– Так всегда было. Сейчас по крайней мере за убийство сажают. В средние века это было обычным делом. То девушек жгли, как ведьм, то войной ходили друг на друга.

– Это да, но совершать ритуальное убийство подростка, чтобы получить острые ощущения, как только рука поднялась?

– Ты историю почитай. Для язычников это нормой было. Сами придумали себе богов, сами решили, что те должны быть злыми и что бы пугаться основательно приносили им в жертву то младенцев, то невинных девушек.

– Полагаешь они специально это делали, чтобы боятся?

– Почему нет? Сейчас можно отправится на фильм ужасов или книжку почитать, а древним людям, что делать? Потребности у них были те же. Ты вон детективы читаешь.

– Я хоть просто читаю, а ты влезаешь и меня тянешь. Вот стукнуло тебе, за дверь эту полезть.

– А кто решил найти супостата?

– Мне мать мальчика жалко. Я детей, конечно, не люблю. Но, ребенка потерять слишком страшно.

Вдруг за нашими спинами, что-то хлопнуло. Я бы не обратила на это внимание, но потом послышалось шуршание.

Мы с Юлькой переглянулись и как по команде бросились на звук. Совсем забыв, что мы слабые и безоружные девушки. За домом была непроглядная темень.

– Звук был отсюда?

Свет от окна сюда не доходил и лица подружки не было видно. Но, я и так поняла, что она имеет в виду сарай.

– Очень похоже. Кто оттуда вышел и что забыл в нашем сарае?

– Надо посмотреть. Надеюсь, там еще один труп не появился.

– Тьфу на тебя! – мое услужливое воображение тут же нарисовало эту картину. Ноги сразу ослабли. Пришлось схватиться о стену.

– Ты же ночью не собираешься туда лезть?

– Я бы и днем не хотела туда отправляться, но хочу знать, что рядом с нами никаких покойников нету.

– Да что же это делается то? – взвыла я. – Как теперь уснуть, когда там не пойми что?

– Ты, конечно, можешь спуститься и проверить этот момент не откладывая на завтра. Но, я тебя здесь подожду. Или завтра вместе отправимся.

– То есть тебя соседство с покойниками не смущает?

– Меня смущает ночная прогулка по подозрительным подземельям. К тому же как говорит наш друг участковый, покойник никуда не убежит.

– Пойдем ка спать, что-то, мне кажется, я надышалась свежим воздухом.

На следующее утро меня словно толкнули в пять утра. Открыв глаза, перевернулась на другой бок и попыталась вновь уснуть. Но, воспоминания о минувшем вечере нещадно нахлынули на мою бедную голову. Еще через полчаса стало понятно, что уснуть не получиться. Бросив воевать с подушкой, сварила себе кофе и оставив чашку на столе, подошла к сараю. Погреб был прикрыт, но не на задвижку. Распахнув крышку, долго всматривалась в темноту, но так и не решилась спуститься. Вернулась к кофе и удобно устроилась, откинувшись на спинку стула, грела руки о чашку и пыталась думать. Мыслей не было, глядя на тающий утренний туман, хотелось философствовать или просто раствориться, как эта дымка.

– Медитируешь?

Из дома, кутаясь в плед, вышла Юлька.

– Наверно, – я неопределенно мотнула головой.

– Это как?

– Пытаюсь понять, как нам теперь правильно будет поступить в этой ситуации.

– Это нормально. Мысли они такие. Когда нужны никогда нету.

– Участковому будем рассказывать?

– А смысл? Две городских курицы испугались ночью одни в доме. На это даже время тратить не будут.

– Пойдем посмотрим?

– Ну пойдем. Я, правда, тоже кофе хотела попить, но ты ведь не отстанешь.

– Ты с пледом полезешь? – вместо ответа спросила я.

Тяжко вздохнув, она ушла в дом.

Допив кофе, помыла чашку и увидев, что подружка переоделась в джинсы, взяла телефон и включив на нем фонарик, заранее вошла в сарай.

– Крышка открыта!

– Это я утром открыла. Но, задвижка была не заперта. Только ее скорее всего я сама не закрыла.

Рядом с подружкой я чувствовала себя увереннее и смело полезла вниз.

Коридор подземелья ничуть не изменился. Те же восхитительные факелы. Та же средневековая сумрачность.

– Как ты думаешь крысы тут есть?

Я почувствовала, как подружка ледяными пальцами вцепилась в мою руку.

– Не думаю. Им же надо кушать, а здесь нечего.

– В погребе куча еды. Я видела.

– Так это в погребе. А здесь что им делать?

– Ты слышала? – зашипела она мне в ухо.

Я замерла и одними губами спросила:

– Что?

– Там. Там звук был.

– Пойдем обратно?

Стоя посреди мрачного подвала почти в кромешной темноте, мне вдруг стало ясно, что покойники не самые плохие соседи. Они не делаю ремонт, не слушают громко музыку, никогда не затопят, забыв выключить кран.

– Ладно, пойдем дальше, – неожиданно заявила подружка и слегка пихнула меня вперед.

Чтобы услышать то, что можем не заметить в свете телефонного фонарика, я старалась не дышать, но под ноги постоянно попадали мелкие шумные камушки.

Дойдя до зала, мы медленно осветили его по периметру. Ни живых, ни мертвых там не наблюдалось.

– Осталось чуть-чуть, – обнадежила я то ли себя, то ли подружку.

Вокруг было тихо. Встав напротив входа в колодец, направила туда фонарик. Его света не хватало на такое расстояние, но с верха колодца было светло и безлюдно.

– Никого.

Дабы убедиться в отсутствии человекообразных мы дошли до конца.

– Точно никого.

Обратно мы вернулись на приличной скорости.

Юльку я благородно пропустила вперед. Уже забравшись на лестницу, мазнула взглядом по полу.

– Подожди!

– Что случилось?

Спрыгнув на земляной пол, подняла с пола круглую, голубую, пластмассовую сережку.

– Смотри!

Подружка тоже спрыгнула.

– И что? Ее потерять мог кто угодно и когда угодно. Здесь две женщины живут. И не ори так. У меня чуть инфаркт не случился.

– Неужели не видишь? На ней нет пыли! Совсем! Как это возможно, если бы она пролежала здесь неделю? И менты тоже все осмотрели, наверняка взяли бы на всякий случай, вдруг днк совпадет с одним из образцов крови.

– Тоже верно, – Юлька присмотрелась к находке внимательнее.

–Надо нам познакомиться с этой невестой лесника.

– Я тоже так думаю, но как ее искать, если знаем только имя? А если будем по всей деревне спрашивать, где живет невеста лесничего, то привлечем внимание даже ленивых, особенно в свете последних событий.

– Можно не акцентировать внимание на том, что она его невеста. Поинтересуемся, где живет тетя Зина. Имя редкое, вряд ли их тут двадцать штук.

–Это для нашего поколения оно редкое, а для поселковой тетки, самое то.

– Других идей, я так понимаю все равно нет?

– Ты бываешь потрясающе убедительна. Хорошо, пойдем приставать к соседям.

– Кто в соседнем доме живет?

Мы вышли за калитку.

– Лиза. Видела ее один раз. Тоже городская, приезжает сюда как на дачу.

– Далековато-то для покатушек на выходные.

– Дело привычки. – пожала я равнодушно плечами. – Москвичи каждый день до работы по два-три часа добираются и ничего, в наш город не эмигрируют.

– Это хорошо,– усмехнулась Юлька.– Хватит с нас узбеков.

Прямо нам на встречу по дороге, важно заложив руки за спину следовала бабуся.

– Здравствуйте!– решила я не упускать главный информационный источник любого поселения.– Не подскажите, где дом тети Зины?

–Это ж какой Зины-то? – пожамкав губами, она с любопытством нас рассматривала.

– Их много в поселке? – искренне расстроилась я.

– Так ведь подруга моя Зинка, директор школы тоже Зинка. С краю поселка тоже Зина живет. Какая ж нужна? А?

– Сестра моя, – сказала, что пошла к тете Зине. А мы и не спросили какой именно.

– Погоди, так если ей тетка, то либо директриса бывшая. Они теперича с мужем в администрации работают либо та, шо у озера живет.

– Про директрису она б сказала, – нашлась я, решив, что раз ищем невесту убитого, то мужа в наличии быть не должно.

– А вот тама,– махнула бабулька прямо по дороге.– Она ж с матерью раньше в соседнем поселке жила. А отец ее как напивался обеих на мороз выгонял. Ихний участковый сколько уж с ним не говорил за это. Все бестолку. Трезвый нормальный, по дому мог сделать, что надо, работать пытался. А выпьет все, никакой управы. Так у нас, когда Клавка-то помела, дом освободился. Наш участковый ихнему и предложил, чтобы значит переехали они с матерью, пока не поубивали друг друга с мужем. Да и дому пригляд нужен. Он без хозяев порушиться быстро. А к нама сюда, кто ехать захочет? Вот они и переехали. Матери-то нет уже, она меня годочков на десяток постарше была. А Зинка все живет. Правда так замуж и не вышла. Молодухой матери нервы потрепала женихами своими. Дочку от Мишки родила, но тот в город сразу поехал. Не захотел с младенцем возиться. С тех пор не приезжал сюда ни разу. Даже мать свою не навещает. Да и дочка Зинкина Машка в восемнадцать лет паспорт забрала и про мать забыла. Но, можт, одумается, навестит мать. А то у Зинки здоровье тоже уже не то. Тяжело по дому самой все делать.