— Выглядит, конечно, хреново, но если оно работает…

Лёгкий стук, а после и скрежет возвестили об установке очередной детали на корпус мотоцикла. Даркену не требовалось идеально подгонять составные части будущего вездехода смерти: концепция “семь раз отмерь, один — отрежь” разбивалась о возможность подогнать магией крепления уже “по факту”, как нарастив недостающее, так и перенаправив плоть, мешающую дополнить конструкцию некромагическим обвесом.

Однако, хоть люди, чьи разговоры смущали сознание “номера один” да отвлекали того от работы, и ушли, урон был нанесён. Мысли сына рода Маллой через одну были не о создании идеального боевого мотоцикла, а о том, что он на самом деле испытывает к Ёлко и к Глашек. Где любовь, а где — баранье упрямство? Где уют, а где — желание? И если вдруг чувства к той, кому он клялся в вечной любви уйдут, заметит ли он, Даркен, этот факт? Не обманывает ли он себя в своём стремлении окольцевать именно что слечну Каппек?

И самое главное: всегда ли человек на самом деле является сволочью, когда он себя сволочью ощущает?

К звону металла, шуршанию шкур и перестукиванию костяных деталей добавилось звучание тяжёлого вздоха.

— Правильные вещи ведь такие простые… но может ли существовать хоть что-то поистине правильное, если этот грёбанный мир такой сложный?

1.

Нет ничего отвратней, чем ждать и догонять.

Вот и сейчас Лешая была вынуждена стоять под хтонически холодным дождём и уныло взирать с крыши на копошение неудачников там, внизу.

Отчего же неудачников? А кем же ещё могли считаться люди, вынужденные в такую непогоду покидать тёплые стены домов или служебных помещений? Только неудачниками. Или злоумышленниками, которых гнал в бой непримиримый карфагенский полководец.

То есть, тоже неудачники..

Потому что ничто не могло быть столь подозрительно, сколь попытки активничать в тот период времени, когда каждое минимально разумное существо предпочло бы спрятаться от непогоды. Броня задним числом отметила, насколько же удачно небеса решали, какими именно осадками порадовать жителей Праги в последние два дня. Злобный град напугал малийского мансу, непроглядная вьюга превращала шустрых агрессивных мутантов в слепых кутят, а вот теперь леденящий тело и душу зимний дождь прогнал с улиц людей, средь которых могли бы спрятаться террористы.

И пусть заряженные хладом тяжёлые капли до сих пор заставляли вздрагивать промокшую насквозь Лешую, что опиралась о бетонный парапет крыши, словно бы готовая сорваться с вниз ожившая каменная химера, девушка не могла не оценить того вклада, что был сделан непогодой в успех её дела.

И покуда внимательные синие глаза изучали особенности перемещения и предполагаемый состав агентов карфагенянина, разум Лешей сопоставлял известные той факты о поведении небес. Всё больше и больше деталей указывало на то, что Перловка тут ни при чём. Характер и интенсивность осадков подбирались таким образом, чтобы исполнить желания именно что официальной слечной Глашек. Слишком много совпадений, ведь каждый раз непогода делала именно то, чего Броне хотелось.

Не что она желала осознанно, а чего ей хотелось. Неслабая такая разница. И она пугала Лешую даже больше, чем предполагаемое влияние Перловки на то, сколь хмурыми будут небеса.

Ведь бороться с внешним врагом всяко проще, чем задушить собственное подсознание.

Кажется, ожидание утомило даже пана Праведного, который производил впечатление человека куда как более стойкого, чем исполняющая обязанности хтонического божества зануда.

— Не вижу причин дальше тянуть с нанесением превентивного удара, — сказал он, хмуро взирая на ближайшую к их текущему местоположению фигуру, которую с трудом было видно из-за того, что та старательно пряталась от дождя под козырьком здания. — У того, кто первым извлекает катану из ножен есть неоспоримое преимущество. Мы итак подпустили их достаточно близко. Промедление может быть опасно.

— Тогда чего медлят они? — бледные пальцы слечны Глашек чуть сжались, проскользив по бетонному парапету. — Мы уже минут двадцать наблюдаем за их бестолковым копошением. Неужели им неизвестна эта истина?

Мец задумался.

— Они ожидают подкрепления.

— Значит, и мы подождём.

Возражений со стороны бывшего самурая пришлось ждать ещё пару секунд.

— Побеждать врагов, разбитых на малые группы проще, чем пытаться одолеть одну большую. Мы потеряем немалую часть преимущества.

— Именно потому, что перемолоть в труху малые группы проще, я и ожидаю подкрепления со стороны неприятеля, — ответила Броня, фокусируя взгляд на приближающемся со стороны моста микроавтобусе. — Больше функционеров Ганнибала пережуём здесь, меньшее сопротивление встретим во время штурма основной базы карфагенянина. Я достаточно хорошо подготовилась, чтобы отбить нападение сил, многократно превышающих имеющиеся в моём распоряжении. Главной сложностью будет не уберечь гражданских, а убедиться, что никто из противников не сбежал.

Девушка пожала плечами, а затем добавила.

— По крайней мере, если жертвы и будут, то не из-за того, что мы дождались подкрепления, а из-за невозможности выкупить всех активных функционеров, шастающих по территории. А если не видно разницы, зачем убивать меньше?

— Уже сейчас соотношение союзных некромагов к вражеским — один к одному, — скептически заметил Мец. — И это если считать только тех, кого нам удалось выкупить. А скольких мы упустили? Сколько может находиться в засаде, притворяясь пациентами? А чудовища, которых фронтовцы призовут?

Фронтовцы… так они себя звали: Фронт освобождения Богемии. Даже террористы предпочитали выступать под знаменами, ассоциирующимися с однозначным благом, так что, не было ничего удивительного, что Ганнибал избрал именно это именование для своего небольшого клуба по интересам.

— Некромаг некромагу рознь, Руби. Даже тебе пришлось довольно долго возиться с Жаки, прежде чем та лишилась головы. А ей далеко до меня. Или Вика. И уж тем более она не ровня фрейлинам слечны Лотарингской. Я уже сказала: нет никаких сомнений в том, что мы отобьём это нападение без невосстановимых потерь среди гражданских. Бюджет на покрытие одной-двух ошибок я уж как-нибудь найду.

Микроавтобус миновал ворота больницы и поехал дальше. Ему навстречу двигался грузовичок с логотипом компании, занятой в монтаже окон. Взгляд синих очей Лешей нашёл новую цель.

— Не стоит недооценивать противника, слечна Глашек, — наставительно произнёс Мец. — Лучше будет, если вас разочарует его слабость, чем станет неприятной неожиданностью — сила.

— Хорошие слова, но мой разум не та почва, где эти зёрна могли бы взойти: там уже переизбыток подобных растений. Крайне маловероятно, что в этом бою хоть что-то пойдёт не по моему плану. По крайней мере в том аспекте, который волнует вас, — голос девушки звучал твёрдо. — А вот в аспекте, который не безразличен мне, ошибки возможны: у меня попросту не имеется достаточных ресурсов, чтобы гарантировать отсутствие побега.

Бывший самурай не ответил. Он внимательно следил за перемещениями потенциальных противников. И вот, заметив, как один из них начал спешно тушить сигарету, поспешил сообщить “всем постам” о подозрительной активности.

Броня уже понимала, в чём дело. Грузовик, отмеченный девушкой ранее, начал набирать скорость, едва лишь свернул по направлению к воротам.

— Это не “подозрительная активность”, Мец, это штурм. Всем приготовить оружие к бою и ждать сигнала. Как получите, немедленно активизировать тревогу, чтобы челядь под ногами не мешалась, пока большие дяди и тёти проблемы решают.

Некромагичка устало потёрла переносицу. Какой же это удобный жест, когда необходимо активировать магический контур, что заставит правый глаз болезненно закатиться. Как тогда, после схватки в поезде. Слечна Глашек сумела полноценно разглядеть эту метаморфозу уже по возвращении в храм.