Дух Гримальдо стоял на пустынной, очень широкой дороге, выложенной серым камнем. Перед некромантом – нескончаемая черная стена, за ней скрывается мир ада, который лучше не видеть никому. Позади – не менее высокая и длинная стена, только была больше похожа на сделанную из чистейшего хрусталя, через который можно наблюдать за жизнью живущих. Гримальдо повернул направо и двинулся по дороге. Своеобразный коридор, образованный стенами двух миров… Казалось, он поднимается вверх и упирается в белые стены величественного царства небес, где живут боги и те счастливчики, кто удостоился обитать в этих стенах после смерти. Сколько Гримальдо шел, сказать невозможно. В этом промежутке миров для обитателей данного места нет понятия времени как такового, за исключением наблюдателей, судей и исполнителей. Наблюдатели присматривают за миром живых, если нужно – направляют исполнителя, чтобы вмешаться в ход событий, но чаще всего исполнителей отправляют забрать душу того, чье время пришло окончить путь земной и предстать пред судом, где решится дальнейшая судьба души. Однако бывают случаи, когда душа по тем или иным причинам становится призраком, если можно сказать, сущностью духа, не нашедшего покой после смерти. Она до прихода исполнителя эволюционирует, обретает способность проникать в мир живых в виде отпечатка прошлой жизни. Такая душа не может куда-либо быть отправленной, так как осталась привязана к миру живых, потому скитается между двух пространств вечно или до тех пор, пока не найдет покой.

Когда стало казаться, что белые стены приближаются, на пути возникла легкая дымка. Едва проступившая пелена исчезла и появилась крепкая, могучая, серая стена, перекрывшая дорогу. Если бы Гримальдо был простым смертным, то тронулся бы рассудком от происходящего, но он не просто человек, обладающий способностью колдовать. Он некромант, маг, имеющий доступ к потусторонним мирам. Вслед за появившейся преградой со стены сорвались три крупные черные птицы с уродливыми головами без перьев. Не долетев пары футов до дороги, фигуры пернатых превратились в густой чернильный дым, который мгновенно исчез, – и вот перед Гримальдо стоят три высокие фигуры, закутанные в плотные рваные плащи с длинными рукавами и капюшоном. Из-под рукавов были видны голые, белые, костлявые кисти, на которых отсутствовала кожа. Двое держали устрашающие косы, у третьего руки были свободны, он стоял посередине. По-видимому, этот и был главным в тройке. Маг спокойно смотрел на стражей этой крепости, что стоит между адом, миром живых и раем, хотя отлично знал, что они для него представляют реальную угрозу. Стоявший посередине страж сделал несколько шагов вперед, поднял голову так, что из-под капюшона стали видны глазницы черепа, в которых светились языки голубого пламени. Гримальдо услышал у себя в голове вопрос, прозвучавший спокойным, холодным, гортанным голосом:

«Зачем ты пришел сюда, проводник?»

«Я ищу одну потерянную душу, мне нужно с ней поговорить», – уклончиво ответил маг.

В сознании послышался хохоток:

«Ха-ха, тут почти все потерянные души, про нас тоже можно сказать «потерянные души», так отчего тебе не поговорить с нами?»

«Эээ, я бы рад и с вами, парни, переброситься словечком, но у меня нет времени. Так вы позволите мне пройти?» – также мысленно ответил Гримальдо.

«Что же, проходи, проводник», – услышал ответ в своем сознании член Кровавого круга.

За спинами стражей – мощная каменная кладка, внизу, прямо посередине, стала разбираться сама собой стена. Казалось, камни выдирают невидимые бесстрашные титаны и укладывают в ровные колонны. За прочным, как скала, камнем скрывались исполинских размеров ворота из черного мореного дуба. Как только створки стали открываться, послышался лязг механизмов: это поднималась стальная решетка, находящаяся позади ворот. Войти в этот городок, что находится посреди трех миров, легко, а вот выйти отсюда – куда сложнее, учитывая, с какими намерениями Гримальдо явился в это место.

Марко и двое бойцов стояли наготове. Створки золотых дверей держались на честном слове, еще немного, и неприятели ворвутся в подземный храм ордена. Наконец с неимоверной силой двери вырвало вместе с кусками камня дверного проема. И все это, как хорошие пушечные снаряды, с оглушительным грохотом влетело в противоположную стену. Семеро воинов из людского и эльфийского рода с боевым кличем ворвались в святыню ордена Алые капли. Марко и двое рубак стояли спина к спине и были готовы сражаться до самого конца, каков бы он ни был. Колдун Кровавого круга сразу приметил двух эльфов, лысого мага и рубаку в доспехах десятника. От них Марко чувствовал наибольшую угрозу. Несмотря на свою мощь, чернокнижник осознавал, что он и его соратники находятся в меньшинстве. Блокировав мечом удар вражеского клинка, брат Гримальдо послал из посоха в кого-то заклятие – несчастный с ужасным криком рухнул на пол и затих. Тут же магическая защита вокруг колдуна прошла испытание огнем. Лысый уродец начал выводить члена Кровавого круга из себя. Зарубив еще одного парня, Марко краем глаза увидел, как упал соратник, прикрывавший его спину.

«Хм, двое против пятерых? Ничего, прорвемся», – выставив клинок под рубящий удар, подумал Марко и стукнул посохом о пол.

Трое из пяти противников застыли на месте. Заклинание не подействовало только на колдуна и эльфа в доспехах десятника. Лысый эльф метнул в чернокнижника фиолетовую молнию, на что Марко выставил руку с посохом так, будто у него вместо магической палки был невидимый щит. Молния была обязана отправить противника в долгий и жесткий нокаут, но вместо этого врезалась в выставленную защитную преграду. Не коснувшись противника, молния устроила светопреставление и произвела грозный раскат грома. Блокировав магический выпад, Марко вы пустил из посоха черное облако, которое вмиг окутало фигуру эльфийского колдуна. Сзади раздался вскрик, переходящий в стон умирающего, – второй израненный воин, прикрывавший мага Кровавого круга, был повержен. Не теряя времени, Марко вновь ударил посохом в пол и исчез словно призрак. Это было весьма неожиданно для эльфийского десятника, собравшегося атаковать чернокнижника. Эффект неожиданности – это то, что было нужно колдуну. Лысый эльф, окутанный темным облаком, не мог помочь другу, он боролся с насланным на него заклятием.

– Ну, ты, мать твою, покажись! Или что, в штаны наложил, а? – крикнул десятник, держа клинок перед собой.

Марко, укрытый маскировочными чарами, как хамелеон, подкрался к жертве сзади и тихим, холодным голосом проговорил, выходя из укрытия:

– Дернешься – убью!

Эльф почувствовал резкий рывок за волосы и холодный, острый клинок, приставленный к горлу. Наконец маг братства Посоха избавился от насланных на него чар и был готов броситься в бой, но парня осадил холодный голос:

– Бросай свой посох, клинок и магический перстень или твой друг умрет!

Лысый эльф держал чернокнижника на прицеле, глядя в глаза верного соратника.

– Алан, не делай этого, не вздумай сдаваться, прикончи эту сволочь! – тяжело дыша, с ненавистью проговорил десятник патруля, стоя на коленях.

Из разбитой губы друга сочилась кровь.

– Ну же, Алан, не упрямься. Ты же не хочешь, чтобы твой друг пострадал? – словно издеваясь, спросил чернокнижник.

Лицо лысого эльфа стало красным, а глаза налились ненавистью. Глядя на командира, он проговорил:

– Прости, Казаоир, но я так не могу, – и маг братства Посоха бросил посох. За ним на пол полетели меч и магический перстень.

Алан готов был рисковать своей жизнью, но не мог подвергать опасности жизнь друга. Хотя он осознавал, что его поступок будет стоить жизни обоим, но лучше умереть вместе с другом, чем стать причиной его смерти.

Гримальдо вошел в крепость спокойным, ровным шагом. Если отбросить тот факт, что некромант находится на том свете, то за стенами скрывается, пожалуй, обычный город, где обитают стражи, наблюдатели, исполнители, судьи, потерянные души и призраки других мастей. Но была у этого места отличительная черта: за городской внешностью здесь веяло пустотой. Самое настоящее небытие.