную белизну пушистых облаков в небе. И за что ему достались в наказание такие спутницы…
Тем временем, заметив вновь прибывших, невысокий добродушный старичок с метелкой седой бородки, сухощавый и в изрядно выцветшем одеянии отделился от группы монахов, следующих куда-то по своим делам, и поспешил навстречу гостям:
- Добро пожаловать в храм Большого Змея. Меня зовут Пхонг, я настоятель этого скромного поднебесного храма, - старичок учтиво поклонился Киду, сложив руки в приветственном жесте, затем перевел взгляд на девушек и попеременно кивнул им всем, предварительно смерив каждую внимательным взглядом с ног до головы. – Устали?
- Готова поспорить, что он последние лет тридцать отсюда не спускался, - тяжело дыша, пробубнила Лиз. – Иначе бы не задавал глупых вопросов…
- Да, притомились слегка, - учтиво ответил Кид, надеясь, что монах глуховат и не расслышал реплику своего оружия.
- Тогда следуйте за мной, - Пхонг либо, действительно, не расслышал, либо просто не обратил внимания.
- По дороге сюда нам попалось несколько заброшенных деревушек… - начал Шинигами-младший, шествуя рядом с настоятелем по разогретым полуденным солнцем мраморным плитам прихрамовой территории, не забывая при этом вертеть головой, разглядывая каменные статуи, замысловатую резьбу и снующих туда-сюда монахов.
- Да, недобрые времена настали. Мучалинда проснулся, люди боятся и уходят в убежища… - закивал головой настоятель Пхонг.
- Мучалинда? – переспросила Цубаки, но старик ее, казалось, не расслышал.
- …Если, конечно, успевают скрыться от него.
- Это опасно? – подступилась к монаху Мака. – Мы ищем двух наших друзей, которые отправились сюда около двух недель назад…
Старик вдруг остановился и повернулся к Киду:
- Я дал обет никогда больше не общаться с женщинами, поэтому не могу сейчас ответить на вопросы твоих спутниц. Отдохните. Я пришлю за тобой через пару часов.
В маленькой комнатушке, которую им учтиво предложили для отдыха, было необыкновенно прохладно. Так замечательно, что покидать ее и снова выходить на залитые солнцем раскаленные плиты Киду совсем не хотелось. Однако вопреки всем ожиданиям молодого человека, когда за ним пришел мальчишка-монах, вся женская компания тоже встрепенулась. Все доводы Кида были отметены капризным «нет» силой четырех голосов. Решив, что спорить – себе дороже, парень только горестно вздохнул и направился вслед за мальчиком-монахом на встречу с настоятелем Пхонгом с хвостом из девчонок.
Увидев, что гость пришел не один, монах, примостившийся в позе лотоса у дальней стены просторного храмового помещения, удивленно хмыкнул, жестом указав парню подойти к себе, а девушкам остаться за пределами храма. Молодой человек прошлепал босыми ногами до старика, сел напротив настоятеля, попытавшись скопировать его позу, тут же понял, что долго так не просидит, поэтому без предисловий перешел к делу:
