– Ну я не знаю, – Виктор Табунов влил в рот содержимое рюмки и тут же снова наполнил ее водкой.

Он невидящим взглядом уставился на свою жену – невысокую, коренастую женщину с хитрыми, почти черного цвета глазами и вечно унылым выражением на круглом лице.

– Что ты заладил одно и тоже! – Нелли нервно заправила за мясистое ухо прядь жестких, темных волос.

– А что я тебе должен сказать? – низкий лоб мужика собрался морщинами, а в прозрачных глазах цвета зимнего неба отразились все его сомнения.

– Скажи, что согласен! Я даже придумала, как можно от нее избавиться, – голос Нелли стал вкрадчивым.

– И что?

– Ей всего то четыре года… Ну можно ее столкнуть под автобус или подсыпать ей лекарство в еду.

– Ты что с ума сошла? И чтобы потом тебя в тюрьму посадили? – бледно-серые глаза полезли к кромке жиденьких волос, и Виктор тут же махнул рукой.

– Да какая тюрьма! Несчастный случай может случиться с каждым! – напирала Нелли. – И потом, я думаю, что с этой девицей что-то не так!

– Что с ней не так? –Виктор хмуро воззрился на супругу.

Нелли приблизилась к уху Виктора:

– Еще до того, как нам ее отдали, ко мне подходил один странный мужик и предложил сотрудничать с ним. Он намекнул, что когда нам дадут удочерить эту девицу, то от нее потом нужно будет избавиться.

– Что ты несешь? Какой мужик к тебе подходил? – Виктор аж двумя руками отодвинул от себя жену.

– Да такой мужик! Я потом эту девчонку в пропасть сбросила, и мне ничего за это не было! – Нелли всю передернуло, помимо ее воли, от воспоминания, как, на самом деле, с ней расправились за тот поступок.

– И что? Она же жива!

– Да, ты прав, эта дрянь выжила, отделалась только царапинами, – Нелли глубоко вздохнула.

Виктор подозрительно прищурил глаза:

– Ты мне этого не говорила…

– И что? Это сейчас не важно. Ты что хочешь, чтобы она стала у соседей замки вскрывать? А если она там что-нибудь украдет, нас же потом и обвинят! Ты должен ее уничтожить!

– И почему это я должен сделать?

– Ну, потому что я это уже пробовала и у меня не получилось.

– Ага, а у меня получится…

– Получится, я уверена. Нужно только все хорошо продумать.

– Ну я не знаю, – Виктор медленно почесал затылок и уставился в потолок.

– Вот заладил! Ты что, всю жизнь собираешься ее кормить?

– Да как ты себе это представляешь? Как ее можно убить-то? – Виктор хлопнул ладонью по столу, взял рюмку и залпом выпил.

– Тише ты!

– Что тише! Ты на меня не покрикивай!

– Ты хочешь, чтобы твоя мать услышала?

– Ты мою мать не трогай! – Виктор стукнул кулаком по столу.

Нелли с сожалением глянула на мужика перед ней.

«Вот идиот, вот тупой урод», – пронеслось в голове. Она недовольно цокнула языком, но продолжила с самым невозмутимым видом:

– Слушай, сейчас зима, холодно, так?

– Ну так, – Виктор опять сконцентрировал взгляд на жене.

– Выберем ночь похолоднее и бросим ее на пустыре, она и замерзнет, – карие глаза злобно Нелли полыхнули.

– Что? Ты ее вынесешь на мороз, бросишь и станешь ждать пока она замерзнет?

– Ну что тебе все объяснять-то надо, – Нелли театрально приложила руку ко лбу и закатила глаза.

– И ты думаешь она замерзнет? А сколько нужно ждать? – Виктор задумчиво жевал хлеб.

– Откуда я знаю! Ты просто бросишь ее и уйдешь. Сделаем это вечером. Так эту девицу точно никто не найдет до утра. А если еще и снегом припорошит, так ее может быть и до весны не найдут, – глаза Нелли мечтательно вспыхнули злобными всполохами.

– А почему это я ее должен бросить на пустыре? А почему ты сама не хочешь? – в голосе Виктора послышалась подозрительность.

– Ну подумай сам! Ты, например, пошел вечером куда-то и взял ребенка с собой на санках. А пока шел, она упала с санок, а ты не заметил. А когда пошел искать, то не нашел. Вот и все.

– А что ты в это время станешь делать?

– С моим ребенком сидеть дома. Ты забыл, нашей дочке четыре месяца, – Нелли всплеснула руками.

– А куда это я на ночь глядя пойду? – опять задумался Виктор.

– Куда-куда? В гараж можешь пойти.

– В гараж? Ага, мотоцикл ремонтировать? Так я же на нем зимой не езжу.

– Да это не важно! Все решено, ты пойдешь в гараж, возьмешь с собой ребенка и «потеряешь» на пустыре.

Виктор посмотрел на Нелли и увидел перед собой не женщину, а удава, скользкого такого, свернувшегося на табуретке, медленно сжимающего свои кольца перед броском. Темно-карие глаза не выражают ничего, кроме холодного мрака. Затаилась она и ждет ответа, как змея, у которой нет представления о времени, о жалости. А Нелли тем временем чуть наклонила голову и медленно приблизила свои змеиные глаза. Виктор содрогнулся и понял, что нет у него сил ни отвести взгляд, ни моргнуть, ни пошевелиться, под таким взглядом все живое цепенеет. Единственный выход – головой кивнуть.

– Ты думаешь это получится? – едва выдохнул Виктор.

– Ну конечно! И к тому же, смерть от холода, говорят, самая гуманная. Человек просто засыпает и все, – Нелли подняла рюмку с водкой. – Ну, давай выпьем за наш план!

Виктор залпом выпил и начал жевать хлеб с килькой.

«А что, может быть и сработает. Ну не кормить же эту дрянь всю оставшуюся жизнь. Квартиру на мать оформили, да и всех уже в нее прописали, даже новорожденную дочь» – Виктор одобряюще-тупо уставился на злобно ухмыляющуюся жену.

Солнечную Италию никогда не накрывают хмуро-мерзкие затяжные дожди, а уж тем более снежные бури, бьющие все живое острыми ледяными кристаллами. Но в зимний период бывают теплые, бурные средиземноморские ливни. Внезапно небеса темнеют, разверзаются и обрушивают на древние города, горы, моря, порты, зеленые долины, суетящихся людишек мощные потоки воды. В такие минуты кажется, что небо решило поскорее закончить свою работу и как можно быстрее вылить всю накопленную воду. А уж чтобы дело завершить еще быстрее, небеса добавляют сверкающие, шипящие от нетерпения молнии! И тогда прокатывается по склонам гор, по равнине моря, по долинам рокот тропической грозы.

Лазарев выскочил из автомобиля и не раскрывая зонта, бегом достиг входа в полицейское управление. Он стряхнул с себя капли воды, стремительно поднялся на этаж, подошел к кабинету шефа и постучал.

– Добрый день. Ты быстро обернулся. Что привез? – синьор Луиджи Моретти поднял взгляд от документов на столе.

– Добрый день шеф. Да, есть новости, правда неутешительные, – Анатолий достал платок и вытер мокрое лицо.

– Поэтому у тебя такой встревоженный вид? – синьор Луиджи Моретти всмотрелся в лицо собеседника.

– Столько лет я хранил независимость и держал толстостенную раковину моей души, закрытой для женщин. Но Паола смогла найти лазейку и пробраться внутрь. И с тех пор моя жизнь изменилась, вокруг меня постоянно происходит что-то непонятное, – Лазарев с досадой покачал головой.

– Так что ты смог узнать? – взгляд карих глаз Луиджи стал неподвижным.

– Девушка, на которой я собираюсь жениться, присвоила имя умершего ребенка.

Анатолий невольно посмотрел в окно, где последний раз перекатами прошел мощный раскат грома, неожиданно выглянуло сияющее солнце, и все вмиг преобразилось. Сверкающие, подрагивающие на листьях капли дождя отразили тысячи радужных искорок. Да и само небо украсилось широкой и яркой радугой.

– Ты хочешь сказать, ее зовут не Паола Конте? – синьор Луиджи Моретти продолжил пристально смотреть на Лазарева, не удостоив своим вниманием чудесные преображения природы.

– Именно так. Оказывается, сделать это довольно просто. Нужно лишь знать имя умершего ребенка и дату его рождения. Потом она запросила копию свидетельства о рождении…

– А с ним получила, номер социального страхования и остальные документы, – добавил синьор Моретти.

– Вот именно, она стала этим ребенком, но уже как бы взрослым.

– Она получила новые документы, новую личность…