– Здорово, я тебя уже полчаса жду, – сказал белобрысый и протянул руку.

– Ждёшь? Зачем? – удивился Сашка.

– Поговорить надо, – усмехнулся белобрысый, – меня Борисом зовут.

– Откуда ты меня знаешь? Тебе Нина про меня что-нибудь рассказывала? – Сашке почему-то стало неприятно, будто он влез в какую-то грязь и не может от неё никак отряхнуться.

– Рассказывала, что ты был её… другом до меня, – Борис цыкнул зубом и поморщился. – Так вот, я предупреждаю, чтобы ты больше к ней не лез, и никому о ней не трепался. У нас с ней любовь.

– Ради Б-га! – невесело усмехнулся Сашка. – Любитесь на здоровье, я вам не мешаю. Это всё, что ты хотел сказать?

– Пока всё. Но учти, ещё раз услышу, что ты к ней ходишь, за себя не ручаюсь!

Сашка удивлённо глянул на его перекошенную от злости физиономию и выдохнул:

– Да пошёл ты!

– Гляди! – погрозил напоследок Борис и вразвалочку пошёл вдоль дома.

– Как ты мой адрес узнал, Ромео? – насмешливо крикнул ему вслед Сашка.

Борис остановился, не спеша обернулся и, снова цыкнув зубом, ответил:

– В доме культуры… Не волнуйся, лабух, если мне что-то надо, я из-под земли достану!

И ещё пару месяцев Сашка ничего не слышал ни о Нине, ни о её грозном «любовнике», а потом неожиданно снова встретил её на своём концерте. Выглядела Нина плохо: лицо её было бледным и осунувшимся, глаза больше не лучились весёлыми зелёными искорками, волосы, прежде аккуратно зачёсанные, небрежно стянуты в пучок на затылке.

– Как у тебя дела? – поинтересовался Сашка, хотя понимал, что не очень-то имеет право интересоваться её делами.

– Так себе, – ответила она, – хвастаться нечем.

– Как себя чувствует Борис? – мстительно усмехнулся Сашка.

– Никак… Я думала, что он хороший человек, а он…

– Что он?

– Вот, гляди, – она засучила рукав и показала большой синяк на локте.

– Не понял… Он тебя бьёт?!

– Всё никак не может успокоиться. Говорит, что ты ему поперёк горла стал. А там ещё старухи у подъезда нашептали ему, что у меня до тебя парни были…

Сашка даже захлебнулся от негодования:

– И ты его, конечно, прогнала?

– Нет.

– Почему?

Нина промолчала, лишь пожала плечами и отвернулась.

– Почему ты его не прогнала?! – не отставал Сашка. – Он что, запугал тебя? Ты его боишься?

– Не боюсь… – Сашке даже показалось, что она сейчас заплачет.

– Если ты этого не сделаешь, сделаю я!

– Не надо, – Нина отрицательно покачала головой. – Пускай всё остаётся, как есть.

– Но почему?! – Сашкины щёки пылали, а кулаки непроизвольно сжимались.

– Я беременна…

После этого разговора он не встречал Нину почти год. За это время он узнал, что Борис всё-таки доигрался, и его за что-то посадили, а Нина родила девочку и по-прежнему живёт с матерью. Встречаться с нею он больше не хотел и даже побаивался, будто был в чём-то перед ней виноват. Хотя, наверное, и не возражал бы встретить её случайно, однако снова вторгаться в её жизнь было бы с его стороны весьма непорядочно.

В её неудачном замужестве я абсолютно не виноват, успокаивал себя Сашка. Кто я для неё – крохотный эпизод в жизни. Да она наверняка и не рассчитывала ни на какое продолжение наших отношений. Обыкновенная мимолётная встреча, каковых в жизни современного человека предостаточно… Был бы у неё характер твёрже, не оказалась бы, как сейчас, у разбитого корыта. Будь хоть чуточку дальновидней, могла бы сразу догадаться, что мы не пара. Так ведь и Борис ей не пара! Впрочем, ей видней… А то поспешила выскочить замуж, послушалась маминых советов, вот теперь и пожинает плоды собственной глупости… Может, просто повторяет путь собственной мамаши?

Сашка гнал от себя подобные мысли, и они со временем приходили всё реже и реже…

Подоспело время уезжать в Израиль. Он долго готовил себя к этому шагу, медленно сворачивал дела и каждый раз старался придумать причины, мешающие ускорить отъезд. Хоть и понимал, что на такие вещи нужно решаться сразу, не тянуть. Ни к чему это.

– Что меня держит здесь? – рассуждал он вслух. – Работа? Да кому нужна такая работа, за которую денег не платят, и необходимы подработки, чтобы не протянуть ноги с голоду? Рок-группа? Какая это, к чёрту, рок-группа, если дальше танцулек да бесплатных концертов в доме культуры ей ходу нет? Большая сцена? Смешно… Друзья? Разве что друзья… Да и те потихоньку исчезают кто куда – одни спиваются, другие отбывают в мир иной, третьи женятся… В Израиле будет возможность начать всё с чистого листа. Ничего нового, конечно, нет под солнцем, но ведь можно и попытаться, ещё раз попробовать стартовать…

За месяц до отъезда Сашка стал прощаться с оставшимися друзьями. Невесёлые это были прощания. Да и какие прощания бывают весёлыми? Водка рекой, нетрезвые объятья и многословные путаные заверения в вечной дружбе, раздаренные в запале налево и направо книги, пластинки, магнитофонные плёнки… От всего этого Сашке с каждым днём становилось всё гнусней и тяжелей, потому что он был вынужден делать то, чего ему вовсе не хотелось, а вот то что действительно нужно сделать, он никак не мог вспомнить или просто не находил времени.

Пару раз, правда, вспоминал о Нине. Пусть она будет счастлива и больше не ошибается, пьяно твердил он себе, а я ещё раз выпью за её здоровье и… забуду, как кошмарный сон.

За два дня до отъезда, когда с пьянками и прощаниями было закончено, а Сашка, успокоенный и весь уже какой-то нездешний, вышел на улицу подышать воздухом и последний раз пройтись по улицам, его вдруг осенило: может, зайти к Нине? Если уеду, не повидав её напоследок, не будет на этом моём отрезке жизни завершённости. Раз уж ставить на всём, что остаётся здесь, точку, то – на всём без исключения.

Ноги привели его к знакомому дому в районе новостроек. На пятый этаж он взбежал, чуть запыхавшись, но на кнопку звонка нажал твёрдо и решительно.

– Ты? – Дверь открыла Нина, повзрослевшая и какая-то совсем другая. Такой он себе её и представить не мог. Лишь искринки в зелёных глазах были попрежнему знакомыми и озорными. – Подожди на улице, я сейчас выйду.

Она вышла к ожидающему её у подъезда Сашке с большой красивой овчаркой на поводке.

– Роскошный зверь! – восхитился Сашка.

– Мы теперь с Рексом и Наташкой живём, – улыбнулась Нина, – ну, и с мамой…

– А Борис?

– Борис… Нам и без него неплохо.

Они вышли на пустырь за детской площадкой. Нина всю дорогу молчала, а Сашка не знал, с чего начать разговор.

– Значит, ты с Борисом больше не живёшь? – всё-таки выдавил из себя Сашка.

– Тебе это интересно знать?

– Ну… Я как бы тебе не совсем уже чужой человек…

– А какой? – Нина пристально посмотрела на него, и в глазах её по-прежнему были искринки.

– Ну… – опять протянул Сашка и решил поскорее уйти от опасной темы: – В Израиль я надумал уезжать. Самолёт послезавтра…

– Я уже слышала об этом от кого-то, – сказала Нина и пошла следом за Рексом. – Решился всё-таки?

– Решился, – Сашка грустно покачал головой и развёл руками. – А что мне здесь светит? Может, меняю шило на мыло, но… Не хочу на эту тему больше говорить. Вот, зашёл с тобой попрощаться.

– Спасибо, что не забыл, – Нина шла, не оборачиваясь. Сашка разглядывал её худенькую спину в тонкой курточке, и ему снова стало её жалко, как тогда, в первые дни их знакомства.

– Я понимаю, – вдруг быстро заговорил он, – что поступил тогда, как свинья…

– Когда?

– Когда перестал с тобой встречаться. И ты за это, наверное, до сих пор на меня обижаешься. Но ты же должна понять, что иначе я не мог. Кто я – студентик, музыкант из третьесортного ансамбля, какие тут могут быть серьёзные отношения? Не хотелось тебя обманывать, вводить в заблуждение…

Нина молчала, не отводя взгляда с тянущего поводок Рекса.

– Ещё я на тебя из-за Бориса разозлился. Ты же знаешь, наверное, что он приходил ко мне и устраивал сцену ревности.

– Знаю, – глухо ответила Нина, – он рассказывал.