Глава 9

Вернулся Иван Евгеньевич очень быстро в весьма хмуром состоянии духа.

– Вы мне ничего не забыли рассказать? – оглядев нас с ног до головы поинтересовался он.

– Как бы мы забыли, если были в сторожке лесника три часа назад?

– У меня дядя в нашем селе участковым проработал двадцать лет. За все эти годы раза три на криминальные трупы выезжал, остальные от старости или по болезни умирали. Вы здесь второй день и уже второй труп и оба убийства.

– Вряд ли только второй, раз в подвали нашли кровь от разных людей, – иногда мое занудство просыпается в самый не нужный момент.

– Да,– кивнул он, – вряд ли. Проходите.

Отперев дверь, вошел первым и включив свет показал присаживаться на кухне.

– Между прочим первый труп появился за несколько дней до нашего приезда, просто вы его найти не смогли.

– Кто бы знал, что у вас там такой подвал.

Я осмотрелась. В доме явно присутствовала женщина. Шторы с оборкой, прихватки в веселенький цветочек, даже скатерть в тон. У меня на кухне такого атрибута на столе не было, потому что его приходилось стирать, чуть ли не каждый день. В результате симпатичная скатерть превратилась в застиранную тряпку с остатками пятен. Поэтому, ее пришлось безжалостно выбросить, решив, что без нее кухня смотрится лаконичнее.

– Вы сказали лесника убили?

– Ему нанесли удар сзади по голове, – побарабанив пальцами по столу медленно сказал он, – Потом задушили. я не эксперт, конечно. Сейчас ребята приедут посмотрят, но шишку на голове и следы на шее уже хорошо видны.

– Надо же. А я ничего такого не заметила.

– Так они не сразу проявляются. Даже при падении тела с высоты, вначале можно увидеть, только кровь и деформированные снаружи части тела, следы от удара о поверхность проступают через несколько часов. Я как-то на мотоцикле свалился на скорости. В тот день только несколько царапин было, а через сутки все тело почернело до одного сплошного синяка.

– Если вначале ударили сзади, а потом задушили, то на бытовуху не похоже, – вернула Юлька разговор к интересующей нас теме.

– Не похоже. И у мальчишки два огнестрела. Что вообще у нас происходит?

– Боюсь именно Вам это и придется выяснить, – усмехнулась я.– Что-нибудь известно про тех, чью кровь нашли в подвале Тамары Николаевны?

– Пока нет. Образцов много, нужно время, чтобы все проверить. Я пытался с нею связаться, но телефон отключен.

– Я же Вам говорила, она в Крыму. Там дорого разговаривать по нашим симкам.

– А дочка ее? У Вас есть ее номер?

– Дочку ее мы найдем, – не дала мне ответить подружка. – Только прежде, чем будоражить всех, может стоит разобраться, что там происходило? Не мог же никто ничего совсем не видеть. Это же деревня и все у всех на виду.

– Я тоже считал, что знаю здесь все про всех, – покачал он головой.

– Лесник этот тоже местный?

– Да родился здесь. Женился. Потом пить начал, жена в город от него сбежала вместе с сыном. Там у них что-то не заладилось и когда Пашке пятнадцать стукнуло, он к отцу вернулся. В восемнадцать его в армию забрали. Год назад вернулся или два не помню уже.

– Мы у них дома никаких следов сына не нашли.

– Пашка у жены в поселке живет. Дядя Боря тоже в здесь жил, но пока Пашок в армии был, он пить каждый день начал и случайно подпалил хату свою. Тогда Андреич и предложил лесником пойти. Только условие поставил не бухать. А что там еще делать по среди леса-то?

– А кто такой Андреич? – я совсем запуталась в незнакомых именах.

– Глава администрации поселка. Сколько себя помню, всегда он был. Да люди и не против. Нормальный мужик.

– Жуть. Как он человеческую речь не забыл, совсем один в лесу? – поежилась я.

– Почему один? Если дорогу знаешь, так до сторожки его не далеко, он в деревню постоянно приходил то к сыну, то к друзьям. Они ж с детства друг друга знают. Да и женщина у него была.

– У него? – не сдержались Юлька.

Мне тоже сложно было представить, что одичалый беззубый дедок мог приглянуться какой-либо даме. Говорят, конечно, что любовь зла, но не настолько же.

– Теть Зина. Они уж давненько вместе. Еще по-молодости, я слышал любовь крутили. Но, дядя Боря ходок по женщинам был, а она ревновала сильно. Говорят, до драк доходило.

– Никогда бы не подумала, – как ни старалась, представить лесника в качестве Дон Жуана, так и не смогла.

– Но, сейчас вряд ли с ним чей-то ревнивый муж расправился.

– Сейчас вообще не понимаю, что происходит. Кому он помешать мог? Жил себе спокойно никого не трогал.

– Ага, а колодец, в котором мальчишку нашли? Тропинка прямо к его дому ведет! – напомнила я.

– Не мог дядя Боря убить. К тому же Кита. Говорю ж в поселке все как на ладони. И людей видно.

– А кто мог?

– Не знаю. Никто в голову не идет. Может пришлые.

– И эти пришлые протоптали тропинку к сторожке?

– Тропинку могли и по другой причине протоптать. Может пользовался он этим колодцем.

– Как? Водой его заполнил и подпол Тамары Николаевны заодно? Тогда бы и сарай всплыл. Ее погреб от подземелья тонкая пластиковая дверь отделяет.

– Да леший его знает, когда сарай с колодцем соединили. Поначалу, может и была вода, а когда пересох воспользовались и проход прорыли.

– Специфический проход, надо сказать.

– Так и говорю, может пришлые. Полагали ночью на них внимания никто не обратит. А он видел кого.

– Ну, что пойдем мы, – Юлька поднялась. – Если что звоните.

– Конечно. Теперь это надолго затянется, пока приедут, пока весь дом и территорию осмотрят. Почти до утра провозятся. Да и когда приедут еще не известно.

– Совсем ваши коллеги не торопятся, – я тоже поднялась.

– Так труп не убежит, – философски заметил Иван Евгеньевич.

– Слишком участковый идеализирует жителей поселка – сердито заметила подружка по пути домой.

– Не удивительно, – пожала я плечами. – Он в каждом разговоре поминает, что они все знают друг друга с детства. Давно стали как одна семья. А родственником полагается любить и до последнего оправдывать.

– И тем не менее кто-то из них тут кровавые шабаши устраивает с жертвоприношением. Не верю я в пришлых. Здесь, правда каждый человек на виду. Не мог кто-то случайно забрести в деревню и решить вырыть подземелье из колодца в лесу к сараю чужого дома.

– Кстати, – вспомнила я.– Ты почему не сказала, что знаешь номер телефона одной из хозяек дома?

– Потому и не сказала. Если Ленка имеет к здешнему кошмару отношение, то не хочу, что бы у нее было время придумать как это оправдать до того, как я, глядя ей в глаза смогу лично интересующие меня вопросы позадавать.

– Полагаешь она не мола не знать?

– Ты только подумай, сколько земли они на верх должны были вытащить, пока такое большое помещение рыли?

– Я, кстати, слышала в Армении мужчина самостоятельно за несколько лет в погребе собственного дома вырыл храм подземный в несколько этажей.

– Так об этом, полагаю все соседи знали и землю, что он таскал видели. А здесь тишина. Никто ничего не подозревает.

– Мне вот покоя не дает тропинка. Неспроста она к дому лесника ведет.

– Надо поговорить с этой дамой его. Как ее?

– Рита. Нет, Зина.

– Зина. Точно.

– Сегодня пойдем?

Юлька посмотрела на часы и помотала головой.

– Завтра. Они здесь спать рано ложатся. Вдруг у нее корова и надо в четыре уже подниматься. Не такой у нас срочный разговор, чтобы людей с постели поднимать.

Придя, домой сразу занялись приготовлением ужина. Стол, который Юлька вытащила на улицу еще с утра, никто так и не удосужился убрать и мы, особо не заморачиваясь, принесли тарелки с едой и устроились на свежем воздухе.

– Сколько живу никак не могу привыкнуть, что в мире одновременно может быть так хорошо и так страшно, – подружка сидела на стуле, запрокинул голову и разглядывала звезды. Они в деревне были огромными. В городе из-за света фонарей, фар машин и бесчисленных рекламных вывесок таких не увидишь.