– Я понимаю ваше состояние, Дмитрий Валентинович, – спокойно проговорил Чернов, – но я все же попросил бы вас не горячиться. Безусловно, я не могу назвать ваши подозрения беспочвенными, особенно в свете того, что вы мне только что рассказали, но все же с выводами я бы не торопился. Так что если вы хотите, чтобы я вам помог, то мне бы в свою очередь хотелось обговорить несколько важных моментов. Больше всего на свете я ненавижу самодеятельность, так что если уж я возьмусь за это дело, то прошу вас не пытаться действовать параллельно со мной, такие дела не терпят дилетантства. Я также понимаю, что вами движет желание отомстить за смерть близкого вам человека. Поверьте, я могу вас понять, однако требую, чтобы вы не пытались самостоятельно вести расследование и уж тем более самостоятельно вершить правосудие, поскольку все это может привести к самым плачевным последствиям прежде всего для вас.

– Ну что ж, вы как детектив, конечно, должны рассматривать и отрабатывать все версии, а мне как никому другому важна истина, и я готов положиться на ваш профессионализм, к тому же ваш послужной список позволяет мне надеяться, что вы сможете довести дело до конца, – Рокотов немного успокоился, однак речь его была все такой же суровой и жесткой, – и все же я прошу, нет, я настаиваю, чтобы ваши люди установили слежку за Родионом Мезенцевым, у Лешки кроме него врагов не было, по крайней мере я таких не знаю.

– Безусловно, мы примем все необходимые меры, – ответил Чернов, – насчет этого можете не беспокоиться. Теперь я бы хотел знать, как был убит Алексей?

– Это произошло поздно вечером, в него выстрелили несколько раз, первые две пули попали в бедро и бок, две в грудь и еще одна в голову. За два квартала от места преступления нашли автомобиль, его угнали как потом выяснилось, причем именно в день убийства. В полиции мне сказали, что убийца приехал на этом автомобиле и, вероятно, ждал, когда Алексей выйдет из дома. Очевидцы говорят, что слышали несколько выстрелов. Больше мне ничего не известно. Вообще Лешка в последнее время скрытный был, нервный какой-то, он вроде даже с девушкой своей поссорился. Я, по правде сказать, в его дела не лез особо. Ему в последнее время трудно было, приходилось работать и учиться.

– А кто его девушка?

– Елена Розенберг.

– Вы имеете в виду…

– Да, это те самые Розенберги. Я вижу, вы тоже их знаете.

– Я видел несколько репортажей про них. Весьма интересное семейство.

– Да, действительно, – подтвердил Сергей, – в их семье четверо одаренных детей, и Елена одна из них. Она просто невероятная девушка, а какой шикарный голос! В интернете есть довольно много видеороликов, где она выступает вместе с двумя своими братьями. Вы, возможно, даже могли видеть одно из таких выступлений: Марк аккомпанирует ей на скрипке, Виктор – на рояле, а сама Елена поет. Вместе они творят что-то невообразимое. Кстати, недавно по телевизору был репортаж о них.

– Я, по правде сказать, был не в восторге от того, что происходит, да и его мать тоже, – раздраженно произнес Рокотов, – она, видимо, чувствовала, что все это общение с богемой не доведет до добра. Я, конечно, понимаю, молодой парень, а тут такая красавица, да еще и вроде как будущая звезда оперной сцены, но неужели попроще девчонку найти не мог, к тому же эти Розенберги те еще снобы, сейчас каждый богатей мнит себя аристократом. Эта Агата в каждом интервью похваляется родословной своего дражайшего муженька; он вроде как какой-то там потомок немецких баронов, которые несколько столетий назад перебрались в Россию. В общем, если бы Алешка не полез в это поганое болото, может и не пересекся с этим мерзавцем Мезенцевым, и был бы сейчас жив. Но сейчас уже поздно о чем-то рассуждать. Единственное, что мне осталось, это найти убийцу и позаботиться о том, чтобы он не ушел от наказания, и я искренне надеюсь, что с вашей помощью мне это удастся сделать как можно скорее.

После ухода Рокотовых Чернов откинулся на спинку кресла, задумчиво опустив глаза и пытаясь суммировать полученную только что информацию. Почти всегда подобные мыслительные процессы сопровождались тем, что Чернов неизменно вращал между пальцев какой-нибудь предмет, будь то монетка, карандаш или ластик. На сей раз это был колпачок от шариковой ручки, которой он недавно заносил записи в свой блокнот.

– А что, вполне правдоподобная версия, – нарушил тишину Вадим, – способ убийства вполне похож на действия киллера. Сперва Мезенцев попытался избить соперника, а потом, когда угрозы не подействовали, перешел к более решительным мерам.

– Я тоже так думаю, – согласился Юрий, – дерзко, нахально, к тому же не удивлюсь, если стреляли прямо из автомобиля, прицельно. Вполне похоже на действия наемного убийцы.

– Да, слишком дерзко, – Чернов встал с кресла и подошел к окну, устремив свой взгляд в сырую прохладную дымку. На его лице явно читалось определенное замешательство, было видно, что он пытается что-то понять, но не может. Дождь все усиливался, барабанная дробь тяжелых капель по железной крыше то и дело прерывалась гулкими раскатами грома. – И слишком шумно, по-гангстерски, без глушителя, да еще и на угнанной в этот же день машине. К тому же, как сказал сам Рокотов, первые пули попали Алексею в бедро и в бок, значит убийца не сразу смог точно прицелиться. Так что насчет профессионала я бы поспорил.

– А может быть это сам Родион? Он же ненавидел Алексея, вот и решил убрать его собственными руками, так сказать, испытать всю радость отмщения, вероятно был уверен в своей безнаказанности.

– Вот только как ему удалось угнать чужую машину? Она же наверняка была на сигнализации, к тому же замок надо вскрыть, причем сделать это по возможности быстро. Откуда у сына богатого бизнесмена такие специфические навыки? – неожиданно возразил Вадим – Нет, все-таки я думаю, что он нанял кого-то, причем этот кто-то скорее неплохой угонщик, а вот стрелок из него и правда неважный.

– Подумаешь, может у Мезенцева был дружок-подельник, который и угнал машину, а стрелял, как я уже сказал, сам Мезенцев.

– В любом случае это все пока предположения, домыслы и бессмысленное сотрясание воздуха, – подытожил Чернов, – у нас слишком мало информации, чтобы утверждать что-то наверняка, тем не менее нам нужно с чего-то начинать. Юра, я дам тебе пару ребят в помощь, организуете наблюдение за Родионом, выясните, где он бывает, с кем и о чем разговаривает и как себя ведет. Надо будет связаться с Логиновым и попросить проверить всю переписку Алексея в интернете, а заодно и переписку Мезенцева. Вадим, твоя задача – заняться телефонными звонками убитого, может удастся что-нибудь выудить оттуда. А я пока позвоню кое-кому, сдается мне, здесь все не так просто, как кажется.

ГЛАВА 4

Марк сидел в такси, держа в левой руке листы с нотами и ритмично постукивая правой по колену. Ряды черных значков то резво устремлялись вверх, то падали вниз, то бежали друг за другом, обрушивая на него каскады слышимой только ему одному музыки.

Эта симфония давалась ему особенно трудно, он понимал, что истощился, что ему нужен отдых, но не мог себя заставить расслабиться ни на минуту. Он должен был продолжать, даже когда под рукой не было инструмента. Таков был его характер – ничего не оставлять на потом, решать все здесь и сейчас, до конца, до полной потери сил. Марк знал, что даже если бы он попытался отдохнуть, то все равно ничего бы не вышло, он все равно думал бы об этой симфонии, желая довести ее до совершенства, она звучала бы в его голове, такая неприступная и жестокая, не желающая раскрыть ему свой секрет. В определенные моменты ему казалось, что он подобрался совсем близко и смог бы, наконец, исполнить ее так, как это, по его мнению, было нужно, так, как задумал ее автор, но вскоре разочаровывался, находя в звучании огрехи и неточности. Это приводило Марка в ярость, иногда у него возникало непреодолимое желание разбить ненавистную скрипку об стену, будто бы она одна являлась виновницей его очередной неудачи.