После вторжения Королей Жадности, весь долгий век их правления, Гнездо стояло покинутым. Да и после того, как властелины мира пали, Ёрмунганд не пожелал вернуться домой. Небольшая крепостица, выстроенная у входа в обширную и крайне запутанную сеть пещер, давно уже пришла в упадок - выщербились и временами обрушились толстые стены, скалились в бессильной злобе полуразрушенные башни, а вход в систему пещер завалило камнями.

   Подгадав момент, между взмахами крыльев, всадница поежилась, плотнее кутаясь в теплый плащ, подбитый мехом - на такой высоте, ночью, да еще и в горах температура была достаточно низкой, чтобы зябко стало даже дракону. Хрупкое маленькое тельце, что сидело позади нее, правильно распознав шевеление наездницы, прижалось плотнее, пытаясь поделиться теплом.

   - Снижайся, - прокричала пассажирка на ухо наездницы, с трудом перекрикивая шум ветра. - Мы уже почти на месте.

   Кивнув, всадница со всего размаху заехала дракону по макушке, дважды, подавая сигнал снижаться. Сложив крылья, ящерица рухнула вниз, вновь выровнявшись лишь в нескольких сотнях метрах от земли, перемахнула через стены и, вновь получив по голове, с шумом приземлилась, тяжело пробежавшись по камням и смахнув неосторожным движением хвоста одно из последних более-менее целых зданий.

   Не теряя зря времени, наездница спрыгнула со своего дракона и помогла слезть пассажирке.

   - Дай мне тару, - звонким детским голосом приказала пассажирка, нимало не смущаясь тем фактом, что едва доставала своей рослой извозчице до пупка.

   - Тару? - переспросила девушка.

   - Ведро.

   - Свя...

   - Если ты сейчас скажешь: "Священный Сосуд", я тебя ударю, Тэра.

   Вздрогнув, всадница бросилась к дракону и вытащила из одного из седельных мешков большой, тускло сиявший в лунном свете серебряный сосуд с герметичной крышкой. По форме он действительно немного напоминал ведро. Правда, самой молодой из Полных Граждан, лишь несколько лет назад вступившей в ряды Драконьей Стражи, в голову бы никогда не пришло именовать Священный Сосуд, в котором их общий прародитель хранил свою кровь, таким ужасающе банальным словом, как "ведро".

   Сильный порыв ветра сдернул с головы загадочной пассажирки капюшон, открыв взгляду худенькое детское личико, что могло бы принадлежать ребенку лет десяти, не будь его выражение столь не по-детски жестким, не сияй глаза с вертикальным рептильим зрачком хищным желтым светом... и если бы не черная чешуя, сбегавшая от лица вниз по шее, теряясь где-то в складках плаща.

   - Ваше Высочество, - почтительно проговорила Тэра, протягивая своей госпоже Сосуд.

   - Жди здесь, - приказала "девочка", небрежно хватая священную реликвию за ручку и отворачиваясь от всадницы. - Можешь развести костер, но так, чтобы было незаметно. Лагерь не разбивай - скорее всего, на рассвете мы покинем это место.

   - Да, госпожа, - склонила голову Тэра, наблюдая, как "девочка" направляется ко входу в пещеры.

   Взгляд ее против воли притягивался к невысокой фигурке в плаще до колен, точнее - к ее походке: странной, переваливающейся, что казалась неуклюжей; к осанке, чуть сгорбленной - все тело "девочки" было наклоненно вперед в попытке перевесить массивный толстый хвост, нет-нет да мелькавший из-под полы плаща.

   Сама Тэра, как и почти все ныне живущие драконы, принадлежала к самому последнему поколению, созданному Всеотцом. Ей рассказывали: хвост оказался ошибкой - слишком тяжелым он был, слишком большим; лишь мешал, вместо того, чтобы помогать. Обладали им только самые первые из Полных граждан. До конца четвертого столетия от Падения Королей дожила только одна из них...

   - Герцогиня! - не удержавшись, окликнула Тэра.

   "Девочка" остановилась. Оглянувшись через плечо, она смерила всадницу хмурым взглядом:

   - Да?

   - Я смогу... увидеть его? - тихо спросила Тэра, неотрывно глядя в глаза герцогине Элком, первой дочери Всеотца, которого на равнинах больше знали как Ёрмунганда, Великого Черного. -Поговорить с ним?

   В ответ герцогиня улыбнулась. До этого момента Тэра могла бы поклясться, что бессменная правительница Драконьего Герцогства просто неспособна была родить настолько мягкую улыбку, что вызовет крохотные ямочки на щеках, мгновенно превратив ее лицо из холодной бесстрастной маски в милое детское личико, полное бесконечного очарования юности.

   - Конечно, девочка, - ответила она. - Каждый ребенок имеет право знать, кто его отец. Ты поговоришь с ним - для этого я тебя и взяла. Но - после того, как это сделаю я.

   Крепостицу, охраняющую вход в пещеры, в которых когда-то жил и работал Ёрмунганд, никогда не брали штурмом. Когда Короли пришли с войной в эту страну, главная битва произошла вдали от этих мест - в паре сотен километров на юго-восток, ниже на полкиметра - у стен столицы. Исход у того сражения мог быть только один - и после своей победы Короли лишь однажды наведались в эти глухие земли: вынести отсюда все ценное, прихватив с собой ту часть наработок Ёрмунганда, которую не успели уничтожить немногочисленные жители крепости - в основном самые старинные, часть из которых вообще были вырезаны на каменных плитах драконьим когтем. Разрушать крепость они поленились.

   Вместо них это сделало время.

   Герцогиня медленно шла по внутреннему двору крепости, огибая завалы камней и руины зданий. Остановилась она лишь однажды - у засыпанного колодца, посреди того, что когда-то было центром крохотного поселения. Здесь она когда-то клянчила сладости у заезжих торговцев, чуть дальше, в пекарне, от которой остался только голый остов несущей стены, таскала пироги...

   Место, где прошла немалая часть ее детства... большая часть которого была поистине ужасной. Монастырь Ордена Искателей, куда ее привезли вскоре после первого рождения, отобрав у биологических родителей, тоже находился не так далеко: в нескольких десятках километрах к югу. Наверное, она могла бы назвать эти заброшенные земли своей родиной.