– Вам идет, – сказал Пелло.

Монца промолчала. Если утрата подарка Бенны окажется худшим, что произойдет с ней в ближайшее время, она сможет считать себя счастливицей.

На нижних этажах тоже суетились солдаты, вываливая все из сундуков и роясь в вещах. Опрокинули один из ящиков Морвира, зазвенело, разбиваясь, стекло. Монца увидела растрепанную Дэй, сидевшую на кровати со скованными за спиной руками. Взгляды их встретились на миг, но посмотрели они друг на друга без особого сочувствия. Помощнице Морвира еще повезло, что она была одета, когда за ними пришли.

Монцу затолкали в кухню, где она прислонилась, тяжело дыша, к стене. По-прежнему голая, но вполне уже к этому равнодушная. Здесь она увидела Фарли с братом, к которым подошла Лангриер, вытаскивая из кармана кошелек.

– Похоже, вы были правы. Шпионы. – Она отсчитала в подставленную ладонь монеты. – По пять скелов за каждого. Герцог Сальер благодарит вас за усердие. Мы всех взяли или еще кто-нибудь остался?

– Остались, четверо.

– Что ж, покараулим их тут. А вам лучше подыскать другое жилье для своей семьи.

Монца, слизывая с губ кровь, текущую из носа, смотрела на Фарли и думала о том, чем обернулась ее благотворительность. Продали за пять скелов. Бенну удручил бы, наверное, размер вознаграждения, но саму ее куда больше взволновало другое. Когда Монцу поволокли вон из дома, фермер проводил ее взглядом. И во взгляде этом не было вины. Возможно, он считал, что всего лишь позаботился таким образом о своей семье в нелегкое военное время. Возможно, гордился тем, что у него хватило на это храбрости. И возможно даже, был по-своему прав.

Похоже, в мире ничего не изменилось с тех пор, как Вертурио сказал: «Милосердие и трусость – одно и то же».

По мнению Морвира, вполне обоснованному, на чердаках в последнее время ему приходилось торчать слишком уж часто. Ничуть не утешало то, что этот чердак был открыт практически со всех сторон. Крыши над ним почти не осталось, и в лицо задувал холодный ветер. Это самым неприятнейшим образом напоминало о той далекой весенней ночи в приюте, когда Морвира заманили на крышу две юные красотки и оставили там в одной ночной рубашке, заперев выход. Нашли его только утром – трясущегося, с синими губами, замерзшего чуть не до смерти. И все смеялись…

Общество, в котором он сейчас пребывал, тоже не согревало. Рядом в темноте сидела Шайло Витари и, прищурив один глаз, смотрела другим в подзорную трубу. В городе за спиной бушевали пожары. Может, война и полезна для представителей его ремесла, но Морвир предпочел бы держаться от нее подальше. Как можно дальше на самом деле. Осажденный город – не место для цивилизованного человека. Он соскучился по своему саду. По своей мягкой пуховой перине.

Морвир подтянул воротник, пытаясь прикрыть им уши, и вновь устремил взор на дворец великого герцога Сальера, угнездившийся на длинном узком острове посреди стремительного Виссера.

– Почему человеку моих талантов поручено заниматься подобными исследованиями?.. Категорически не понимаю. Я – не полководец.

– О, нет. Вы – убийца гораздо меньшего масштаба.

Морвир хмуро покосился на нее.

– Вы тоже.

– Конечно, но я не жалуюсь.

– Я негодую, будучи загнан туда, где идет война.

– Стирия. Весна. Как же без войны-то?.. Давайте составим уже, наконец, план действий и уйдем отсюда.

– Куда? В благотворительное заведение Меркатто, ведающее предоставлением крова бездомным сельскохозяйственным рабочим? Там так разит ханжеским лицемерием, что у меня желчь разливается.

Витари подышала на сложенные ковшиком руки.

– И все же там лучше, чем здесь.

– Неужто? Внизу орет без продыху фермерское отродье. Вверху часами расшатывает полы наша нанимательница, предаваясь отнюдь не утонченным эротическим забавам с варваром-северянином. Скажите, есть ли на свете что-нибудь более выводящее человека из равновесия, чем звуки… чужого… э-э-э… соития?

Витари усмехнулась:

– Тут вы правы. Полы скоро треснут.

– Голова у меня треснет раньше. Скажите, неужели йота профессионализма – такое уж большое требование?

– Кого это волнует, пока она платит?

– Меня, пока ее легкомыслие грозит мне безвременной кончиной. Но, видимо, придется мириться с тем, что есть.

– Так, может, не будем ныть, займемся делом? Нам нужно пробраться во дворец.

– Пробраться… ибо благородные правители стирийских городов доверяют своему народу, всегда рады приветствовать в своих дворцах незваных гостей…

Морвир в который раз оглядел через подзорную трубу фасад высившегося над быстрыми водами реки здания. Архитектурные достоинства его были весьма невелики для обители прославленного эстета. Смешение несочетающихся стилей, как результат – нелепое нагромождение башенок, террас, куполов, фронтонов, увенчанное одиноко торчащей высокой башней. Караульное помещение у ворот укреплено весьма обстоятельно – смотровые башенки, бойницы, простые и навесные, позолоченная опускная решетка на съезде с моста, ведущего на остров из города. И отряд из пятнадцати солдат при полном вооружении.

– Ворота слишком хорошо охраняются, фасад слишком хорошо просматривается, чтобы пытаться залезть, хоть через окно, хоть через крышу.

– Согласна. Единственное место, где можно остаться незамеченными, – северная стена.

Морвир махнул подзорной трубой в сторону упомянутой стены – узкой, отвесной, сложенной из поросшего мхом серого камня, с темными витражными окнами и парапетом в виде горгульи наверху. Будь дворец кораблем, плывущим вверх по реке, стена эта являла бы собой его нос, вокруг покатого основания коего вода бурлила и пенилась с особым неистовством.

– Возможно, ее и не охраняют, но и добраться до нее сложней всего.

– Боитесь?

Он опустил трубу, увидел, что Витари ухмыляется, и ответил не без раздражения:

– Скажем так, сомневаюсь в наших шансах на успех. Хотя, признаться, перспектива увидеть, как вы шлепаетесь с веревки в воду, меня несколько согревает, но перспектива последовать за вами не прельщает ничуть.

– Почему бы не сказать попросту, что боитесь?

Неуклюжую попытку подначить его Морвир оставил без внимания. Еще в приюте на них не поддавался, а уж теперь и подавно.

– Нам, конечно, понадобится лодка.

– Думаю, найти что-нибудь выше по реке будет нетрудно.

Морвир пожевал губами, взвешивая положительные стороны плана.

– Что ж, преимущество еще и в том, что мы обеспечиваем возможность отхода. Той части предприятия, которая, кажется, решительно не интересует Меркатто. Как только Ганмарк заплатит по счетам, мы можем, оставаясь переодетыми, выбраться на крышу и спуститься по веревке в лодку. А потом уплыть в море и…

– Поглядите-ка туда.

Витари показала на вооруженный отряд, появившийся по улице перед домом, и Морвир навел на него подзорную трубу. Около дюжины солдат конвоировали двоих человек, абсолютно голых, с руками, скованными за спиной. Женщину и высокого, крепкого мужчину.

– Похоже, шпионов поймали, – сказала Витари. – Не повезло кому-то.

Один из солдат ткнул мужчину тупым концом копья, тот, не удержавшись на ногах, упал задом кверху. Морвир хихикнул:

– Да уж, подземелья Сальера имеют мрачную репутацию даже среди прочих стирийских тюрем. – И нахмурился, продолжая глядеть в трубу. – Погодите-ка… женщина, похоже…

– Меркатто. Дотрахалась!

– Что это?.. – Морвира вдруг охватил такой ужас, какого он сам от себя не ожидал. – Проклятье! У них моя помощница!

– Плевать на вашу помощницу! Взяли нашу нанимательницу! А это значит – и мои деньги тоже!

Морвир лишь бессильно заскрежетал зубами, когда пленников перегнали через мост на остров и за ними накрепко закрылись неприступные ворота.

– Черт! В башне больше не безопасно! Туда нельзя возвращаться!

– Час назад вам была противна сама мысль о возвращении в это логово лицемерия и разврата.