И вдруг, что-то прикоснулось к окоченевшей Душе, стало тепло и уютно.

На девочку накатил мягкий белый свет, а потом она увидела бабочек.

– Ты ведь любишь смотреть на бабочек? – голос мягко струился и обволакивал.

– Да, люблю, – выдохнула Леночка.

– Вот и смотри. Смотри как они порхают и разлетаются!

Леночка стала смотреть. Сначала было тяжело дышать, но постепенно тяжесть начала рассыпаться, и она смогла вдыхать глубоко и медленно…

Бабочки были полупрозрачные, некоторые маленькие, а некоторые крупные и с загнутыми мохнатыми усиками.

Леночка их видела прямо перед собой. Бабочек было много, и они разлетались так далеко, как только можно их рассмотреть. Постепенно она поняла, ей легко, а вернее она такая легкая, что может взлететь.

– Ты ведь умеешь летать? Ты ведь любишь летать? – снова послышался ласковый голос.

– Да, конечно! Я умею и люблю летать, – Леночка с восторгом рассматривала порхающих вокруг нее бабочек.

– Так что же ты ждешь? Лети!

Леночка оттолкнулась и легко воспарила над землей, над залитыми серебристым светом сугробами.

– Я так летала уже! Я здесь уже была!

Девочка увидела красивую и необычную панораму, все было залито голубым искрящимся светом и над землей висело две луны! Внизу простиралась водная гладь, но на горизонте она обрывалась.

– Там ведь водопад? И лес?

– Так лети и посмотри, что там, – голос струился со всех сторон разом.

Леночка легко воспарила, потом начала потихоньку закладывать виражи, как бы пробуя свои возможности пилотажа. У нее получалось двигаться легко, тело прекрасно слушалось.

– Я ведь это уже видела раньше!

– Да, ты здесь уже бывала, – тут же послышался ответ.

Леночка висела в воздухе и рассматривала прекрасный пейзаж. Справа и слева висели две луны. Та, что слева была голубее, а справа серебристо-серая и поменьше. А внизу простирался лес, если его так можно назвать. И круглое большое озеро.

– Как красиво! И что дальше? Здесь кто-то живет?

– Ты просто смотри и запоминай. Здесь редко кто бывает, но тебе сейчас это очень нужно…

Мария поставила чайник на плиту и включила газ. Зима выдалась холодная и снежная, но в маленькой уютной квартире тепло. Женщина подошла к окну. Пышные сугробы, подсвеченные полумесяцем, выглядели как декорации к детским сказкам. Вдалеке, словно нитка бус, поблескивали огоньки.

«Что это там за темное пятно на пустыре в сугробе?» – Мария всмотрелась и ей показалось, что это собака копошится в снегу.

«Такой мороз, а кто-то собаку выпустил гулять… или это не собака? Вроде как куль какой-то».

Чайник закипел. Женщина заварила чай и снова подошла к окну.

«Нет, все-таки там кто-то шевелиться».

Мария взяла чашку, отпила глоток ароматного чая, но темное пятно на снегу не давало покоя. Она снова присмотрелась. Месяц светил с небес достаточно ярко, да и искрящийся снег растворял ночной мрак.

«Все-таки на собаку похоже, но уж точно не человек, слишком маленький. Но почему она теперь лежит на одном месте? Может замерзла и идти не может?»

Мария допила чай и снова всмотрелась в пейзаж за окном.

«Все-таки схожу, а вдруг собака. Ведь в такой холод точно насмерть замерзнет».

Женщина оделась, взяла плед на тот случай, если она не сможет собаку на руках донести и пошла на улицу.

Снег громко хрустел под ногами. По утоптанной тропинке идти было легко. Вот только обжигающе ледяной ветер вмиг заморозил лицо. Мария прикрылась шарфом и ускорила шаг. На тропинке через пустырь явно что-то лежало! Чем ближе подходила женщина, тем очевидней становилась смутная догадка: в сугробе лежит ребенок! Мария побежала.

– Боже мой! Этого просто не может быть! Это кто же такое сотворил, – она склонилась над маленьким телом и всмотрелась в лицо. На ресницах намерз иней. Дыхание не чувствовалось.

Мария подняла ребенка и как можно быстрее пошла в сторону дома.

«Что же это делается? В такой мороз ребенка на пустыре оставить!» – она не могла никак осознать только что увиденное.

Войдя в квартиру, Мария раздела девочку, уложила на диван и накрыла пледом. Попыталась прощупать пульс на ледяной руке.

– Пульс не прощупывается. Но это ничего, так бывает. Потерпи, милая. Надо вызвать "скорую помощь".

Мария снова оделась и побежала к телефону-автомату, расположенному как раз у ее подъезда.

– Пульса нет, давления нет, – молодой доктор «скорой помощи» грустно покачал головой, – когда вы ее нашли?

– Примерно полчаса назад. Сразу вызвала вас. И хорошо, что вы так быстро приехали, – Мария тревожно переводила взгляд с бездыханного ребенка на доктора.

– Вы посидите пока на кухне, а мы здесь поколдуем. Хорошо? – мужчина легонько погладил девочку по ледяной руке.

– Да, конечно. Делайте что нужно, лишь бы спасти бедняжку, – Мария подвинулась в сторону кухни, но остановилась. Тревога явно отобразилась на ее красивом лице.

– Паша, а ты сходи вызови милицию. Это явно не просто потерянный ребенок, – молодой доктор открыл большой медицинский саквояж.

– Вы думаете, ее специально в поле бросили умирать, – голос Марии взлетел до высот.

– Уважаемая хозяйка, пожалуйста, идите на кухню. Если что-то потребуется, то я вас позову, – в голосе появились нотки раздражения и усталости.

Доктор всмотрелся в бледное личико девочки, ласково погладил по ледяной щеке, провел по волосам. Ему показалось, что чуть шевельнулись ресницы.

– Вот уж чудеса! Мне пора возвращаться?

– Да, пора, – голос обернулся вокруг Леночки, и повеяло ласковым теплом.

– Но я могу сюда прилетать как только захочу? – поторопилась она задать вопрос.

Леночка услышала легкий звук, похожий на смех и как будто кто-то погладил ее по щеке. И все. Она вернулась.

Свет въелся в глаза. Дикая боль скрутила все тело. Дышать было невозможно, и кто-то поднес к ее лицу маску.

– Ну вот, ты очнулась. Это уже хорошо, – ласковый голос проникал в мозг как сквозь толстый слой ваты.

Глаза слезились и очертания предметов никак не сходились в фокус. Леночка попыталась пошевелиться, но это вызвало новую волну жуткой боли во всем теле.

– Ты лежи, не шевелись. Просто дыши и все будет хорошо, – в голове возник тот же ласковый голос.

Леночка почувствовала прикосновение Души… такой родной, теплой. От этого прикосновения сердце начало оттаивать и возвращаться к жизни. Перед глазами еще раз мелькнула мерцающая голубым светом прекрасная долина, разлетелись полупрозрачные бабочки…

Парижский аэропорт мало чем отличается от других таких же огромных аэропортов в мире. Тот же особый гул, та же вечная толпа людей – улетающих, прибывающих, встречающих, провожающих. Стоит добавить сюда еще и огромное количество сотрудников, осуществляющих свою работу у всех на виду или вовсе незаметно где-то в огромных ангарах, залах, офисах, коридорах, буфетах, магазинчиках…

Недалеко от выхода из здания парижского аэропорта, облокотившись о сияющий полировкой Aston Martin, стоял граф Сергей Плюмин – элегантно одетый, слегка полноватый, среднего роста. Компанию ему составил высокий, широкоплечий мужчина, заметно выделяющийся на общем фоне разномастной толпы. Он тоже имел титул графа – граф Борис Орлов. Серые глаза на квадратном лице вспыхнули от удовольствия, когда он увидел Анатолия Лазарева, выходящего из терминала. Он поднял руку и призывно помахал. И не заметил бы его только слепой.

– Как долетел? Рад тебя видеть в добром здравии, – Борис Орлов сделал шаг навстречу и протянул для приветствия руку, похожую по размеру на совковую лопату.

– Привет, Анатолий, – граф Сергей Плюмин тоже крепко пожал протянутую ладонь.

– Привет. Спасибо, что встретили, – улыбнулся Анатолий Лазарев.

– Я везу нас в парижскую квартиру? Что-то вид у тебя озабоченный, – граф Сергей Плюмин покачал головой.