- Что было потом? – прошептала, прижав пальцы к губам и затаив дыхание Лили. Они стояли так близко, что Джеймс чувствовал тепло и исходящий от неё нежный цветочный запах.

- Потом он умер. Замёрз насмерть, ведь попросту не нашёл выхода из тех лесов, куда никогда не проникал живительный солнечный свет древней богини.

Лили рвано выдохнула.

- А дальше?

- Дальше оказалось, что его обманул злой и очень завистливый человек, не веривший ни в древних богов, ни в настоящую любовь, что способна победить саму смерть, - Джеймс рассказывал легенду проникновенно и очень чувственно. - Почувствовала после его ранней смерти Солнечная богиня, что умерла вместе с ним часть её самой. Ведь она давно любила его, но была слишком горда, чтобы признаться в этом даже себе самой. А теперь стало поздно: потеряла богиня навсегда в лесных снегах своего смертного возлюбленного. Говорят, она горько страдала на протяжении целой вечности, желая взглянуть снова в лицо того человека и вымолить прощение, поэтому не могла смириться и всё искала его, проливая над землёй искрящиеся золотые слёзы. Однако так и не увидела больше своего возлюбленного богиня, провела она все дни в поисках и скорби до самого заката своей бесконечно долгой жизни. Но настоящая любовь никогда не умирает, не исчезает бесследно. Так и стали появляться в лесах рядом с папоротниками, на местах облюбованных солнцем трижды за неделю перед наступлением Рождественской ночи, живые слёзы из искрящихся золотом, горячих глаз Солнечной богини. Символы настоящей любви, способные победить смерть.

В снег капнули горячие слёзы Лили Эванс.

- Какая красивая, но грустная легенда. Выходит, что он сам стал подтверждением своих слов, явив в этот мир самый ослепительный цветок. Но смог ли этот парень узнать, что всё было не напрасно, что он тоже был важен для неё… Без богини ведь не родились бы эти цветы, - тихонько рассуждала Лили. Ей было всё равно, даже если Поттер специально это всё затеял, чтобы выпендриться перед ней. Момент всё равно был прекрасен. – Значит, они так и не встретились больше?

- На этом свете, наверное, нет, - не похоже, чтобы Джеймс хитрил, издевался или ещё что-то в этом духе. Он был искренен и открыт. Был таким, каким стал ей нравиться со вчерашней ночи, проведённой вместе под сводами древнего волшебного замка. – Но, знаешь, мне нравится думать, что потом они всё же встретились вновь, и он узнал, что справился, что и она его любит. Так было бы справедливо.

- В жизни почти не бывает справедливости, Джеймс, - проговорила Лили, всё ещё любуясь прекрасными цветами-слезами.

- Это точно, - погрустнел парень. – Хочешь, я сорву несколько для тебя?

Лили ответила не задумываясь:

- Нет, не нужно, Джеймс, пусть они цветут и живут здесь, где им и положено.

- Хоть и так недолго? Всего одна ночь, и они погибнут, исчезнут, - недоумевал парень. Он-то думал, что ей захочется полюбоваться волшебными цветами подольше.

-Это совсем неважно. Посмотри, как красиво зато они цветут, когда живые.

Метели, о которой беспокоилась Эванс в начале вечера, вовсе не последовало. Не было больше и холодного ветра, бушевавшего в этих местах предыдущие пару дней.

Дорога в замок прошла в молчании, но оно было не тяжёлым. Идти, держась под руку с Джеймсом Поттером, было спокойно, приятно и до невозможного правильно. Будто так и должно быть всегда. Лили Эванс не могла не думать об этом открытии.

Через час блужданий по Сумеречному лесу, они вышли к замку, приветливо горящему светом почти из каждого своего окна. Хогвартс отмечал наступление Рождества.

- Мы пропустили предпраздничный ужин, - произнесла Лили. – Но я не жалею. Ни капельки. Было чудесно, правда. Я и не подозревала, что с тобой может быть настолько здорово проводить время, - понизила девушка голос. – Прости меня, Джеймс.

Поттер поражённо застыл, но тут же поспешил это скрыть:

- Да ну тебя, Эванс! Ничего особенного почти не случилось, - махнул рукой парень, внутри у которого всё буквально клокотало от распирающего чувства полного счастья. – Ну, олень, ну, подумаешь.

Эванс расхохоталась.

- Мне нравится, как ты серьёзное превращаешь в полную глупость, но с сохранением смысла. Какое заклинание ты для этого используешь?

Джеймс усмехнулся.

- Не знаю даже. Это вроде как врождённые способности. Природная магия, так сказать, - заважничал шутливо он. – А вот это уже настоящая магия, Эванс, смотри,- и Поттер полез за пазуху, чтобы извлечь оттуда Карту Мародёров.

- Дай, я угадаю: тайна номер три? – заинтересованно разглядывала сунутый ей в руки чистый пергамент девушка.

- Угадала, - кивнул Джеймс, доставая из-за пояса джинсов палочку и наводя её на бумагу. – Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

На пергаменте стали стремительно проявляться буквы и расползаться тёмно-бордовые и зелёные завитушки, складывающиеся в картинки. Через мгновение Лили с большим интересом изучала лицевую сторону Карты.

- Господа Лунатик, Хвост, Бродяга и Сохатый с гордостью представляют вам своё новое изобретение – Карту Мародёров… - прочитала Лили. - Так вот что за прозвища… - задумчиво протянула она. – Это то, о чём я подумала, Поттер?

- Наверное, но я же не окклюмент, не умею читать мысли, - простодушно изрёк Джеймс, пожимая плечами.

- С ума сойти, - качала головой девушка, смотря на него. – Анимагия в таком возрасте. И ещё какая!

- На самом деле, мы ими стали еще в прошлом году, - хвастался парень. – Но не забавы ради, на самом деле. У нас весомая причина, которую я клялся держать в тайне, - уже серьёзно, без баловства, добавил он.

- Я понимаю и, наверное, догадываюсь, о чём ты, - тихо сказала Эванс. – Из-за Ремуса, да?

Поттер натурально испугался: лицо у него вытянулось от неожиданности.

- Не переживай, Джеймс. Я сама догадалась, - объяснила Лили. – Мы с ним достаточно хорошо общаемся, чтобы замечать за ним некоторые особенности, если понимаешь, о чём я, - с добротой отозвалась она, слегка улыбаясь.

Теперь и Поттер улыбался, но как-то опасливо посматривая на Лили.

- И как ты к этому относишься, Лили?

- А как должна? Он мой друг, и я точно знаю, что он один из самых добрых людей в Хогвартсе, который никому и никогда не желал ничего плохого.

- Ты ещё лучше, чем я думал, Эванс, - облегчённо расхохотавшись, выпалил Джеймс. – Даже я не загнул бы лучше.

- Ну, ты себя-то со мной не равняй, - парировала девушка, смеясь. Только сейчас она обратила внимание на то, что держала в руках. – Ой, что это? Движется.

Поттер с большим любопытством вглядывался в реакцию Эванс. Давно он этого ждал.

- Грандиозно, Поттер! Она что же, показывает где, кто и чем занят? – задала риторический вопрос Лили. – Это, безусловно, не очень хорошо с точки зрения морали и этики – иметь такое под рукой каждый божий час, но гениально с точки зрения мастерства.

- Спасибо за эту оценку, мисс Эванс, - скопировав манеру речи профессора МакГонагалл, отвесил ей дурашливый поклон парень. – А теперь предлагаю вам продолжить развлекаться в другом месте, а то как-то холодает. Не знаю, как у вас, а у меня копыта стынут.

Эванс снова залилась звонким смехом, понимая теперь весь спектр шутки Джеймса Поттера.

Поттер бегом за собой тащил за руку Лили, улыбающуюся и раскрасневшуюся после длительной уличной прогулки. Парень, одному ему знакомыми маршрутами через лабиринты школьных коридоров, вовсе не сверяясь с Картой для остроты ощущений и яркого веселья, удирал вместе с Эванс от коварного преследователя.

За ними по пятам неотрывно следовал Аргус Филч.

На пятом этаже он чуть было не настиг нарушителей. Гриффиндорцам пришлось нырнуть в маленькую нишу за алым гобеленом. И завхоз абсолютно точно наказал бы находящихся вне спален после отбоя студентов, если бы не внезапный грохот упавших рыцарских доспехов в противоположном конце длинного тёмного коридора.

Отвлёкшись на шум, Филч проморгал момент побега пакостников из-за спасительного гобелена.