Что дальше, мне известно. Зашьют, успокоятся. Парня увезут. Гуля меня ласково вымоет. А я буду в тишине дожидаться салютов.

Люблю смотреть салюты ночью. Когда они освещают купола церкви. Красиво! Особенно когда падает снег…

Любимая Тула-50. Начмед госпиталя готовился стать папой в первый раз. Его жена – тоже доктор, на последних сроках беременности. Мы, коллеги, встречали её частенько, гуляющую по дороге, ведущей в госпиталь. До ближайшей больницы – верст 30. Но наша «родилка» – лучшая на всю округу. Прекрасный врач – Лилия Васильевна, опытнейшая её помощница Люда Р., акушерка с большим стажем. К ним народная тропа не зарастала. Я, так как хирургическое отделение располагалось на одном этаже с «родилкой», частенько к ним наведывался набраться акушерско-гинекологического опыта. Лилия Васильевна мне доверяла. И даже однажды дала сделать кесарево сечение, с её участием, конечно. Тут всё должно быть быстро. И наркоз, и разрез, и эвакуация плода и последа. Но опытный педагог и старательный ученик достигают нужных результатов. И «первый блин» был удачным.

Прошло время. Мужа Лилии Васильевны, замполита учебного полка, перевели к другому месту службы, а мы потеряли прекрасного специалиста. Людмила, её помощница осталась, хотя теперь уже сложные случаи заранее переводила в областную больницу.

И вот… Конечно же, вы догадались. У медиков всё случается вдруг и наперекосяк. Вечер перед выходными. Звонок из родилки. Звонит Люда. У жены начмеда отошли воды и начались схватки. Обе машины скорой на выезде, и ожидать их приезда нет никакой надежды. На легковушке или автобусе не повезёшь. Остаётся рожать на месте. А самое плохое – крупный плод и узкий таз. Значит, надо кесарить. Но все на месте: и анестезиолог, и акушерка, и неоперившийся, но рисковый хирург.

Любая операция – волнение. А тут представить себе волнение: свои, доктор, жена начмеда, первый ребёнок. А выбора уже нет.

Сейчас, по прошествии уже многих лет, я могу сказать только слова благодарности тем, кто был в это время рядом: анестезиологу Людмиле Андреевне, акушерке Людмиле, операционной сестре Тамаре Васильевне, анестезистке Олечке. Сработали так, что всё можно было снять на показательный фильм. Чётко, быстро, слаженно. Говорят у парашютистов самый сложный – второй прыжок. А у меня – второе кесарево… Но всё получилось как в сказке. А девчонку назвали Людой! В честь наших двух Людмил. Чтобы помнили!

Военный госпиталь в Туле-50 в силу своего удаления от цивилизации обслуживал не только военных, но и членов их семей, гражданских, проживавших в городке, и жителей окружающих населённых пунктов. Как-то раз обратилась женщина лет 50 с просьбой убрать ей гвоздь из правой бедренной кости. Два года назад ей в Тульской областной больнице по поводу диафизарного перелома правого бедра выполнили интрамедуллярный остеосинтез бедренной кости. Перелом был несложным, и операция прошла без осложнений, во всяком случае это было известно из выписки. Носила она этот гвоздь все два года, хотя удалить его нужно было уже через год. Наверное, считала, что железная нога крепче костяной. Но что-то её сподвигло на удаление. В травматологии на удаление конструкций большая очередь. Решила она прийти к нам. Операция не сложная. Наркоз, крючок, молоток и немного терпения. Мы всё обсудили с Людмилой Андреевной, анестезиологом. Подобрали весь инструмент. Крючков у нас было три, все разных размеров и толщины. Настало время «Ч». Помощником взял Васю (прозвище Алибабаевич), гражданского фельдшера по образованию, крепкого хлопца, видавшего всякого на скорой помощи. До отверстия в гвозде, торчащего из эпифиза кости, я добрался быстро. Но меня смутила форма гвоздя. Я сам не раз его забивал при переломах, мы пользовались стандартным гвоздём ЦИТО, в профиле напоминающем металлический карниз для штор. Этот же был похож на какую-то самоделку, выточенную на токарном станке, на конце которого высверлено эллипсовидное отверстие для крючка. Зацепили мы крючок. Пара ударов молотком. Крючок разгибается, а гвоздь хоть бы на сантиметр продвинулся. Берём второй, потом третий, самый толстый и крепкий. Результат тот же. Ни миллиметра в движениях. Да и усилия при ударах могли привести к перелому шейки бедра. Зашиваю рану. Больная, узнав безрезультатность операции,– в слёзы. А меня грызёт оказавшаяся беспомощность. Отпускаю пациентку домой, обещая найти выход. Иду в РММ ( ремонтно-механические мастерские). Там у меня уже много связей. Металла самого разного много, ведь обслуживают они технику от тактических ракет. Описываю техзадание с размерами и необходимыми характеристиками крючка. А заодно попросил сделать молоток помассивнее из нержавейки. Через два дня тульскопятидесятные умельцы показали мне готовый инструмент. Обещали, что крючок скорее порвёт петлю, чем разогнётся. Да и молотком можно было гордиться. Хоть космонавтам дари.

Через две недели мы повторили попытку, уже во всеоружии. Взяли ещё одного крепыша, чтобы удерживал согнутую ногу. Какая же была радость, когда после двух коротких сильных ударов новым молотком гвоздь ПОШЁЛ! Операция заняла минут пятнадцать. Всё закончилось благополучно. Осмотрел я удалённый трофей. Действительно, это выточенный на токарном станке из хорошего металла цилиндрический стержень, чуть заточенный на конус с обоих концов. Вероятно, ЦИТОвских гвоздей на всю Тульскую губернию не хватало, пришлось прибегать к помощи тульских оружейных мастеров. Но обрастает такой неполированный стержень так, что приходится прибегать к услугам ремонтников ракетных систем.

Так что тульские Левши не только блох подковывают!

Среди множества поступивших пациентов, поступавших в наше отделение по скорой помощи, эти два случая стоят отдельно. И в особенностях своей патологии, и в оценке возможных причин.

Первый случай. Начинался он достаточно традиционно. Привезли молодого человека с подозрением на острый аппендицит. 32 года, узбек, подрабатывает уже около года на мойке. Делает и химчистку, и стандартные уборки и мойки машин. Постоянный ежедневный контакт с этой химией. Живот болит уже второй день. Чётко описывает симптом Кохера. На момент осмотра боли отчётливо по правому боковому каналу и в правой подвздошной области. Здесь же положительные симптомы раздражения брюшины. Лейкоцитоз около 13. Чуть выбивается из классической картины локализация болей. Но зная коварство аппендицита, можно предположить не совсем типичную локализацию. Держа это в голове, идём на операцию. Начинают её помощники, ординаторы, один постарше, другая помоложе, но уже имеющие достаточный опыт в таких операциях. Сам тоже в операционной, чтобы увидеть, что найдут.

Традиционный доступ. Слепой кишки и отростка в ране нет. Зато в этой зоне сигмовидная кишка жировыми подвесками, парочка из которых практически «висит на ниточке». Вдобавок в животе в «свободном полете» две таких «фасолины»– как результат уже отшнуровавшихся подвесков. В принципе ничего нового и страшного, удалили и свободно лежащие, и уже готовые к отделению подвески. Слепой кишки в ране нет. Помощники меняются местами, поиск продолжает уже более опытный хирург. Расширяются вверх. И только на месте, где должна находиться восходящая кишка, – показывается купол. Имеет место синдром Ледда, незавершённый поворот ободочной кишки как вариант развития. Наличие мутноватого выпота требует дальнейших поисков, которые в данных условиях результата не дают. Обратного пути нет, а полноценной ревизии в этих условиях не сделать. Моюсь сам и перехожу на срединную лапаротомию. Флегмонозно изменённый отросток ретроцекально и ретроперитонеально. Для его удаления пришлось мобилизовать весь купол слепой кишки, как при гемиколэктомии справа. Вроде бы всё, можно успокоиться, но что-то смущает. Выпот, мало того, что мутный, а ещё и с геморрагическим оттенком. Ревизия продолжается. И из подпеченочной области извлекается некротизированный участок большого сальника. Величиной с приличный оладушек, округлой формы, а причина его омертвления – тромбоз сегментарного сосуда. То есть в итоге у молодого человека есть все признаки нарушения в свёртывающей системе, приводящей к развитию тромбозов в мелких сосудах. Не исключаю, что это может быть связано с токсическим действием тех веществ, с которыми он связан по работе. Но разбираться в тонкостях – это дело будущего…