— Привет.

Высокий. В машине я как-то не очень поняла, какой у него рост. Впрочем, какая теперь разница.

— Чего тебе? — я сердито глянула.

— Соскучился.

— А я причём?

— Так я по тебе соскучился.

— Мне это не интересно.

— Разве?

В его голосе сквозила обидная уверенность. Я поняла, что не ошиблась, когда решила, что он меня шлюхой посчитает. Так и есть.

— Слушай, я тебя не знаю, ты меня тоже, проходи мимо. Не нужно сюда приходить. Я с тобой больше не буду встречаться. Это была ошибка.

Я хотела пройти, но он взял меня за локоть и потянул обратно.

— Да в чём дело? Чего ты уходишь?

— Ты что тупой? Я же сказала.

— Подожди, — потянул он снова меня за рукав. — Я что-то не так сделал?

— Ничего ты не сделал, и я ничего ни сделала. Я не обязана тебе отчитываться. Объясняю ещё раз. Я не хочу тебя видеть. Это понятно?

— Почему? Есть причина?

— Да, есть. Причина в том, что это — ошибка. То, что было.

— Я что, не понравился тебе?

Я пыталась уходить, а он всё время дёргал и останавливал. Я чувствовала, ещё немного и слёзы побегут из моих глаз. Не могла же я сказать ему, что я не шлюха, что просто так получилось и всё такое. Приходилось просто отталкивать его и стараться как можно скорее уйти.

— Слушай, как там тебя…

— Данил.

— Слушай Данил, обычно я так не поступаю. Если ты подумал, что я буду каждый раз с тобой, ну это… ну, ты понимаешь, то это — не так. Тот случай, это просто, как тебе сказать, ну, в общем, просто…, — я подбирала слова, но никак не могла сказать то, что есть на самом деле, — ну в общем, просто у меня давно никого не было, понимаешь? А тут ты. Ну, вот так и получилось.

Он смотрел на меня, настороженно, с недоверием во взгляде, как будто совсем ничего не понял.

— Это не значит, что теперь, как только ты захочешь, всё будет так же. Тот случай, это — один случай. Всё, больше это не повторится.

— Почему? — он недоумённо смотрел на меня, и в какой-то момент мне даже стало его жалко. Он ехал сюда в надежде на секс, а ничего не получит.

Ну, значит так ему и надо. А что он себе думал? Пусть идёт туда, где ему дадут, а я не собираюсь выполнять его желания. Не собираюсь.

Я резко отдёрнула руку и быстро пошла, а он так и остался стоять там, на углу супермаркета.

Ну, вот и всё, кажется отвязался. Но почему-то, я совсем не чувствовала себя от этого хорошо. На остановке стояла, глядя на проносящиеся мимо автомобили и дрожала от резких порывов ветра. Сейчас бы ехала в теплой, уютной машине. Может куда-нибудь зарулили бы? И возможно, у него были совсем другие планы, а я своей грубостью отпугнула его уже насовсем. Вот дура.

Ну, что такого? Это нормально, что он меня хочет. И нет, чтобы хоть как-то воспользоваться ситуацией, я беру и перечеркиваю всё и сразу.

“Сама говорила, что он тебя шлюхой считает, и нет, чтобы выяснить, чего ему нужно, сама теперь и отступаешь. — Вступился внутренний голос. — А что если он собирался куда-то пригласить?… Да не выдумывай, куда он мог тебя пригласить? Если мужчина хочет встретиться с девушкой, пригласить её на свидание, он так и говорит — можно пригласить на свидание. Хотя бы цветы покупает. Это ведь, было первое свидание. А он как тормознутый сидел всё и мямлил. А я… Да ладно, нужно всё это поскорее забыть”.

Вечером получила зарплату — восемь тысяч. Пять отдала хозяйке — за койку, на три попробую вытянуть две недели, до аванса.

С соседками по комнате мы жили вполне дружно, если это можно так назвать. Просто друг другу не мешали, не лезли в дела. У каждого своё, придем, поедим и спать заваливаемся. Дёвчонка с синими волосами — Рита, без конца сидит в интернете. Редко когда можно было увидеть, как она делает что-то другое. Всегда в наушниках, как в другом мире, из которого совсем не желает выходить. Она ушла от родителей, за то, что они её пилили, и теперь живёт самостоятельно. Учится в училище, раздаёт на улице флаера и визитки. Тем и зарабатывает.

Вторая — Ольга, приехала откуда-то из деревни, там у неё остались дети с мамой. И теперь она работает на двух работах. А деньги, почти каждый день, все причисляет в деревню. Её тоже совсем не слышно и не видно. Приходит поздно, когда я уже сплю, тихонько повозится да спать ложится, а на утро её уже нет. Четвёртая койка пока не занята. Так что, живём тихо.

Ночью не спалось, крутилась, скрипела сетка старой кровати. Я всё никак не могла заснуть. Завтра выходной, что делать?

Вздрогнула. Рядом где-то вибрировал телефон. Я уже отвыкаю от него, всё равно модель старая, интернета нет, и мне никто не звонит. А когда звонит, так я пугаюсь. Порылась в сумке, что лежала на полу рядом с кроватью. На экране родное — Мамуля.

— Алло, — сонный голос мой почувствовали и на том конце провода.

— Спишь? Давай вставай, приезжай к нам. Я блинчиков нажарила.

— Рано ещё, — я потянулась, — спать хочу.

— Вставай Танюша. Совсем про мать забыла, домой не заходишь. Приезжай по-быстрому. Блинчики остынут.

— Они и так остынут, пока я доеду.

— А я в одеяло заверну и не остынут.

Что это она такая добрая? Я села на кровати.

— Ну, хорошо через час приеду.

— Вот и ладно, — радостно выкрикнула мама, и сразу раздались гудки.

Нехотя умылась, оделась, выглянула в окно. Погода вроде нормальная. Положила в сумку два больших пакета, как раз заберу вещи, а то совсем ходить не в чем.

Через час, как и обещано было, я уже звонила в дверь. Мама открыла и как-то уж очень приветливо улыбнулась.

— Танюша. Я уже по тебе соскучилась. Ну, заходи. Рассказывай, как ты?

Зашла. В квартире убрано, пахнет блинами, или оладьями. Я сняла куртку и ботинки.

— Проходи, сейчас чаёк поставлю.

— Ты поставь, а я пока вещи соберу, а то мне ходить не в чем.

— А, хорошо, собирай, собирай.

Я пошла в свою комнату, тут всё как обычно. Только может, кровать слегка помята. Открыла шкаф, похоже, что кто-то копался, вещи не так лежат, как я оставляла. Ну, да ладно. Я всё равно тут ничего не прятала. Так что, кто искал, ничего найти не мог, кроме футболок, джинсов и трусов.

Собиралась не долго, просто скинула всё в пакет, не разбирая. У меня не так много вещей, чтобы их ещё перебирать. Достала зимние сапоги, куртку, шапку, шарфы. Слава богу, хоть оденусь по-человечески, а то на меня уже на остановках смотрят с жалостью.

— Таня, иди, чай готов!

Я выволокла пакеты в прихожую и пошла в кухню.

— Давай, садись, чайку попьём, — суетилась мама.

— А ты чего одна? Где твой этот… новый муж?

— Так Валерка на шабашке. Устроился на стройку. Ты-то как?

— Да, нормально, — я отхлебнула чаю и взяла блинчик.

У мамы блинчики вкусно получались, она делала их очень редко, но очень вкусные.

— А что нормально, где живёшь?

— Снимаю.

— О, молодец. Самостоятельная. А что же ты, вот так ушла, а помогать матери уже не нужно?

Я перестала жевать.

— Ты о чём?

— Ну, как же, ни денег, ни продуктов. Как мне жить?

— Так у тебя Валера есть, пусть и помогает.

— Да что тот Валера, одни убытки от него.

— А с чего это я должна тебе помогать? Ты меня выгнала из дома, мне теперь пять тысяч за койку только платить.

— Пять тысяч?!

— А ты думала сколько?

— Лучше бы мне принесла пять тысяч.

— А мне где, на улице оставаться? — я положила блин на тарелку. Аппетит напрочь испарился.

— Но матери-то помогать нужно. Даже если ушла. Я на тебя молодость угробила, а ты теперь мне такое говоришь.

— А ты работать не пробовала?

— Знаешь что, у меня приступы, я может больная, вся вдоль и поперёк.

— Знаю я твои приступы, алкогольные.

Мать встала у окна, быстро осмотрелась и повернулась.

— А ты меня не учи, мала еще, чтобы меня учить. Давай деньги, если пришла. Вещи забираешь, значит, деньги давай.

— У меня нет денег.