Еще часть цедры Лиза засыпала в маленькие мешочки вместе с крупной солью и разложила в шкафах для уничтожения плесени и затхлого запаха. Конечно, одежду и постельное белье можно было переложить мятой или лавандой, но это попозже, когда уйдет запах затхлости.

***

В лавке в этот раз было на удивление пусто. Похоже, ледяной ветер убедил всех кумушек сидеть по домам.

Лиза, не торопясь, составила объявления и подошла к прилавку. За ее спиной распахнулась дверь, впуская высокого опрятного мужчину, закутанного в темный плащ.

Незнакомец прошел к полкам со скобяным товаром, а господин Ташар со стариковским упорством начал выяснять детали объявления, чем безмерно напрягал Лизавету. Ей не нравилось, что ее так дотошно расспрашивают, да еще при случайных свидетелях. Меньше знают – лучше спят.

– Так вы принимаете объявление или нет? – не выдержав, вспылила она. – Мне нужно домой идти.

Уж очень внимательно смотрел на нее незнакомец, хоть и делал вид, что разглядывает ящички с гвоздями.

– Какие все торопливые нынче стали, – проворчал старик. – Принимаю. Полтора кетцаля за все.

– Дорого! – отрезала Лиза.

– Тридцать процентов за срочность, – хитро прищурился старик. – Вам, дамочка, надо, чтоб объявление вышло с утренним выпуском или через неделю?

Скрепя сердце, Лиза отдала бумаги и монеты и поспешила покинуть “гостеприимную” лавку.

И почему она не взяла с собой Ыргына? Прогулялся бы по ветру! Одинокая женщина на пустой улице – слишком легкая добыча!

Путь Инмара лежал через лес, к большому королевскому тракту.

Волк добрался до придорожных кустов, плавно перетек из одной ипостаси в другую, накинул на плечи плащ и вышел на обочину, намереваясь сесть в дилижанс. Альфа ясно сказал: действовать нужно скрытно, а значит, он приедет в столицу, выполнит там кое-какие мелкие поручения для клана, а уже оттуда отправится навестить отца.

Вскоре показался большой экипаж с традиционными фонарем и колокольчиком на оглобле.

Инмар поднял руку, дилижанс со скрипом остановился.

– За сколько возьмете до столицы? – старательно убирая из голоса короткое взрыкивание, спросил волк.

– Три кетцаля без еды и багажа! – ответил возница.

Свое оружие оборотень и так не собирался укладывать в отсек для грузов, но вознице перекинул сразу четыре монеты, чтобы не бухтел, и забрался внутрь. В карете дремали люди и один мрачный орк в солидных банковских очках. Инмар постарался устроиться на лавке, как можно тише и незаметнее натянул на нос капюшон и чутко, по-звериному, задремал.

На рассвете пассажиры начали просыпаться, потягиваться, пахнуть…

Инмар поежился, все же люди для него были не самыми приятными спутниками.

Вскоре дилижанс остановился на станции. Все вышли, чтобы перекусить и умыться. Волк с облегчением выпал из тесного ящика, увидел мальчишку с кружками медового сбитня, схватил сразу две, одну выпил залпом, вторую уже цедил медленно: легкое опьянения для зверя сродни отравлению, но нюх и слух притупляются, так переносить соседство людей становится легче.

Поскольку стоянка была длинной, Инмар успел перекусить и налить сбитня в купленную тут же объемную флягу. Приготовления оказались не лишними – орк, обнаружив рядом вполне взрослого мужчину с умным лицом, завел речь о банковских кредитах, ставках, налогах и прочем. Оборотень слушал, кивал в нужных местах и время от времени прикладывался к фляге. Все, что говорил орк, было, пожалуй, интересным, но по части занудности и дотошности эта раса уступала только гномам.

Еще четыре часа пути – и вновь остановка. Городок Кайберг служил перевалочным пунктом сразу нескольким видам транспорта. На окраине города находилась почтовая станция, где останавливались дилижансы. В центре города расположился железнодорожный вокзал, а с обратной стороны от ратуши, возле пристани, трубили шустрые речные пароходики.

Инмар с удовольствием размял ноги и, узнав, что стоянка продлится целый час, решил заглянуть на железнодорожный вокзал. Вдруг получится добраться до столицы быстрее и с большим комфортом?

Гном-кассир покачал головой:

– Простите, сударь, билетов нет. Магическая буря!

Оборотень скрипнул зубами: как он мог забыть! Значит, поезда не ходят, на реке давно стал лед, а единственным вариантом остается дилижанс с занудными и вонючими спутниками – или собственные лапы.

***

В Старый Дуб он прибыл поздним вечером. Выпал из дилижанса, пошатываясь добрел до ближайшей конской поилки и погрузил голову в ледяную воду. Только так ему удалось справиться с мигренью, которая мучила уже несколько часов. Видит Первозверь, лучше бы он на своих ногах добежал, да внимание привлекать нельзя было.

Немного придя в себя, оборотень принюхался и двинулся на Лесную улицу. Вокруг города давно не осталось настоящих диких лесов, только друидские рощи, так что название означало лишь то, что на этой улице предпочитают селиться оборотни.

Дом отца отыскать было просто. Во-первых, конечно, по запаху, а во-вторых, именно из этого дома доносились дружный плач и воркование. Близнецы – это хлопотно.

Инмар предупредительно стукнул в калитку и вошел, словно не замечая охранок – на родную кровь они сработали только тем, что оповестили хозяев о госте.

Фенрир показался в дверях и обрадовался, увидев сына:

– Инмар! Что привело тебя к нам в такую мерзкую погоду?

– Был в столице по делам клана, – небрежно и громко ответил третий бета, зная, что у соседей тут весьма чуткие уши, – решил и к вам заглянуть. Как девочки, как твоя супруга?

Стоило упомянуть Литу, и старший волк расплылся в довольной улыбке:

– Слава Первозверю, все хорошо. Заходи скорее, незачем хвост морозить!

Инмар вошел в просторные сухие сени, потянул носом и пораженно застыл.

– Лита…

–Да, – довольно покивал отец, – к листопаду ждем еще малыша или малышку.

Вольф промолчал. Его обоняние, не затертое дымом и грязью человеческих поселений, уже уловило то, что отец пока пропустил – у Литы снова двойня, и снова девочки! Похоже, отцу понадобится помощь в ближайшие месяцы. Значит, в этот город его привел не только приказ Альфы, но и Первозверь.

Между тем приняли его отлично. Лита вышла из комнаты, поздоровалась, устало улыбаясь, показала двух малюсеньких дочек. Инмар подхватил сестренок на руки, покачал, дуя в сморщенные от плача личики, и крошки тотчас уснули. Жена отца и поверить не могла своему счастью:

– Они с утра капризничают, погода не нравится, – сказала она, прислоняясь к супругу. Фенрир немедля увел жену отдыхать, а потом сам накрыл на стол, по мужской традиции выставив сковороду с жареным мясом, миски с соленьями и кувшин медовухи – ничего крепче оборотни не пили.

Инмар попросил большую подушку, пристроил юных оборотниц у себя на коленях и, покачивая их, словно в люльке, с радостью подкрепился после долгой дороги. Но едва сын утолил первый голод, отец отодвинул кружку с медовухой и негромко спросил:

– Так что на самом деле привело тебя в Старый Дуб?

Инмар усмехнулся, чуть-чуть приподнимая уголки губ. В этом весь отец – проницательный и точный, даже в мелочах. Только Лите удается вывести его из равновесия, закружить голову сладким женским запахом, а в остальном он прежний первый бета.

Негромко, стараясь не тревожить сестер, молодой волк поведал о портальном артефакте и собственном задании.

– Понятно, почему здесь его не нашли, – нахмурил тяжелые брови Фенрир, – помехи от разрушенной башни скрыли магический след.

– Вероятно, так и есть, – Инмар был рад подтверждению своих мыслей.

Они проговорили до луны, потом малютки проснулись, и Фенрир унес их к матери – кормить и менять пеленки. Не дожидаясь, пока занятые детьми хозяева вспомнят о госте, Инмар сменил ипостась и улегся на коврике у печи. В этом доме он готов был спать даже волком.